Утро было скомкано необходимостью изобрести питание и для кота. Виктор носился то на кухню, то в ванную. Когда он запирался, кот садился под дверью и начинал жалобно мяукать. Приходилось впускать.
Но на улицу он его все же не выпустил. Еще потеряется.
- Посиди дома,- сказал Виктор, отпихивая кота от порога ногой.- Я вернусь. Вон тебе миска еды. Вода есть. А я поработаю и вернусь.
Он скатился вниз по лестнице, привычно, как во сне, отворил низенькую лестницу и не глядя вытащил лопату.
Все идет по плану. По плану у нас что? Зима. А зимой снег. А если его не убирать, то потом будет не пройти и не пролезть. Это вам не Москва. Это Урал!
Виктор примерился, поставил лопату и потащил, потолкал нарастающий валик снега, как настоящая снегоуборочная машина. Снег был влажный снизу и сразу прилипал. Надо было постукивать лопатой каждый раз в конце длинной бесснежной дорожки. Привычно, вдыхая носом, выдыхая ртом, он делал свою утреннюю зарядку, расчищая площадь. От центра - к краям. Потом по краю пройтись, откидывая в сторону. И опять от центра - к краям. И по кругу, по периметру.
За скрежетом лопаты по асфальту он не услышал шагов. Только когда остановился передохнуть, выдохнув клубы пара, услышал:
- Мужчина, а не угостите даму сигареткой?
Вернее, она сказала так: "сигарэээткой". Это было смешно, потому что сама девушка была мелкоросла, и выглядела лет на восемнадцать, что ли.
- Не маленькая уже,- буркнул Виктор.- Пора свои иметь.
- Ой, да ладно! Кто бы говорил! Не маленькая... А что нет-то никого? Выходной, что ли?
Вот тут его и стукнуло. Да так, что дыхание перехватило. Это, выходит, правду мужики говорили, что ненормальность какая-то. Вот человек перед ним. А он ни обрадоваться, ни рассердиться - ни-че-го.
Виктор встал прямо, опершись на свою лопату. Посмотрел рассеяно по сторонам. Справа из-за угла вывернула знакомая фигура и пошла, пошла прямо к нему. Черное пальто - матросский бушлат. Черные ботинки. Черные джинсы. Дашка?
Он отбросил лопату, подскочил в три шага, обхватил ее, прижался... Эх, черт... Не сон?
- Стоило в магазин отлучиться, как мой мужчина с чужими девушками беседы заводит,- смеясь, вырвалась из его рук Дашка. Настоящая, живая Дашка.
Он мотнул головой. Нет, не сон. Все на самом деле.
- Даш, ты как тут оказалась?
- Как, как... Каком. Мне же скучно там одной без тебя. А ты все не идешь и не идешь...
- Так же я думал...
- Ну и дурак.
Из-за угла показались еще какие-то люди. Она отвлеклась от его поцелуев, оттолкнула, погрозила пальцем. Крутнулась на месте, и вдруг остановилась, показывая округлившимися глазами Виктору за спину.
Он, прикрывая ее, сделал шаг в сторону, одновременно кидая руку к карману и озираясь - что? Где опасность? Но на площади никого, кроме той девушки, что подошла первой.
- Вить, а ты давно ее знаешь?
- Откуда мне? Я правда ее впервые вижу.
Она еще сильнее - куда уж там сильнее, вроде - расширила глаза и прошептала:
- Это Ирка Кириенко!
- Точно?
- Да я же ее знаю! Я статью еще писала, помнишь...
Ну, вот. Он посмотрел в небо и улыбнулся. А в чем-то мужики были правы. Если эксперимент нарушен, его надо завершать. Значит, все.
- Вить, так это же, выходит - все? Все закончилось, да? Ура?
Сидорчук вдохнул глубоко, улыбнулся корреспонденту молодежной газеты Дарье Аникиной, улыбнулся дочке покойного полковника Кириенко, улыбнулся незнакомым подошедшим ближе ("мы с ними вместе приехали" - шепнула Дашка).
- Закончилось? Нет, девочка. Все у нас теперь только начинается.
Эпилог
- И что теперь?- министр смотрел с подозрением.- Все, что ли? Что мне прикажете докладывать наверх?
- У вас есть наши предложения, товарищ генерал-полковник.
- Предложения у них... Опять у них - предложения. А отвечать - мне?
Предложения были ясными и четкими, как рисунок японского каллиграфа на белой рисовой бумаге. Снять сплошное оцепление, оставив блокпосты на въезде в город - на всякий случай. Вернуть внутренние войска в город. Восстановить конституционный порядок. Разоружить незаконные вооруженные формирования. В течение квартала закрыть лагеря для перемещенных лиц, и вернуть всех этих лиц обратно в город Молотов, чтобы работали, а не бездельничали на государственных харчах. Направить комплексную комиссию для изучения феномена. С учеными работать - по-прежнему, по специальному разрешению в каждом конкретном случае. Комитет по чрезвычайной ситуации не распускать. Усилить контроль за областными центрами в первую очередь. Ввести новую статистическую форму. Создать и наполнить лучшими кадрами отряд оперативного реагирования. Расформировать молотовское управление внутренних дел. Раскидать всех по гарнизонам и городам. Посадить на город новых людей - пусть работают.
- Вот этот ваш отряд... Лучше, наверное, будет - группа оперативного реагирования. Там же не только спецназ подразумевается?
- Думаю, и ученых туда надо и администраторов гражданских.
- Вот. И что? Это разве будет в нашей структуре? А? Молчишь? Нет уж. То, что касается моего министерства, я подпишу. Оформляй сразу в виде приказа. Все остальное убрать. Совсем убрать. Аналитическую записку лучше сделать. Вот ее отдам наверх. Пусть сами предлагают и сами решают. Ясно?
- Так точно,- кивнул полковник, как всегда немного угрюмый.
- И насчет порядка и разоружения и прочего... Нет, я помню, что сам это сказал. Не надо мне подсказывать! Только, понимаешь, "мягше" надо быть с "людями". Понял? Стресс у них сейчас, как после войны. Так что и порядок, и восстановление, и разоружение, и кого надо под суд - это все правильно. Только медленно, спокойно и неотвратимо. Так, чтобы без шума, без крика... Это как раз твоим там надо подсуетиться втихую и следователям. И не хмурься на меня, не хмурься, полковник! У нас с тобой такая гора с плеч...
- Так точно, гора...
- А-а-а... Так там же твои были как раз?
- Одного все еще ждем и надеемся. Еще один на связи постоянно.
- Представление на них дай. Наградим. И этот, майор, как там его...
- Подполковник Сидорчук, товарищ генерал-полковник.
- Си-дор-чук... Тот самый, значит?
Полковник только развел руками.
- ...И уже подполковник. Ну, ладно. Пора уже ему. Представь к званию. От вас представь, от вашего отдела. Но пусть он там остается. Пусть снова там свой спецназ набирает и муштрует. Там, в Молотове. Он женат, кстати?
- Был женат. Разведен.
- Вот и ладно,- непонятно чему обрадовался министр, хитро щуря глаза.- Вот ему звания и хватит. А всех остальных - наградить. Наших, я имею в виду, ясно? Списки к утреннему заседанию чтобы были. Согласуешь там с кадрами. За мужество и тому подобное в условиях чрезвычайной ситуации.
