пули, но тем не менее. Как? Как он смог улизнуть?
— Какое это теперь значение? Не думаю, что ему помог кто-то из скрытых врагов императора… Погоди, ты третий день пялишься на эту запись из-за Громова?
— Нет. В смысле, да, но не только, — Алексей Семенович недовольно засопел. — Кто этот уборщик? Как его?
— Фирс.
— Да. Этот Фирс. Кто он? Откуда? Ты серьезно веришь в официальную версию? Что это обычный простолюдин, который нахватался в университете, подслушивая лекции?
— Это версия для народа, — хмыкнула супруга. — Ну, а откуда он взялся на самом деле… Да, действительно. Странная персона.
— Ты что-то на него нашла? — хмуро спросил глава рода. — Выкладывай, не томи.
— Он сын бухгалтера и водителя. Отец возит Орлова. Слышал про него?
— Провинциал, — кивнул Алексей Семенович.
— И вот этот парень, по моим источникам, прошел все три возвышения, чтобы поступить в университет магии.
— Все три? — недоверчиво уточнил супруг.
— Все три, — кивнула супруга. — Дочь нам не врала на счет него. Как и не врала, что он создавал свой бизнес и продал его, чтобы собрать денег на последнее возвышение.
— Допустим. Но ты ведь нашла еще кое-что.
— Да, нашла. Он бастард.
— Кто?
— Вешкины. Он бастард их рода, и судя по тому, что я успела найти, он пытался найти контакт с семейством, но…
— Что?
— Они выбросили его на улицу как вшивого щенка, — задумчиво произнесла женщина. — Есть слухи, что Вешкины сейчас кусают локти и строят план по возвращению Фирса в род.
— Не пойдет, — хмыкнул Медведев. — Если то, что про него рассказали, правда, то пошлет их куда подальше.
— Но с единокровным братом он вполне неплохо общается, — задумчиво произнесла жена.
— Дружба с братом не перевесит отцовского плевка в лицо.
— Возможно, но… Есть еще одна информация, совершенно не проверенная. На уровне домыслов.
— Какая?
— Он протеже. Протеже Григоряна, который действовал по его указке и по его же указке готовился.
— Та серая пелена — разработка Григоряна? Козырь в рукаве?
— Почему нет? — пожала плечами Медведева. — Просто очень стройно выходит. Парень хочет стать магом, работает, выходит на отца, а тот его вышвыривает. Тут появляется Григорян, дает парню карты в руки и тот строит свой бизнес. Затем нашему безупречному следователю требуется кто-то в столице и тот, не придумав ничего лучше, устраивает своего протеже уборщиком. Дальше обучение этому невероятному заклинанию и…
Женщина умолкла и посмотрела на супруга.
— Притянуто за уши, — произнес он, поджав губы. — Но пока это выглядит как самая стройная теория.
— Я потому и говорю, что вилами на воде писано, но…
— Этот парень… Этот Фирс — очень необычный маг, — хмуро потирая подбородок, произнес Алексей Семенович. — Не знаю, что это была за техника, но поддерживать столько щитов одновременно, да еще и удержать их под контролем во время ударов серьезной магией… Тут надо быть либо с сумасшедшим резервом, либо знать очень интересную технику.
— По моим сведениям, у него не больше двадцати пяти УМЕ.
— Вот и я про то же, — кивнул супруг. — Мои источники говорят тоже самое.
— Ладно. В любом случае, меня интересуют две вещи, ради которых я сюда пришла. Первая: что ты собираешься с ним делать?
— Ну, — задумался Медведев. — Ты не знаешь, они спали с Маргаритой?
— Не знаю, но предполагаю, что да.
— Надо удостовериться.
— А что это меняет?
— Если они спали, то под соусом «порядочного аристократа» его можно заставить жениться на Маргарите, — пожал плечами Медведев. — Согласись, в любом случае, протеже он Григоряна или просто одаренный парень — иметь такого в роду полезно. Ну, а Маргарита… нам меньше проблем с ее замужеством, да и не думаю, что она будет против.
— Согласна, — кивнула жена. — Оптимальное решение сразу нескольких проблем.
— Ну, а второй вопрос? — спросил супруг.
Женщина, одетая в легкое платье с довольно откровенным декольте, наклонилась вперед и уперла локти в стол, словно специально демонстрируя приличных размеров грудь.
— Второй вопрос: когда ты будешь ночевать в нашей постели, а не в кабинете?
* * *
— Блины, это не просто тонкое тесто, — произнес Вешкин, расхаживая перед молодыми ребятами, что сидели перед ним и внимательно слушали. — Это еще и определенный религиозный символ.
— Религиозный? — удивленно спросил молодой парнишка с рыжими волосами.
— Именно. До появления всех мировых религий, блин, олицетворял солнце. Румяный, поджаристый, он был своего рода знаком нового года и весны. А весна, как мы с вами помним, олицетворяет конец холодов и голодного времени для наших предков.
Кирилл подошел к плите, установленной в прозекторской, и поднял кастрюлю с тестом. Подставив ее на стол перед новыми членами кулинарного клуба, он зачерпнул поварешкой подготовленный состав и открыто вылил его обратно, демонстрируя его густоту.
— Обратите внимание на густоту. И это тоже называется тесто, — авторитетно заявил Вешкин и указал на Невского, что стоял у ряда плиток, на которых находились сковороды. — И в данной ситуации, тесто мы будем наливать, а уже его густота и гравитация сделают свое дело. Александр?
— Прошу подойти ко мне, — махнул он рукой.
Когда ребята его обступили, Невский осмотрел «новобранцев» и спросил:
— Какое первое правило жарки на сковородке?
— Не обжечься?
— Огнетушитель!
— Равномерно нарезанный картофель!
Услышав последний вариант, парень покосился на Вешкина, который развел руки в стороны с обреченным выражением лица.
— Прежде, чем что-то жарить, надо удостовериться, что на
