Ознакомительная версия.
– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.
– Какой, если не секрет?
– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….
– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?
– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…
– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.
– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.
– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?
– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…
Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…
Депутатский помощник, понятное дело, вышел сухим из воды. А Иван Иванович, служивший тогда в звании генерал-лейтенанта, вышел в отставку и занялся воспитанием внуков. Его жена, Мария Александровна, умерла раньше, за два года до описанной автокатастрофы.
– Какой же ты престарелый? – возмутилась Алина. – Бодр и весел. На тебя ещё наши деревенские бабы вовсю заглядываются.
– Не говори, пожалуйста, глупостей, – попросил Иван Иванович. – Ноги уже плохо ходят. Сердчишко прихватывает регулярно. А, ведь, и с правнуками хотелось бы ещё повозиться…. Чем тебя, внуча, не устраивает Иван Борченко? Нормальный и несуетливый мужик. Ходит за тобой, понимаешь, ходит. А ты всё нос воротишь…. Почему?
– Не люб он мне. Сердце не лежит.
– А, в городе? Неужели и там никого не нашла?
Алина постоянно проживала в Ольховке только летом, а в остальные времена года наезжала в деревню лишь по выходным. Она училась на четвёртом курсе Финансовой Академии, регулярно подрабатывала в различных аудиторских конторах и – на двоих с подружкой – снимала однокомнатную квартиру на Ржевке. Молодые люди? Были, конечно же. Времена нынче такие, легкомысленные слегка. Но о замужестве и речи не было. Обычное несерьёзное баловство, принятое в молодёжной студенческой среде. Дань общепринятой модели поведения, чтобы не прослыть белой вороной…
– Молчишь? – продолжал настаивать дед. – Ну, молчи, молчи. Упрямая. Знать, в меня пошла…
В дверь вежливо постучали.
– О, капитан пожаловал. Долго жить будет, – оживился Иван Иванович. – Я его, скромника деревенского, по вкрадчивому стуку узнаю…. Проходи, Иван! Гостем будешь!
– Доброго здоровья, Иваныч, – входя в комнату, поздоровался Борченко. – Привет, Алинка!
– И вам, господин капитан, всего хорошего, – вздохнув, негромко откликнулась Аля. – Извините, я пойду на кухню. Картошка закипает…
– Молодая ещё, капризная, – с нежностью глядя вслед внучке, пояснил Ветров. – Ничего. Поумнеет со временем. Обещаю…. Каким ветром занесло, служивый?
– Мне ваш Егор нужен, – хмуро глядя в пол, сообщил капитан. – Не знаешь, Иваныч, где его можно найти?
– Кто его знает. Бегает где-то с самого раннего утра. Вроде, с Мишкой и Артёмкой собирались на рыбалку. Скорее всего, на Бобровую реку…. Зачем он тебе? Случилось что?
– Можно, конечно, и так сказать…
– Не крути, капитан! – посуровел взглядом Иван Иванович. – Забыл, что я являюсь генерал-лейтенантом? Пусть, и в отставке?
– Помню, конечно.
– Тогда изволь доложить! Коротко, сжато и доходчиво. Приступай! Внимательно слушаю.
– Есть, доложить! – понимающе улыбнулся Борченко. – Во-первых, два с половиной часа назад были срочно госпитализированы граждане Рябко и Маневич…
– Кто, кто?
– Ну, Сизый и Костян.
– Так бы сразу и сказал. Продолжай.
– Оба получили многочисленные ранения в область головы. Причём, из непонятного оружия. Врач «Скорой помощи» сказал, что какие-то стальные шарики засели у них в черепушках…
– Может, мощная зарубежная пневматика? – предположил опытный Иван Иванович.
– Может, и пневматика. Эксперты потом расскажут.
– А, что с этими гопниками? Живы? И зачем тебе понадобился мой внук? Его, что ли, подозреваешь?
– Не подозреваю, конечно, – стушевался Борченко. – Просто…. Пацаны, они очень наблюдательные и сообразительные. Многое видят, замечают, знают. Вот, и хотел поговорить, расспросить…. Мол, не видел ли чего подозрительного? Не слышал ли? Рябко и Маневич? По телефону сказали, мол, состояние средней тяжести. Только у Сизого правый глаз вытек. Теперь кривым будет…
– Это, как я понял, «во-первых». А, что у нас – «во-вторых»?
– Неизвестные злоумышленники обклеили полдеревни дурацкими листовками, – доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо бумажный листок, известил капитан. – Вот, содрал со стены магазина десять минут назад. Прочтите.
– Сейчас прочтём, – разворачивая и разглаживая бумагу, засуетился генерал-лейтенант в отставке. – Сейчас, сейчас…. Внуча, принеси мне из кухни «вторые глаза»!
– Держи, дедуля, – входя в комнату и протягивая старику очки, предложила Аля. – А, хочешь, я прочту?
– Прочитай, девочка.
Алевтина, удивлённо покачав головой, приступила к чтению:
– Уважаемые жители деревни Ольховка! Послезавтра, в воскресенье, в 14–00, будет уничтожен дом господина Сергеева П.Ф., вице-губернатора Санкт-Петербурга, известного вора и взяточника, живущего не по средствам. Просьба ко всем! В указанное время к земельному участку, занимаемому господином П.Ф. Сергеевым, близко не подходить! Возможен разлёт осколков…. Кроме того, рекомендуем жителям деревни прикрыть окна ставнями. Ожидается сильная ударная волна…. С уважением и наилучшими пожеланиями, боевая организация – «Народная Воля»…. Однако. Сильная бумага.
– Это, ведь, чья-то дурацкая шутка? – с надеждой в голосе спросил Борченко. – Типа – пацаны дурью маются?
Ознакомительная версия.
