— Не надо! — испуганно закричал мальчик.
Его голос слился с треском сильного разряда. Человек упал. Когда Урри открыл глаза, он увидел перед собой оскаленную пасть. Урри вскочил. Он не понимал, что случилось. На полу дымилась проводка от развалившейся машины…
Мик Урри сунул руку в карман. Он успел сделать только один бесшумный выстрел. В ту же секунду черная тень выбила пистолет. Рука Урри словно отнялась.
— Уходите скорее! — кричал мальчишка. — Уходите, а не то он вас… — И мальчишка прижал ладонь ко рту, вдруг вспомнив, что его предостережение может обернуться приказом.
Мик Урри толкнул плечом дверь, исчез в темноте профессорского кабинета…
— Пистолет против ребенка и собаки, — презрительно сказал фон Круг, наливая Урри воду. — Не кажется ли тебе, Мик Урри, что все это недостойно администратора?
— Это не собака! — Администратор осушил стакан, вылил остатки в ладонь, размазал по бритой голове. — Какая-то дьявольская штука!
Про оружие Урри ничего не сказал. Профессор, разумеется, знал, что пистолет стреляет сонными зарядами, мгновенно усыпляющими жертву. А если бы и пулями?..
У Урри сложилось странное впечатление, что собака старалась обезоружить его и не нападала всерьез.
— Отличная модель, — согласился фон Круг. — Узнаю руку профессора Громова. При всей его рассеянности и неповоротливости машина ему удалась. «Дьявольская штука»! Наконец-то, Урри, ты научился отличать модель от оригинала. Я доволен, что эта «штука» появилась в моем доме. Посмотрим, что она собирается предпринять…
Он усилил звук.
— Пойдем отсюда, Рэсси! — раздался просящий голос.
На экране мальчишка подбежал к двери и оглянулся. Пес сидел на полу.
— Ко мне, Рэсси!
Пес не шевельнулся.
— Что с тобой, Рэсси? — Мальчик вернулся к собаке. — Ты слышишь: я говорю — бежим!.. — Пес не сдвинулся с места. Мальчик потер рукой лоб. — Кажется, я догадываюсь… У тебя другой приказ… — Он оглянулся на дверь: не сказал ли что-нибудь лишнее? — Хорошо, Рэсси… покажи мне, и я все пойму.
Пес прыгнул на диван. Мальчик сел рядом. Пес вытянул лапы, положил на них голову. И мальчик лег, вытянувшись во весь рост.
— Ты будешь меня охранять… — сонным голосом сказал мальчик. — Я согласен… С тобой ничего не страшно… Я так устал…
И пес радостно залаял.
— Кто у кого в гостях? — Фон Круг выключил звук.
Этого еще только не хватало! Нахальный мальчишка, укусивший его за палец, по-хозяйски улегся на диван. А помощник, который рукой может свалить быка, побежден машиной и выглядит беспомощным. Впрочем, Урри — слишком механическая конструкция, новые изобретения вне его понимания… Профессор иронически взглянул на администратора:
— Теперь, Урри, чтобы выйти отсюда, тебе придется пройти мимо дивана. Так, Урри?
Урри молчал.
— Или, может быть, вызвать полицию? — Доктор нервно рассмеялся, и Урри удивленно взглянул на него. — На сегодня, я полагаю, достаточно приключений, — сухо заключил фон Круг и решительно направился к двери. — Оставайся в качестве заложника. У тебя будет время подумать о своей ошибке.
Его вернул телефонный звонок.
— Господин доктор, к вам прибыл гость. Это русский профессор Громов, — доложила секретарь с первого этажа. — Господин Громов просит принять его немедленно…
— Я готов принять господина профессора… — Фон Круг чуть помедлил. — И пожалуйста, не провожайте господина профессора. Объясните, как пройти.
Сыроежкин не помнил точно, как его схватили, хотя это случилось сегодня утром, всего несколько часов назад. Был знакомый двор — и вдруг чужой дом, чужие лица.
Кажется, на пустынной улице к нему подошел грузный человек и как-то странно, по слогам спросил: «Э-лектро-ник?..» — «Да», — кивнул Сергей: иногда в шутку он выдавал себя за знаменитого друга. И тут наступила темнота…
Мальчик успел лишь крикнуть: «На помощь, Рэсси!»
И Рэсси черной молнией выскочил из здания школы, услышав призыв. Огромными прыжками, удивляя прохожих и водителей, мчался он вдоль шоссе, слыша шепот мальчика и одновременно подавая сигналы тревоги Электронику, пока не прибежал на аэродром. Чемоданконтрабас уже погрузили в самолет, и Рэсси, пристроившись к чьей-то ноге, взбежал по трапу, на брюхе пополз под креслами. Он нашел то место, где под полом, в темноте багажника, в духоте чемодана, билось живое сердце, усиленное зашитым в карман транзистором, и стал царапать металл.
Рэсси получил приказ не отставать от Сыроежкина. Конечно, Рэсси не мог назвать Электронику ни аэродрома, ни номера рейса, но он точно указал направление, в котором бежал, время, когда он взлетел вместе с огромной машиной, и скорость полета. В пути он забрался в чью-то сумку и затих…
Профессор Громов и Электроник на аэродроме узнали по времени вылета пункт назначения — город Теймер. И тут впервые смутная догадка поразила профессора: «Неужели фон Круг?..» Город был знаменит зоопарком «Мир животных» и круговскими лабораториями.
Они приземлились в Теймере через час после Мика Урри, и Громов назвал шоферу такси адрес: «Особняк фон Круга». Сомнений больше не было: Электроник точно знал, что произошло в особняке.
— Без тебя как без головы, — сказал профессор Электронику, с любопытством разглядывая улицы незнакомого города. — Ну, как бы я догадался, где сейчас Рэсси, куда пропал Сергей и что вообще в наши дни может быть такое злодеяние?! Одного не могу понять: зачем фон Кругу потребовался твой приятель? Или он… — И Гель Иванович, взглянув на Электроника, загадочно прищурился…
Такси въехало в ворота, доставило гостей к подъезду особняка. Шофер откатил машину в тень. Громов и Электроник поднялись на третий этаж.
Хозяин встречал коллегу в приемной. Но прежде чем он успел сказать хоть слово, к вошедшим метнулась черная собака, а за ней — мальчик.
— Гель Иванович! Электроник! Это я… Сыроежкин!..
Громов обнял бледного Сыроежкина.
— Ты не ошибся… Мы здесь… Мы с Электроником очень волновались за тебя. Мы приехали за тобой.
— Я ждал… я знал… — смущенно забормотал Сергей. — Рэсси меня спас… А теперь вы… Электроник, как я рад…
И он счастливыми глазами смотрел на своих. Потом стал трясти руку Электроника.
Одного взгляда на мальчишек, которые, улыбаясь, хлопали друг друга по плечу, доктору Кругу было достаточно, чтобы понять, почему его помощник допустил оплошность. Единственная в мире машина умела улыбаться и потому была неотличима от живого мальчика. То, что на языке науки называется машинной эмоцией, то, чего не хватало его механическим животным, — в двух шагах, рядом. «Отлично, отлично, коллега Громов», — про себя сказал фон Круг.