Были в городе и другие следы галактических культур.
Магазинчик, в витрине которого среди самой причудливой снеди Мартин обнаружил две банки тушёнки, банку сгущённого молока и кабачковую икру белорусского производства. Купол, над дверью которого объявление на туристическом обещало:
«Стрижка перьев, шерсти, волос и когтей, купирование хвостов и ушей. Уход за чешуёй и копытами. Полировка и наращивание рогов. Профессионально и недорого!»
Маленький стадион, сейчас пустой, но уставленный крайне любопытными спортивными снарядами.
Мартин решил, что попозже стоит рискнуть: сделать маникюр и подстричься на чужой планете. В конце концов такие приключения придают жизни особую остроту.
Но пока ему надо было найти земляков, и он продолжал путь к особняку.
Чутьё Мартина не подвело. Это оказался земной дом, построенный из красного кирпича, крытый черепицей, с широкими окнами и уютной лоджией на втором этаже. Перед домом был разбит маленький садик, в котором Мартин с умилением увидел зелёные перья лука, краснеющие сквозь полиэтилен теплицы помидоры и – о чудо из чудес! – несколько цветущих яблонь!
А на скамеечке у входа с вязаньем в руках сидела тихая старушка с седыми буклями, одетая в яркое жёлтое платье. Она посмотрела на Мартина сквозь толстые стекла очков, улыбнулась и поднялась навстречу.
– Добрый вечер, фрау… – смущённо поздоровался Мартин. Несколькими затесавшимися в памяти словами его знание немецкого исчерпывалось.
– О, добрый вечер, херр! – приветствовала его старушка. – Простите, я голландка и так давно не говорила по-немецки… вы не будете против, если я перейду на туристический? Меня зовут Эльза.
– Конечно, – обрадовался Мартин.
– Клаус! – позвала старушка. – Клаус, у нас гость!
Из открытого окна второго этажа показалась лысая голова старика. Увидев Мартина, Клаус просиял и исчез.
– Вы садитесь, садитесь, – суетилась старушка. – Какими судьбами на Факью, херр?
– Я… путешествую с друзьями… – неловко начал Мартин. – Только что с поезда… мы ищем девушку, которая отправилась в Долину Бога…
– Боюсь, я ничем не могу вам помочь, херр, – искренне огорчилась старушка. – У нас нет ни одной девушки. Но у меня в микроволновке поспевает замечательный штрудель, и если вы присядете и выпьете чаю…
– С удовольствием, – сказал Мартин. Дело было, конечно, не в штруделе.
Появился и Клаус. Радостный, торопливо вытирающий руки, измазанные в краске. Мартин поздоровался с ним за руку, и старик немедленно пояснил, что он – художник, живёт здесь уже семь лет, поскольку это место приносит ему вдохновение, теологией не интересуется, но очень рад поболтать с земляком.
Слово «земляк» и впрямь звучало здесь по-особенному: торжественно и величественно.
Мартин поинтересовался, много ли людей обитает в городишке. И с удовольствием услышал подтверждение своим догадкам: здесь жил итальянский ботаник, экспериментирующий с местными растениями, американский социолог, изучающий быт дио-дао, китайская пара, держащая магазинчик, парикмахерскую и прачечную для Чужих, поэт арабского происхождения и юноша-японец, скрывающийся на Факью от преследования якудзы.
Русских, как Мартин и полагал, не было. Служба внешней разведки хронически страдала недостатком финансирования, а Русская Православная Церковь не решилась последовать примеру Ватикана и отправить в Долину Бога хотя бы «ботаника».
Знакомиться со всеми представителями разведок и религиозных конфессий Земли Мартин не собирался. Его вполне устраивала пожилая голландская пара, представлявшая здесь Объединённую Европу.
– Вы ведь наверняка наслышаны об этом месте? – спросил Мартин за чаем. Стол накрыли прямо в саду перед домом, штрудель оказался вкусным, а чай – крепким и ароматным. – В Долине и впрямь поклоняются всем известным религиям?
– Всем крупным религиям, – уточнил Клаус.
Мартин кивнул:
– Дело в том, что я – частный детектив.
Пожилая чета закивала так энергично и понимающе, что стало ясно – Мартину ни капли не верили.
– Девушка, прибывшая сюда, увлеклась теологией, – беззаботно смешивая правду и ложь, рассказал Мартин. – Она хочет доказать существование Творца. Очевидно, ей требуется такая религия, которая может продемонстрировать явное и бесспорное чудо. К кому она могла бы обратиться?
– Наша вера, очевидно, исключается, – задумчиво сказал Клаус. Какие бы глубочайшие сомнения в отношении Мартина он ни испытывал, но вопрос его заинтересовал. – Позвольте, я схожу за табачком…
– Угощайтесь! – щедро предложил Мартин, открывая рюкзак. У него нашлась пачка голландского «МакБаррена», и лицо Клауса озарилось искренней улыбкой. Он даже предложил Мартину «гостевую трубку», и вскоре мужчины с удовольствием закурили душистый табак. Поколебавшись чуть-чуть, к ним присоединилась и Эльза, принеся из дома маленькую трубку с длинным чубуком. Старушка сидела тихо, будто мышка, но слушала разговор крайне внимательно.
– Чудо, чудо… – рассуждал вслух Клаус. – Понимаете, даже странная вера дио-дао отрицает повторяемость и предсказуемость чудес. Фактически возможность получить чудо, выполнив тот или иной ритуал, противоречит любой религии, сводит её к шаманству, магии. Творец не может быть уподоблен механизму, который непременно выполнит те или иные действия в ответ на мольбу верующих. Моисей получил от Бога посох и дар творить чудеса, но лишь для выполнения воли Господа. Христос мог совершить любое чудо, но будучи Богом Он ограничивал Сам Себя… если бы Он прислушался к просьбам апостолов, то воцарился бы в Иудее… Если же возьмём буддизм, то у нас нет никаких оснований рассчитывать на чудо, если углубимся в ислам…
– Я понимаю, что земные религии не годятся, – сказал Мартин. – Но девушка считает, что в какой-то вере она нашла брешь. Сейчас, я уверен, она в Долине Бога. Уговаривает служителей одного из храмов помочь ей. У меня нет времени на то, чтобы обшарить всю долину… дайте совет, прошу вас!
Клаус и Эльза переглянулись.
– Очень симпатичный молодой человек, – заметила Эльза. – Вы христианин?
Мартин кивнул.
– Может быть, ты можешь ему чем-то помочь, Клаус? – предположила Эльза. – Хоть чуточку?
Для художника Клаус разбирался в теологии совсем неплохо. Он размышлял секунд двадцать, после чего отчеканил:
– Гаччер.
– Что? – воскликнул Мартин, едва не опрокинув чашку.
– Вера геддаров, – пояснил Клаус. – В ней существует фигура мессии, ТайГеддара, который… – Он задумался. – Нельзя сказать, что он – Бог, но он больше, чем пророк… скажем так: ТайГеддар – это та часть… нет, не часть… та сторона Творца, которую может воспринять человек… я хотел сказать – геддар. Это словно модель, аналогия, проекция…
