Ник стойко вынес удар, успокоился и подобрал ведро. Наклонил его к Мэри и сказал:
— Странно, но здесь было ровно столько монет, сколько нужно, чтобы хватило на всех...
— Ну так что! — воскликнула Мэри. — Тысяча Послесветов — тысяча монет! Что в этом такого странного?
— Посмотри повнимательней.
Мэри заглянула в ведро и увидела, что оно не совсем пусто. На дне завалялись две монетки.
— Две монеты, — сказал Ник. — Нас тоже двое.
— Это совпадение! — взвизгнула Мэри.
Совпадение — она настаивала на этом и уступать не собиралась. Ах, ты слышишь в этом глас вселенной? Да никакой это не глас! Ах, по-твоему, к нам протянулась Божья рука? Да никакая это не рука! Мэри не нужно какое-то жалкое ведро с какими-то дурацкими монетами, чтобы знать, какую цель поставил перед ней Господь!
Она схватила одну из оставшихся монет и уже собиралась зашвырнуть её подальше, но тут Ник спросил:
— Она холодная или горячая?
— Холодная. Холодная, как смерть.
Ник вздохнул.
— Моя тоже. Значит, нам пока нельзя уходить. — И прибавил: — Ты столько лет здесь, а всё ещё не готова...
— И никогда не буду готова! Я никогда не покину Междумир, потому что вечность — это здесь! И мой долг — искать заблудшие души, чтобы наполнить ими этот мир. Мой долг — найти их, приютить, заботиться о них. Как ты этого не понимаешь?!
— Я понимаю, — ответил Ник. — И, возможно, ты права — это действительно твой долг... Но теперь, я думаю, у меня тоже есть работа. И она состоит в том, чтобы помогать этим заблудшим душам уйти туда, куда им положено уйти.
Мэри смотрела на уродливую монету, лежащую у неё на ладони... И что такого чудесного и увлекательного в конце туннеля? Как можно знать, что такое этот свет — свет любви или отблеск пламени?
Есть одно правило, которое каждая мать внушает своему дитяти: если ты потерялся, стой на месте! Не уходи, не пытайся найти обратный путь, не разговаривай с незнакомыми. И даже если ты видишь свет — это ещё не основание для того, чтобы бежать через дорогу. Заблудившиеся дети должны оставаться на месте! Неужели Ник не в состоянии осознать всей мудрости этого правила?
Заслышав звук автомобильного мотора, Мэри подняла голову и увидела Спидо за рулём «ягуара». Ну, хотя бы у этого парня достало ума не броситься в тёмный туннель.
— Поезд ждёт, — объявил Спидо.
Ник обернулся к Мэри.
— Я возвращаюсь в башни-близнецы. И расскажу всем детям о том, что узнал.
— Они не будут тебя слушать!
— Думаю, что будут.
В его голосе звучала непоколебимая уверенность, и Мэри знала, почему. Потому что он был прав, и они оба осознавали это. Как бы ни хотелось Мэри думать иначе, она понимала — дети заберут свои монеты. Они не смогут противостоять искушению.
Вот почему надо избавить их от искушения!
— Пойдём со мной, Мэри! — попросил Ник. — Мы можем сделать это вместе.
Но Мэри уже знала, как ей поступить: уничтожить искушение! Поэтому она, даже не удостоив Ника ответом, повернулась и побежала обратно к гигантскому цеппелину. Одна.
— Мэри! Подожди!
Но Мэри отказывалась его слушать. Она взобралась в пилотскую гондолу. Если Спидо мог управлять этой штуковиной, то она тоже сможет. И тогда она вернётся к своим детям раньше Ника. Ему даже не представится шанс отравить их сознание — она доберётся туда первой и спасёт их всех.
Алли никак не могла знать, что пока она находилась в теле девушки-бегуньи, Майки МакГилл ни на секунду не упускал её из виду. После всего, что эта негодная девчонка сотворила с ним, он не собирался вот так вот запросто дать ей уйти. Пусть, пусть прячется — ведь в конце концов ей придётся покинуть чужое тело — вот тогда-то он её и схватит! Жажда мести гнала его вперёд, но через несколько часов ярость начала меркнуть, отступать... Откровенно говоря, он восхищался Алли. Она была достойным противником! Обыграла его по всем статьям, выставила полным дураком... Да ведь он дурак и есть, что, разве не так? Не мог же он презирать Алли за то, что та оказалась умней его!
Хотя у Майки не было способностей к скинджекингу, он умел кое-что другое. Он единственный из всех поднялся из земных недр. На такое больше никто в Междумире не способен. Майки лишь оставалось надеяться, что умение не подведёт его и на этот раз.
Шилох, Знаменитая Ныряющая Лошадь, не испытывала никакого дискомфорта, прыгая в залив вслед за Алли; если уж на то пошло, именно это она умела лучше всего на свете — нырять с головокружительной высоты. Так же, как Алли, лошадь и всадник пронзили толщу воздуха, затем воды, и вверглись в непроглядную земную твердь. Лошадь этого не ожидала, запаниковала и пустилась в галоп сквозь камень. Майки крепко сжал ногами бока животного и широко раздвинул руки в стороны, пытаясь нащупать Алли. Наконец он наткнулся на неё, ухватил за руку и посадил рядом с собой, после чего вонзил лошади в бока каблуки. Шилох ещё неистовей замолотила копытами. Майки помогал, как мог: он вообразил, что они все наполнены водородом — газом, который легче воздуха и уж тем более легче камня. Могучая воля Майки вступила в бой с земным тяготением, и оно отступило — они перестали тонуть и начали понемногу подниматься наверх.
Правда, с лошадью сладить было трудновато — та упорно мчалась вперёд, но это ничего. Поднимаясь по чуть-чуть, дюйм за дюймом, они в конце концов выскочат на поверхность.
Так оно и произошло — они вынырнули из-под земли в лесу где-то в Нью-Джерси, в нескольких милях от того места, где начали подъём. Уже смеркалось.
В ту же секунду, как они оказались на открытом воздухе, Алли спрыгнула с лошади и приготовилась в случае чего уносить ноги. По её разумению, Майки МакГилл — не тот, кому можно доверять, хоть он только что и спас её.
— Надо было дать тебе утонуть, — буркнул Майки.
— И почему же ты не дал?
Майки не ответил. Вместо этого он сказал:
— Ты куда направляешься? Может, я помогу тебе туда добраться?
Она поколебалась, внимательно посмотрела ему в глаза — не скрывается ли в них обман? — но Майки, по-видимому, был искренен.
— Ну, если тебе так хочется знать — я иду домой.
Майки кивнул.
— А потом?
Алли открыла рот... и обнаружила, что ей нечего сказать. Алли была девочкой целеустремлённой. Проблема только в том, чтó делать после того, как цель достигнута.
А действительно, каковы её планы? Ну, доберётся она до дому, а дальше что? Увидит, жив ли её отец... Немного понаблюдает за повседневной жизнью своей семьи... Может, даже попытается пообщаться с ними. Скажем, найдётся какой-нибудь покладистый сосед, который согласится на скинджекинг... Тогда она поговорит с родителями, убедит их, что они действительно разговаривают со своей дочерью — для этого достаточно назвать какие-нибудь факты, известные только ей. Алли скажет им, что с ней всё в порядке и по ней не стоит горевать...
