Чтобы сказать это, он присел рядом с Гарри на корточки. А теперь выпрямился, огляделся и ушел. Когда на полпути вверх по Броуд-стрит ему встретились близняшки Сигсби, он весело насвистывал.
* * *
В последующие годы Лиз Гарфилд почти привыкла открывать дверь полицейским. Первым явился полицейский Реймер, их толстый участковый, который иногда покупал ребятне орешки у торговца в парке. Когда он позвонил в дверь квартиры на первом этаже дома 149 на Броуд-стрит вечером шестого августа, вид у полицейского Реймера был далеко не счастливый. С ним были Гарри Дулин, который еще неделю, если не больше, мог сидеть только на мягких стульях, и мать Гарри, Мэри Дулин. Гарри поднялся на крыльцо, как старик, прижимая руки к крестцу.
Когда Лиз открыла дверь, Бобби стоял рядом с ней. Мэри Дулин ткнула в него пальцем и закричала:
— Это он! Это мальчишка, который избил моего Гарри! Исполняйте свой долг! Арестуйте его!
— В чем дело, Джордж? — спросила Лиз.
Полицейский Реймер замялся. Он перевел взгляд с Бобби (рост — пять футов четыре дюйма, вес — девяносто семь фунтов) на Гарри (рост шесть футов один дюйм, вес — сто семьдесят пять фунтов). В его больших влажных глазах было явное сомнение.
Гарри Дулин был глуп, но не настолько, чтобы не понять этот взгляд.
— Он меня подстерег. Набросился на меня сзади. Реймер нагнулся к Бобби, упершись пухлыми руками с багровыми суставами в лоснящиеся колени своих форменных брюк.
— Гарри Дулин, вот этот, утверждает, что ты избил его в парке, когда он шел домой с работы. — Последнее слово он выговорил как «срррбыты», и Бобби это навсегда запомнил. — Говорит, что ты спрятался, а потом уложил его битой. Он и обернуться не успел. Что скажешь, малый? Он правду говорит?
Бобби, далеко не глупый, уже взвесил происходящее. Он пожалел, что не мог сказать Гарри в парке, что они квиты и делу конец, а если Гарри наябедничает на Бобби, так Бобби наябедничает на него — расскажет, как Гарри и его дружки покалечили Кэрол, а это будет выглядеть куда хуже. Беда была в том, что дружки Гарри и не подумают сознаться, так что против слова Кэрол будет слово Гарри, Ричи и Уилли. А потому Бобби ушел, промолчав, в надежде, что Гарри не захочет признаться, что его избил малыш, вдвое его меньше. Из стыда прикусит язык. Но он не прикусил, и, глядя на узкое лицо миссис Дулин, ее ненакрашенные губы и разъяренные глаза, Бобби понял почему. Она заставила его рассказать. Пилила, пока он не признался, ясное дело.
— Я пальцем его не тронул, — твердо сказал Бобби Реймеру, и, говоря это, он твердо смотрел Реймеру прямо в глаза.
Мэри Дулин ахнула от возмущения. Даже Гарри, для которого ложь к шестнадцати годам, конечно, уже давно стала образом жизни, словно бы удивился, — Врет и не поперхнется! — закричала миссис Дулин. — Дайте я с ним поговорю! Я от него правды добьюсь, вот увидите!
Она рванулась вперед. Реймер оттолкнул ее одной рукой, не выпрямившись и ни на секунду не отведя глаз от Бобби.
— А почему, малый, дылда вроде Гарри Дулина стал бы клепать на замухрышку вроде тебя, не будь это правдой?
— Ты моего сына дылдой не обзывай! — завизжала миссис Дулин. — Мало того, что этот трус его чуть не до смерти избил? Да я…
— Заткнись, — сказала мама Бобби. Она заговорила в первый раз после того, как спросила у полицейского Реймера, в чем дело, и голос у нее был смертоносно спокоен. — Пусть он ответит.
— Он все еще злится на меня с зимы, вот почему, — ответил Бобби Реймеру. — Он и еще несколько больших ребят из Сент-Габа гнались за мной вниз с холма. Гарри поскользнулся на льду, хлопнулся, весь вымок. Он сказал, что достанет меня. Думаю, он решил, что теперь у него получится.
— Врешь ты все! — заорал Гарри. — За тобой вовсе не я гнался, а Билли Донахью! Это не…
Он умолк и огляделся. Он сморозил что-то лишнее — судя по лицу, до него начало доходить, что он дал какого-то маху.
— Это не я, — сказал Бобби. Он говорил негромко, глядя в глаза Реймеру. — Да если бы я попробовал вздуть такого, как он, от меня мокрое место осталось бы.
— Лжецам прямая дорога в ад, — закричала Мэри Дулин.
— Где ты был сегодня около половины четвертого, Бобби? — спросил Реймер. — Можешь ответить?
— Здесь, — сказал Бобби.
— Миссис Гарфилд?
— Да, — ответила она хладнокровно. — Здесь со мной весь день. Я мыла пол в кухне, а Бобби чистил раковину. Мы скоро переезжаем, так я хочу, чтобы тут был порядок, когда мы уедем. Бобби, конечно, ныл — как все мальчишки, — но все сделал. А потом мы пили чай со льдом.
— Лгунья! — закричала Мэри Дулин, но Гарри только ошарашенно пялил глаза. — Лгунья бесстыжая! — Она ринулась вперед, протягивая руки примерно в направлении Лиз Гарфилд. И снова полицейский Реймер, не глядя, оттолкнул ее назад.
— Вы мне, как под присягой, говорите, что он был с вами? — спросил полицейский Реймер у Лиз.
— Как под присягой.
— Бобби, ты его не трогал? Даешь честное слово?
— Честное слово.
— Честное слово, как перед Богом?
— Честное слово. Как перед Богом.
— Я тебя достану, Гарфилд, — сказал Гарри. — Откручу твой красный…
Реймер повернулся так внезапно, что Гарри, если бы мать не ухватила его за локоть, слетел бы с крыльца, набив синяки поверх старых и на новых местах.
— Заткни свою дурацкую пасть, — сказал Реймер, а когда миссис Дулин начала что-то говорить, Реймер ткнул ее пальцем. — И ты заткни свою, Мэри Дулин. Если уж тебе приспичило обвинить кого-то в телесных повреждениях, так лучше начала бы со своего чертова мужа. Свидетелей больше набралось бы.
Она уставилась на него, разинув рот, вне себя от ярости и стыда.
Реймер уронил руку с вытянутым пальцем, будто она налилась вдруг тяжестью. Он отвел взгляд от Гарри с Мэри на крыльце и устремил его на Лиз с Бобби в вестибюле. Потом он попятился ото всех четырех, снял форменную фуражку, почесал вспотевшую голову и надел на нее фуражку.
— Неладно что-то в Датском королевстве, — сказал он наконец. — Кто-то тут врет наперегонки с лошадью.
— Он… Ты… — хором сказали Гарри и Бобби, но полицейский Джордж Реймер не желал слушать ни того ни другого.
— Заткнитесь! — взревел он так, что старенькие муж с женой, прогуливавшиеся по противоположному тротуару, остановились и оглянулись. — Объявляю дело закрытым. Но если что-нибудь такое начнется между вами, — он ткнул пальцем в мальчиков, — или между вами, — он ткнул в их матерей, — кому-то придется плохо. Как говорят, имеющий уши, да слышит. Гарри, ты пожмешь руку Роберту-младшему и скажешь, что все в порядке? Поступишь, как достойно мужчины?.. А! Я так и думал. Печальное место, наш чертов мир. Идемте, Дулины, я вас провожу.
