— Когда ты собираешься в город с Лиш? — спросил Абад. — Мы можем пойти вчетвером, я тоже хочу поскорее жениться.
— А у тебя деньги есть?
— Есть, ведь ежедневную плату записывают на табличках и потом всю отдадут нам, — беззаботно ответил он. — Будет на что купить Реш всё новое, и платье, и платок, и сандалии! Сколько там скопилось, а, Гугуд?
— По-моему, не меньше сикля и пяти «рабов», — подумав, ответил Гугуд. — Я делал зарубки на палке тачки, надо посчитать, сколько дней мы трудимся. Уже вся правая палка изрезана, пора браться за левую. Плохо, когда не выдают плату каждый день.
— Да, приходится считать дни, — согласился Тахмад.
Мне было легче — я мог обратиться прямо к хозяину и взять свои деньги. А парням следовало говорить с подрядчиком, и сверять свои зарубки с записями на табличках… и вообще им это нравилось всё меньше и меньше…
Но, когда я попросил у него денег и объяснил, для чего они нужны, хозяин пришел в отчаяние.
— Значит, вы с Абадом уйдете на целый день, а потом еще неизвестно сколько дней будете праздновать свадьбы? А Новая Башня? Вы не подумали, что ей каждая пара рук нужна?
Мне стало неловко. Я понимал — хозяин в свои преклонные годы уже забыл, для чего нужна свадьба. И его доводы понимал. Но уж очень хотелось жениться!
Деньги он обещал дать, когда будет завершен первый ярус и работа немного задержится, чтобы каменщики в соответствии с таблицами возвели следующий кусок Трубы. Я всё объяснил Лиш, Абад всё объяснил Реш и пошел к самому Элиаву просить денег. Он решил, что раз Элиав большой начальник, то прикажет — и деньги тут же появятся из воздуха.
— Я проверю по табличкам, сколько ты должен получить, — сказал Элиав. — Не беспокойся, парень. Сыграешь свадьбу!
И вот первый ярус поднялся над землей во весь рост, и мой хозяин потрясал таблицами, и твердил всем, что такого прекрасного первого яруса в его жизни еще не было, и клялся, что теперь работа пойдет куда быстрее.
— Ну так когда же настанет этот день? — спрашивала Лиш, гуляя со мной в сумерках у пруда. — Может быть, мне поискать другого жениха?
— Подожди немного, — отвечал я, — совсем немного…
И тут к нам подбежал Гамид.
— Вагад, похож ли я на того, кто надевает сандалии на голову и чешется там, где не свербит? — спросил он.
— Как житель Мурур-Телля? Иногда похож, — честно ответил я. — А что стряслось?
— Мне кажется, я только что видел Таш!
— Таш? Здесь?
— Да! Скажи мне, что я из людей племени Бену-Гурр, которые всемером ловят хромого осла! Скажи мне, что боги стукнули меня по лбу лопатой!
— Таш?
— Да! Ты знаешь, Элиав всюду разъезжает на осле из-за хромой ноги, — быстро заговорил Гамид. — И у него молодой резвый осел! А я шел к дальнему пруду с ведром, там вода чище…
— С чего ты взял? — удивилась Лиш. — В нашем самая чистая!
— В наш сегодня огородники опрокинули тачку с навозом…
— Не может быть!
— Они уговорились о навозе с хозяином ослов и решили вывезти его самой прямой дорогой, а гонять тачки не умеют. Вот и упустили свой груз прямо в пруд. Тебе придется завтра утром идти к дальнему, Лиш. Ну вот, я шел с ведром и увидел двоих на ослах. Солнце только что зашло. Они стояли как раз на берегу пруда, там, где дорога к финиковой роще. Я пошел к воде, а они расстались. Один погнал осла к башне — это был Элиав. А второй… вторая…
— Ты не ошибся? — строго спросил я. — Ты уж прости, но она тебе, наверно, всюду мерещится…
— По-моему, это была она. Это ее волосы, как красная овечья шерсть…
— Плохо. Ей тут делать нечего.
— Авенир всегда придумает для нее занятие! Сманивать честных людей, воровать корзины с табличками! Он знает, какую плату назначить за свои ласки!
— С чего ты взял? — удивился я. — Это она должна была бы назначать плату за свои ласки. Ты не забывай, что она жрица Асторет!
— Разве я не видел, как она смотрит на него? Он единственный, кто ей нужен! А всех остальных она водит за нос!
Я вспомнил, как Гамид прыгал в канал…
И как тайно встречался с Таш, как всё ей разболтал, сам того не понимая, я тоже вспомнил.
— Знаешь что, брат? Я, кажется, догадался. Этот Авенир прислал ее, чтобы она переманила людей обратно в Другую Башню. Ведь Другая Башня осталась без работников — там каменщиков было не меньше сорока человек, а пятнадцать ушли с нами.
— Если она только подойдет к нам, я разломаю ее голову о камень, так что всё содержимое упадет на землю и станет пищей для червей, — сердито сказал Гамид. — Хватит! Больше ей нас не обмануть!
— Предупредим братьев.
— Но для чего ей Элиав?
— Может быть, она давно, еще до нас, переманила его откуда-то в Другую Башню, и теперь хочет, чтобы он ей помог?
— Может быть, хватит громоздить догадки, как дети громоздят комья грязи? — спросила Лиш. — Это всё скоро откроется.
Она оказалась права.
Как-то так вышло, что мы начали строить второй ярус, сами того не заметив. Просто гоняли тачки, гоняли, а вечером выяснилось, что первый давно готов, и нам не дали после него обещанного отдыха. Не только мы — и носильщики, и землекопы на него рассчитывали.
Мы спросили хозяина, но он никак не мог понять, чего мы от него хотим. Мы спросили Алама — он нас послал к Элиаву. Мы спросили Элиава — он нас послал к хозяину. Тогда мы стали кричать.
Элиав послушал, послушал и сказал, что наши крики напрасны. И уехал на своем красивом осле.
А ночью возле Новой Башни начался шум. Мы выскочили из шатров, зажгли факелы, поспешили к воротам в будущую нору и увидели человек двадцать парней с мешками и тачками.
— Вы кто? — спросили мы их.
— Тахмад, Гамид, Абад, вы нас не узнали? Мы вместе строили Нашу Башню! — ответили они.
— Вас привела женщина? — спросил сообразительный Гамид.
— Да, нас привела женщина!
— Жрица Асторет?
— Жрица Асторет!
— И сколько обещала?
— Сперва целую «ногу» в день обещала! Потом — «ногу» и «кувшин»!
Это было меньше, чем нам платили и записывали на табличках, чуть ли не вдвое меньше!
— Не найдется ли у вас чего поесть? — спросили эти парни.
— Сперва скажите, где та женщина, что вас привела! — потребовал Гамид.
— Она уехала, но обещала вернуться. У нее дела со здешним начальником строителей, она увиделась с ним, показала ему нас и уехала. Мы сами слышали, как она обещала вскоре вернуться! — так сказали Гамиду эти парни.
Тут появился Элиав на осле.
— Новенькие, ступайте за мной. На нижнем ярусе башни уже можно жить, — сказал он. — Утром вы там устроитесь поудобнее.
Тут нам следовало что-то сказать, но мы онемели. Мы жили в шатрах, а этих он позвал жить в Новую Башню!
