Ознакомительная версия.
— Идут потихоньку, — напряженно думая, стоит ли объяснять отсутствие Марана, да и как объяснишь? А может, она считает его в порядке вещей, подумаешь, проговорили пару часов, это еще не повод для… Для чего? Для дружеской помощи? Дан совсем запутался и был рад, когда вмешался Науро.
— Маран не приехал, чтобы не подвергать тебя риску. Его везде ищут.
А Мит? — подумал Дан. Впрочем, Мита тоже ищут. А Науро? Науро тогда был на улице, его опознать не могли, соответственно… Да, все верно. И все же что-то не так.
Наи приняла объяснение молча, больше на эту тему не заговаривала, только значительно позже, уже в Синуке, когда они с Даном на короткое время остались вдвоем, вдруг, без какой-либо связи с предыдущим разговором, спросила:
— Помнишь, Дан, спор на станции, когда Маран поддержал папу? По поводу риска — позволять женщинам или не позволять… Там было что-то личное?
Немного поколебавшись, Дан скупо, в нескольких словах, рассказал ей про Лану. Она выслушала и не задала ни одного вопроса.
А до того, в дороге, в машине велся нескончаемый неторопливый разговор, в котором Дан практически не принимал участия, только слушал и — как ни странно, узнал массу нового о Весте, о заводе «Мобиль», даже о Науро!.. Удивительно. У этой задумчивой девушки был настоящий дар собеседника… да что там, ведь она сумела вызвать на откровенность Марана, что само по себе было своеобразным подвигом. И вот теперь Дан узнал, что Науро, исполнительный и аккуратный Науро, был некогда изгнан с работы за расхлябанность и безответственность, что в свое время он закончил высшую многопрофильную школу, где успешно прошел сразу два курса — биологии и географии, что несколько лет назад Науро был женат на женщине, в которую влюбился без памяти, услышав ее игру… она играла на эоне, профессия редкостная и доживавшая последние дни, дело было незадолго до того, как в айтах стали беспощадно ломать драгоценные старинные инструменты, а вскоре и сами айты… что беременную жену Науро охранники забрали прямо из лавки, и след ее так и не отыскался ни в тот момент, ни потом… Лишь тогда, когда, увольняя, Науро обвинили в том, что он не сумел, как старший по возрасту — жена была моложе его на пять лет, оказать на нее необходимое воспитательное влияние, он понял, что несчастная женщина, измученная многочасовым стоянием у дверей лавки в ожидании, пока подвезут хоть что-нибудь съестное, позволила себе, очевидно, какое-то крамольное высказывание… Наконец, Дан узнал, что Маран, можно сказать, подобрал Науро прямо на улице, в районе Главной площади, где, разъяренный, он изучал проходы и проезды, намереваясь — святая простота! — убить Изия. Выяснилось, что бдительные жители окрестных домов не преминули написать на него донос, вернее, доносы, целых четыре. Маран подарил ему эти доносы — «на память о подлом охраннике и благородных жителях Бакны», как он выразился — после долгого разговора, в конце которого Науро наотрез отказался иметь что-либо общее с такой подлой организацией, как Охрана. Следующие два дня Науро провалялся взаперти на тахте, читая и перечитывая эти произведения воспаленного ума достойных верноподданных изиевской империи, на третий день он сжег доносы и отправился к Марану. Выслушав эту повесть, Дан вдруг со стыдом понял, что после трех или четырех лет знакомства Науро только сейчас стал для него живым человеком, а до сих пор… ну что он знал о Науро? Что тот — надежный товарищ? А ведь как просто оказалось вызвать его на разговор, молчаливого Науро, выходит, надо было только спросить?
Но нельзя все время спрашивать, чтобы сохранить доверительную атмосферу в разговоре, надо иногда и рассказывать, а что расскажешь? Однако Наи вышла из положения просто. О себе она сказала только, что по специальности историк, и непринужденно перешла на… древнюю историю Бакнии. К вящему изумлению Дана эпизод, которого она коснулась, не был известен ни Науро, ни Весту. Впрочем, скоро он понял, почему. Не в их невежестве было дело, а в самом эпизоде. Ничего удивительного, еще до последнего века и история Земли состояла из сведений о завоевательных походах, империях, полководцах, деятелях, размахивавших и перекраивавших… В истории Торены пока не наступил период, когда в вершину угла ставятся гуманистические ценности, она еще не вышла из эпохи примата национального перед общечеловеческим, здесь только-только начинали осознавать противоречия между тем и другим, а до гармонии их было неизмеримо далеко… Поразил Дана и безукоризненный бакнианский язык Наи, без малейшего акцента, в способностях было дело или в упорстве, но она сдержала обещание говорить при следующей встрече по-бакниански, вот только этой ли встречи она ожидала?..
Синука оказалась промышленным городом, ее древняя сердцевина, включавшая Крепость и старинные постройки, за последний век обросла толстой корой из возведенных вперемешку заводов и жилых домов, не слишком разнившихся по внешнему виду — сплошь закопченные серые коробки. И трубы, трубы, как на окраинах Бакны, едкий дым, загаживавший воздух не только в самом городе, но и близлежащих деревнях. Когда, проехав по окраинным улицам, машина остановилась у въезда на территорию завода «Мобиль малый два», Вест неожиданно повернулся вполоборота к сидевшим сзади Дану и Наи и еще более неожиданно сказал:
— Я хотел бы знать, что мы будем искать в библиотеке завода. Мне никогда не нравилось быть слепым орудием. Если не ошибаюсь, все мы — принципиальные противники Лиги, а недоверие друг к другу — неотъемлемая часть ее политики.
Дан растерялся. Солгать? Ему претила ложь, и потом ему понравился этот человек, в такой постановке вопроса было гораздо больше самоуважения, чем любопыства.
— А что тебе сказал Маран? — спросил он.
— Что поездка связана с поисками какого-то важного документа в архивах рода Виянт. Но о подробностях умолчал, объяснил, что это не его тайна. Насколько я понимаю, ваша?
После секундного колебания Дан кивнул.
— Видите ли, — словно потеряв к нему всякий интерес, Вест отвернулся и выключил мотор, — Маран попросил меня совершить эту поездку из дружбы к нему. Я поехал, потому что уважаю его. Я могу и не задавать вопросов. Но мне хотелось бы уважать и вас.
Дана ошеломил этот поворот. Пока он подыскивал подходящую отговорку, Наи мягко коснулась плеча Веста.
— Если документ, который нас интересует, найдется, мы покажем его тебе и объясним. Если нет — тоже объясним, просто с документом это проще. Но в любом случае, мы… — Она запнулась. — Нет, я. Я все расскажу. Даю слово.
Вест открыл дверцу и выбрался из машины.
— Пойду проштампую наши бумаги.
Ознакомительная версия.
