"Какой же я осел, - подумал Макаров, ощупывая свои пылающие от смущения щеки. - Как в мои годы, с моим образованием и опытом я мог поверить в такую чушь, как реализация нуль-транспортировки. Доверчивость - похвальное качество, но всему есть предел"!
Он совершенно забыл о цели своего визита - поиске предполагаемого архива Виктора Кларкова. Он наслаждался самим фактом своего присутствия в этом необычном месте. Ему хотелось ощутить атмосферу жилья не оцененного пока гения. Да, вот здесь он работает на своем компьютере, строит умопомрачительные теории, читает книги. Очень интересно. Ребята задерживались, наверное, не успели вовремя накрыть на стол. Макаров решил включить телевизор.
Промелькнувший на экране незнакомый диктор объявил:
- Наступило долгожданное время светских новостей. В ближайшие десять минут вы узнаете о наиболее значительных событиях в культурной жизни нашего города.
Макаров обрадовался. О, это было кстати. С тех пор, как телевизионному начальству пришло в голову, что обзор отечественной культуры (точнее, того, что они принимают за культуру) имеет непреходящую ценность для формирования национальной идеи, эта передача неизменно выходила в лучшее эфирное время. Макарову в этом проекте нравилось абсолютно все: и бессмысленная заставка, и косноязычные дикторы, а особенно текст, который они время от времени произносили. Не исключено, что создатели передачи искренне считали, что современная культура - занятие далекое от интеллектуальных потуг населения - и не стеснялись быть глубокомысленно глупыми.
Особой симпатией к новостям культуры Макаров проникся после того, как услышал из уст известного в стране кинорежиссера настоящий шедевр устного народного творчества: "Мы занимаемся вечными ценностями, - сказал он убежденно, - до смысла у нас просто руки не доходят"! Что ж, следовало признать, что новостям культуры вполне удавалось держать планку на заказанной высоте.
Макаров сделал звук погромче и не пожалел.
Передача началась с эмоционального обращения ко "всем прогрессивным людям планеты Земля". Пресс-секретарь нашей звездной пары призвал "всех прогрессивных людей планеты Земля" поддержать горячий призыв господина Филиппа Блистательного и добровольно скинуться (подать, кто сколько сможет). Собранные средства обещано было использовать для окончательного увековечивания образа Несравненной Аллы на ее родине - планете Земля - в виде золотого бюста, достойного ее величия размера. Согласие Зураба Церетели на проведение работ уже получено. Поводом послужили наблюдения близких Несравненной Алле людей, окончательно уверовавших, что Несравненная Алла должна вот-вот вознестись...
"Мило, - с давно не испытываемым чувством законного удовлетворения подумал Макаров. - Будоражит воображение и приобщает широкие слои населения к вечному. Ловкая штучка эта Алка"!
На экране промелькнул знакомый человек. Макаров прильнул к экрану.
"Это же Дельтов - удачливый борец со временем, как философской категорией, - отметил он удивленно. - Постарел, бродяга! Что же, интересно, должен совершить ученый, чтобы пробиться в программу, посвященную культуре? Съесть самого длинного дождевого червя? Или проскакать на одной ноге по всем без исключения залам Эрмитажа"?
Дельтов был взволнован и серьезен. Наверняка, ему выделили ограниченное время, поэтому он без предисловий перешел к просьбе.
- История познания мира знает множество кризисных состояний. Не исключено, что Катастрофа, ожидающая нас, станет для человечества последней. Почему бы нам не объединиться перед лицом опасности? Нам нужна помощь людей, занимающихся эмоциональным миром людей и их духовной жизнью. Откликнетесь..."
На экране появился панк-ведущий.
- Внимание. Мы вынуждены прервать нашу передачу. Передаем важное сообщение. Через десять секунд на ваших экранах появится Александр Исаевич - главный писатель земли русской со специальным разъяснением-напоминанием-утверждением.
Действительно, минуты через три раздались фанфары и на экране появился Солженицын.
- Захотелось мне лично зачесть директивное письмо "Об умерении и согласии при вставлении слова "буеволие" в разговорную речь". Цель настоящего уведомления - защита меня от необоснованных нападок и пресечение корыстолюбия и хаповства. Отнынь при употреблении слова "буеволие" то ли в книжках, то ли в междусобойных разговорах, следует ссылаться на главного установщика и возвратчика исконных и затерялых слов в ошарие русского языка. А особо - слова-исполина "буеволие", как неисповедимого указальщика на суть русского мужика, который есть предел заведению в тупик национального стержня...
Вновь взыграли фанфары и культурные новости завершились.
Было очень смешно. Но время шло, а Виктор с Ксенией не появлялись. Макаров терпеть не мог пустых ожиданий. Ему было жалко потерянного впустую времени. Он встал и подошел к окну. К его удивлению на дворе было темно. А ведь он пробыл в кабинете не более пятнадцати минут. Странно, с каких это пор летом в Петербурге темнеет в это время суток? И куда, спрашивается, подевались белые ночи? Нет ничего хуже отвратительных неожиданностей, Макаров был на грани истерики.
На экране появился диктор.
- А теперь о погоде на завтра - 25 ноября 2003 года...
От неожиданности Макарова едва не стошнило... Розыгрыш по телевизору исключался. Он вскочил и бросился к двери...
* * *
Макаров очутился в знакомом коридоре. Ему показалось, что его сердце сейчас разорвется на части, оно билось в устрашающем ритме... Сначала странные новости, потом необъяснимое наступление темноты... Его разум отказывался функционировать. Инстинкт подсказал, что надо направиться на кухню. Медлить он не стал. Ксения выглядела вполне нормально. Макаров взял в руки программу телевизионных передач и с облегчением прочитал - 24 мая 1997 года. Слава Богу, наваждение прошло!
- Который час? - выкрикнул Макаров.
- Пять часов, - ответила Ксения. - Будешь еще работать?
- Не знаю. Надо подумать.
- У тебя болит живот? - заботливо спросила Ксения.
- Почему именно живот? - удивился Макаров.
- Но ты так долго был в туалете.
- Я?!
- Ну да... Я сварила кофе, думала ты вовсю там орудуешь с бумагами Виктора. Но когда я принесла тебе чашечку вкусненького с печеньем, как ты любишь, в кабинете никого не было, я заглянула. Ты мог быть только в туалете. Других помещений в квартире нет. Я ждала, долго ждала. Кофе остыл. Мне пришлось заваривать снова. А из этого следует, что у тебя схватило живот. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять такую очевидную вещь.
