В одно мгновение Смирнов оказался в полном одиночестве, ребята окружили Сыроежкина. Ему пришлось несколько раз повторять, как он читал вывески наоборот, как вспомнил про антимир из фильма и заметил в витрине Ажереса. Оказалось, все видели «Встречу миров», и все заметили, что в антимире наоборот лево и право, но никто даже не догадывался, что совсем рядом, буквально в двух шагах, можно отыскать нечто похожее на античеловека.
Открытие требовало немедленной проверки, и потому компания помчалась на улицу читать вывески по методу Сыроежкина и кривляться в витринах. А Сережка поплелся домой: в тот самый момент, когда он светился в лучах славы, его окликнули с балкона.
Он безропотно выслушал упреки матери, проглотил свой завтрак, отказался кататься по реке на крылатом теплоходе и оживился лишь тогда, когда решил, что обязательно станет физиком и будет изучать антимир.
Но где находится этот антимир? Где его изучать — на
Земле или обязательно лететь в космос? И как далеко туда лететь, и какая нужна ракета, и как избежать взрыва?.. Десятки вопросов закружились в голове Сережки. Все они требовали немедленного обсуждения. И Сергей побежал к Вовке Королькову, который все знал.
"Наверно, там с утра торчит Макар Гусев, — подумал
Сережка. — А с ним никакого разговора не получится.
Одни только глупости. Как бы избавиться от Гуся?"
На всякий случай Сыроежкин прибегнул к мысленному внушению.
— Гусак, сиди дома! Гусак, сиди дома! — твердил он, поднимаясь по лестнице в соседнем подъезде.
Точно! Предчувствие не обмануло Сыроежкина: Гусак был тут как тут. Он возился на площадке с трубой, обклеенной черной бумагой. Увидев одноклассника, Гусев широко улыбнулся и сказал:
— А-а, Сыроежкин, привет! Видишь трубу? Телескоп. Увеличивает в тридцать раз. Наше с Профессором изобретение. Хочешь, Сыроежкин, первым увидеть звездное небо?
— А где Профессор? — деловито спросил Сережа.
— Сейчас придет. Ты смотри, пока труба свободная.
Конечно, в яркий, солнечный день никаких звезд увидеть было нельзя. Но Сережа все же нагнулся, прильнул к круглому глазку. Его обожгло, ослепило солнце. Огненные копья словно проткнули глаз. Растерянно моргая, вытирая ладонью катившиеся слезы, стоял Сергей у окна. Он хотел поддать ногой телескоп, но пожалел труд Профессора.
— Ну, что ты там увидел? — ехидно спросил Гусев.
— Такого болвана, как ты! — в сердцах сказал Сережка и побежал по лестнице. — Такого гуся лапчатого, как ты! — кричал он на бегу. — Нет, гусака! Толстого, очень противного гусака!
Макар не погнался за ним. Он только высунулся из окна и рявкнул:
— Я тебе покажу гусака! Лучше не попадайся!
Солнце светило ласково. Остро, душисто пахло молодой зеленью. Но мир казался Сережке серым, недобрым. Ему было горько, обидно. Он шел и думал: как отомстить верзиле, этому здоровенному, полному коварства Гусаку?
Сыроежкин строил планы мести и один за другим отвергал их. Лассо, которым можно заарканить и привязать врага к дереву, нападение в темноте, даже помощь приятелей — десять крепких кулаков — все это Сергею не нравилось. Оставалось найти чудодейственные капли, удесятеряющие силы человека, и вызвать обидчика на бой. Но где достанешь их рецепт?
Неожиданно сильные руки схватили Сережку и подняли высоко вверх!
— Вот он! — закричал кто-то оглушительно громко. — Качай его!
Сережка очнулся. Он увидел флаги, спортсменов в ярких майках и бьющие в глаза белые буквы на красном полотне: ФИНИШ. Какие-то люди несли Сережку, подняв над толпой, и кричали:
— Нашли! Нашли! Вот он — чемпион!
Толпа оборачивалась, расступалась, разглядывала Сыроежкина, а он только хлопал ресницами и вертел головой.
Кто-то схватил его за руку, подержал, шагая рядом, и удивленно сказал:
— Пульс нормальный! Не сердце, а часы!
— Он не запыхался! — восторженно подхватил другой болельщик. — Легкие — как кузнечные мехи!
— Чемпион… Чемпион… — повторяли все вокруг.
Сережку поставили перед высоким крепким человеком в белом костюме с алой повязкой на рукаве.
— Как тебя зовут, мальчик?
— Сергей Сыроежкин, — удивленно сказал неожиданный чемпион.
— Где ты живешь? Где учишься?
— На Липовой аллее. В школе кибернетиков.
— Товарищи! — закричал судья в белом костюме. — Неизвестный бегун — Сергей Сыроежкин! Он живет здесь, в Октябрьском районе!
Толпа загудела.
— Молодец, — сказал судья Сыроежкину. — Поздравляю!
— А за что? — удивленно спросил Сергей.
— Молодец, — повторил судья. — Никогда не надо задаваться. А завтра приходи в пять часов на стадион в секцию легкой атлетики. Вот. — Он достал блокнот, оторвал листок и что-то быстро написал. — Здесь адрес и мое имя. Приходи обязательно. Талант надо развивать.
Он повернулся к другим судьям:
— Я думаю, можно засчитать бег Сыроежкина.
— А я протестую! — резко ответил судья в тренировочном костюме. — Сыроежкина нет в списках команды.
— Считать! Считать! Считать! — загалдели болельщики. — Он из нашего района!
Судьи стали спорить, а Сережка тихо отошел в сторону, сжимая в руке листок. Чемпиона дружески хлопали по плечу, ему говорили бодрые слова, кто-то сунул ему мороженое. На него дивились, как на чудо.
А чуду было очень неловко. Чудо все еще ничего не понимало. Чудо выбрало в шумной толпе спокойного толстяка с палкой и робко спросило:
— А что случилось?
— Нет, вы только посмотрите на него! — громко сказал толстяк, напугав Сережку. Бежать было некуда: вокруг уже стояли плотным кольцом болельщики. — Он даже не понимает, что натворил, — продолжал толстяк, стуча об асфальт палкой. — Талантлив и чист душою!.. Так вот, — человек наклонился к Сережке, — наш район проигрывал эстафету соседям. Мы уже решили, что дело конченое. Оставался последний этап в четыреста метров. Наш стоит, ждет палочку, а соперник уже бежит, только пятки мелькают. Как вдруг, откуда ни возьмись, — ты! Вырвал у нашего недотепы палочку, догнал первого, перегнал его, разорвал ленточку и исчез. Просто удача, что ты живешь в нашем районе. — Человек вдруг взмахнул палкой и заголосил: — Засчитать Сыроежкина!
— Засчитать!!! — подхватили стоявшие вокруг люди.
Сережка сунул листок в карман, незаметно выбрался из толпы и бросился со всех ног прочь. Он не понимал, почему бежит от ярких флагов и шумных болельщиков, не подошел к главному судье и не объяснил ошибку. Все происшествия утра — решимость стать физиком, удар солнца в глаза, жажда мести, неожиданная слава — все смешалось в голове Сережки и гнало его вперед. Пожалуй, теперь он на самом деле мог поставить рекорд. Только сердце колотилось, как бешеный маятник, а из легких вырывался какой-то странный свист.
