Мервин Пик - Титус один

Сон порождал эти вопросы во всех их обличьях, и Титус вновь приподнялся, опираясь на локоть, и прошептал: «Мордлюк, друг мой, неужели тебя больше нет?»

Сычиха, услышав голос Титуса, не шелохнулась. Желтые глаза ее не мигая смотрели на спящего незнакомца.

Титус отвалился на солому, и в мозг его немедленно втерлись бочком трое.

Первым был шибко перебиравший ногами Свелтер – груда мяса с брюхом, по которому при каждом движении пробегала замысловатая зыбь. Пот струями стекал с его лица и раздувшейся шеи. Глаза величиною с плодовые семечки плавали по лицу, утопая в собственной влаге.

В руке он держал, как игрушку, двуручный мясницкий секач.

Бок о бок со Свелтером громоздился некто, для определения трудный. Ростом он был повыше, и веяло от него достоинством и неуклюжей силой. Но не они приковывали внимание, а хруст его коленных суставов.

С мгновение эти двое лучезарно улыбались один другому – зловещая пара, соединение потной и шероховатой кожи, – а следом взаимная ненависть вновь поперла наружу, подобно смрадным плевелам или колонии поганых грибов, и все же они держались за руки и, пересекая арену Титусова сознания, пели друг другу песню. Свелтер пел тонко и мелодично, голос Флэя звучал, будто ржавый ключ, поворачивающийся в замке.

Пели они о радости, но в глазах их читалось убийство. Пели о любви, но желчь разливалась по их языкам.

Да, о языках. Про Свелтеров довольно сказать, что он торчал изо рта, как морковка. Язык же Флэя казался сделанным из ржавой железки.

А у третьего? У того, кто прячется в тени Свелтерова пуза? Его язык зелен и воспален. О форме сообщить что-либо трудно. Этот язык по большей части кроется в поросли пегих волос.

Третий призрак, впервые явившийся Титусу, держался в тени – маленькое существо, едва достававшее Свелтеру маковкой до колена.

Покамест двое других, взявшись за руки, танцевали, мелкая эта тварь довольствовалась тем, что наблюдала за их отвратительными приготовлениями, – наблюдала до поры, когда Свелтер и Флэй, отпустив друг друга, распрямились во весь рост, привстали на цыпочки и одновременно нанесли по удару, – и Титус, не просыпаясь, отшатнулся от них.

Начиная с этого места и смысл написанного, и сам почерк автора становятся слишком сложными для расшифровки. Но замысел книг о Титусе никогда не ограничивался трилогией. Вот оставленный Мервином Пиком список возможных персонажей и явлений:

И ах, что это были бы за книги!

Зд.: не сходя с места (лат.). – Здесь и далее прим. переводчика.

Здесь и далее стихи в переводе Александры Глебовской.

Стремительность, порыв (фр.).