Уже на третьем ударе Кадрах выбил у дио-дао меч. На секунду замер, провожая отлетевший к стене клинок взглядом – будто поражённый тем, что ему не удалось перерубить меч. Обезоруженный Корган не пытался бежать – гордо вскинул голову, глядя прямо в лицо геддару, а губы его что-то беззвучно шептали…
Мечи взвизгнули, рассекая воздух, и кровь залила лазурные одежды дио-дао. Мартину показалось, что вначале Кадрах собирался отсечь священнику голову, но в последний миг передумал – и нанёс два удара в грудь. Видимо, это была более позорная смерть, которой только и достоин пособник дьявола.
– Твой эфес очищен, ТайГеддар! – воскликнул Кадрах. Двумя быстрыми движениями вытер мечи об одежду Коргана, спрятал их в ножны. Второго священника, застывшего в стороне и не вмешивавшегося в схватку, он словно и не замечал. Видимо, потому, что тот не был беременным.
– Что ты наделал, Кадрах, – прошептал Мартин, вставая. – Что ты наделал…
Геддар сурово посмотрел на него:
– Прости, друг. Тебе стоило уйти. Я не мог не покарать осквернителя эфеса.
Он подошёл к Мартину и Ирине, протянул девушке руку:
– Вставай. Я друг Мартина и рад спасти тебя.
– Убийца, – прошептала Ира. – Жестокий убийца! Геддар вздохнул и убрал руку. Сухо сказал:
– Всё-таки и ваши самки не совсем разумны… Выведи её отсюда и заверни в одежды, друг Мартин. Я ещё должен буду помолиться в очищенном храме.
Мартин не ответил. Он смотрел на тело Коргана – уже не совсем неподвижное.
Из окровавленных складок одежды выползал детёныш.
Совсем маленький – будь это человеческий малыш, Мартин счёл бы его двух-трехлетним.
Толстая пуповина тянулась за ним – и пульсировала, дрожала в бешеном ритме, будто туго натянутая струна. Глаза детёныша были широко открыты – и не мигая смотрели на Кадраха.
Будто почувствовав этот взгляд, Кадрах обернулся. Вскинул было руки к мечам – и бессильно уронил их. Прошептал:
– Храм осквернён навсегда…
Ирина привстала, увидела детёныша – и, вскрикнув, прижала ладони к лицу. Зрелище и впрямь было несимпатичное.
Детёныш приподнялся, встал на сильные задние лапы. Задумчиво перевёл взгляд на пуповину. Пульсация стихала. По сизому канатику будто пропихивались в тело детёныша последние крупные сгустки.
Потом губы детёныша разомкнулись, и слабый голос сказал:
– Исполнилось обещанное ТайГеддаром… я погиб и воскрес в новой плоти.
Священник в одеждах салатного цвета упал на колени.
– Ты не воскрес! – заревел Кадрах. – Ты перекачал всю свою память в детёныша! Ты глумишься над верой, ты снова глумишься!
Он вырвал мечи из ножен.
– Не смей!
Мартин не заметил тот миг, когда Ирина подхватила с пола меч священника. Он попытался её перехватить, но руки скользнули по голой коже, и девчонка вырвалась, а Мартин, поскользнувшись на окровавленном камне, упал к её ногам. Удар Ирины был неумелым и неуклюжим, так замахиваются палкой, а не мечом, и геддар, конечно же, почувствовал нависшее над головой лезвие. Он повернулся, оскалился – Мартин почувствовал, каких сил стоит геддару сдержаться… но он всё-таки сдержался и не ударил Ирину – лишь подставил свои мечи под её клинок.
Меч священника скользнул по мечам Кадраха – и перерубил один из них у самой рукояти. Клинок вошёл геддару в плечо, легко рассекая одежду и тело.
– Мамочка… – выпуская меч из рук, прошептала Ирина. Клинок так и торчал из тела геддара, кровь толчками била из раны. Геддар задумчиво смотрел то на рану, то на свой перерубленный меч. Разжал ладонь – эфес с обломком лезвия упал к его ногам.
– Я не хотела… – прошептала Ира.
– Ты лишь была мечом ТайГеддара… – сказал геддар. И рухнул на колени.
– Прости! – выкрикнула Ирина, склоняясь над Кадрахом. – Прости меня!
Мартин видел, как это произошло, но уже не мог ничего сделать.
Ноги Ирины скользнули по крови, она упала – успев опереться на руку, но всё же нависнув над геддаром.
Над геддаром, так и не выпустившим из рук второй меч.
На спине Иры будто вспух бугорок. Помедлил чуть – и лопнул, выпуская острие меча и совсем немного крови. Девушка слабо пискнула.
– Нет… – простонал геддар. Последним усилием он стащил Ирину с меча, умоляюще посмотрел на Мартина. Прошептал: – Я не хотел! Я не делал этого!
Скользя в крови и даже не пытаясь подняться на ноги, Мартин на карачках подполз к ним. Подхватил Иру из рук геддара.
– Помоги… мне… – прошептала девушка.
Мартин ладонью зажал пульсирующую рану. Помогать было поздно. Клинок геддара прошёл через сердце.
– Нас ещё три, – глядя ему в глаза и будто угадав непроизнесенные мысли, сказала Ирина. – Хотя бы… одна… должна… Ключники… они не властны…
– Где они? Где они, Ира? – выкрикнул Мартин.
– Ищи… на… – прошептала девушка. Кашлянула – как-то очень тихо, интеллигентно. И глаза её закрылись.
– Я подвёл тебя, друг, – сказал геддар. Он тоже умирал, кровь потоками хлестала из его тела. – Они сильнее… Они использовали и меня. Мой гнев. Я виноват.
Маленькая фигурка дио-дао приблизилась к ним. Новорождённый священник печально посмотрел на девушку. Спросил тоненьким голоском:
– Нужен ли ей обряд ТайГеддара?
Мартин покачал головой, баюкая на коленях неподвижное тело.
Дио-дао повернулся к умирающему геддару:
– Сердце ТайГеддара милосердно… прими свою судьбу, Кадрах.
Стоя на коленях, Кадрах слегка покачивался, и Мартину показалось, что сейчас, в последнем приступе ярости, геддар набросится на новорождённого дио-дао. Но Кадрах только спросил:
– Простишь ли ты меня… Корган?
– Как велел ТайГеддар, – пропищал дио-дао. И ласково положил руки на окровавленные плечи геддара.
Мартин поднял Ирину, встал и отошёл к выходу. Слабеющий Кадрах стоял на коленях перед новорождённым дио-дао, а тот что-то тоненько говорил на языке геддаров. Временами Кадрах отвечал, временами качал головой. Молодой священник стал на колени рядом с Кадрахом и вложил ему в руки свой меч.
Звякнул металлический занавес.
– Идём, Мартин, – сказали ему. – Они сделают с телом все, что нужно.
Мартин обернулся – маленький Ди-Ди стоял за его спиной, печально глядя на умирающего Кадраха и мёртвую Ирину.
– Он поверил, – пробормотал Мартин, вслед за Ди-Ди выбираясь из эфеса ТайГеддара. – Он поверил!
– Мне подсказали путь, но слишком поздно. Священник погиб и воскрес? – грустно спросил Ди-Ди.
Мартин кивнул. В голове был полный сумбур.
– Не существует чудес, не оставляющих свободы выбора, – тихо сказал Ди-Ди. – А если существуют… то они не от Бога.
– О чём ты, Ди-Ди? – спросил Мартин.
– Завет о немедленном воскрешении – догма геддаров, – ответил Ди-Ди. – Её нельзя толковать однозначно… в случае с дио-дао. Такое бывало в нашей истории.
