— Да, сэр!
Он уже уходил, когда я не смог удержаться от зловещей улыбки и слов:
— И помни, где бы ты ни был — Слэттер всегда за тобой следит.
Бывший хулиган побежал, будто его припекли железом.
Дел-Кофи с удивлением качал головой:
— Что случилось с прежним Ником Атеном? У тебя вид, будто ты рожден быть королем.
— Знаешь про компьютерные программы? Я купил несколько новых и заложил вот сюда. Я похлопал себя по голове. Дел-Кофи посмотрел с недоумением.
— Ладно, это долгая история. — Я вытащил из рюкзака книгу Бернадетты. — Дел-Кофи, ты веришь в Бога? Он посмотрел еще более недоуменно:
— Нет.
— Отлично. Будешь нашим первым епископом. Теперь слушай. Ты получил мое сообщение от Мерфи?
— Нет. Рация сдохла, и я не смог ее починить.
— Черт… Так ты не знаешь про Креозотов? И что произошло с общинами по всему миру?
— Нет. Креозоты теперь безвредны, мы видим…
— Сара! Где Сара и ребенок?
— Ребенок под присмотром сестер Сары у меня дома в деревне. Сара помогает в больнице.
— В какой больнице?
Дел-Кофи объяснил, что Курт не хотел держать больных в гостинице и даже в деревне. Тогда огородили веревками паб на дороге и сделали там больницу. Китти там сейчас вместе с Сарой.
— Слушай, там сейчас небезопасно. Креозоты… эй, что это за чертовщина?
Тут меня окружили с десяток ребятишек, тряся мне руки и похлопывая по плечам и по спине. Все кричали радостными голосами.
Дел-Кофи оказался отодвинут толпой. Перекрывая суматоху, он крикнул:
— Ну, как тебе популярность?
— Мне? — Я не мог перестать улыбаться. — Странно. Чертовски странно.
* * *
Через полчаса мы сидели и пили кофе с пирогом. Мы говорили о том, что надо теперь делать. Отсутствие Сары где-то кололо в мозгу на заднем плане, но предстояло перевернуть горы работы. Дел-Кофи рассказал мне о запасах, которыми располагала община. Горючее давно кончилось, электричества не было. Ни одна машина не ездила. Короче, бардак.
Через фойе пробежал пацан десяти лет:
— Ник! Ник! Там один из людей Слэттера. Он говорит, что для тебя есть важное сообщение.
Я вышел, и приехавший верхом парень мне рассказал, что они заложили заряд под плотиной.
— Там фитиль с задержкой на десять минут. Берку взорвать его сейчас?
— Нет. — Я посмотрел на опускающееся за холмы солнце. — Пусть взорвет ночью, около полуночи, когда Креозоты спят.
Парень собрался уезжать, но Дел-Кофи попросил его подождать и побежал в гостиницу. Вернулся он через несколько минут с парой уоки-токи и дал один парню на лошади.
— Так хотя бы у нас будет быстрая связь, — сказал он. Когда парнишка ускакал, мы вернулись в гостиницу.
Жизнь начинала входить в колею. Я направил несколько ребят сделать переучет на складах, а тем временем решал, кому можно доверить оружие для охраны территории.
Под вечер я вдруг остановился, встревожившись:
— Господи, я совсем забыл про Сару. Где она?
Дел-Кофи оторвался от своих бумаг:
— Я послал ей сказать час назад… Да ты не волнуйся, Ник. Она будет сюда рваться как сумасшедшая. Она только о тебе и говорила день и ночь с тех пор, как тебя украли твои родители. Просто они там по горло заняты с детьми, страдающими от дистрофии.
Я посмотрел туда, где бывшие члены Команды таскали тарелки с едой для младших детей.
— Подмывает меня прибить кого-нибудь из этих гадов гвоздями к дверям — просто для примера. Чтобы они за это расплатились.
— Пусть расплатятся. Теперь, когда ты у власти. Ник, они будут счастливы, если им позволят работать до упаду.
— Китти! Китти бежит! — крикнул кто-то. — Ник… Китти чуть не упала в объятия Дел-Кофи. Она хрипло дышала, изо рта текла кровь.
— Ник… прости, Ник… — тяжело выдохнула Китти. — Мы шли домой в деревню… На нас налетели мужчина и женщина. Они увели Сару. Я пыталась драться…
У меня по спине пополз холодок.
— Креозоты?
— Да.
— Как они выглядели? Поточнее.
— Женщина… не знаю. Темные волосы. Сорок лет. Мужчина — черный с сединой. И вот еще. — Она показала на свой рот.
— У него щербина сверху в передних зубах, — сказал я.
— Да… как ты узнал?
Понимание пришло изнутри толчком. Я стал вдруг маленьким и слабым — младенцем.
— Мама, почему тебе всегда надо во все влезать? — спросил я в пространство.
— Твои родители? — удивился Дел-Кофи.
— Да, я знаю, что это они. Они все это время шли за мной. Наверняка следили за мной в поселке Полольщиков… и вели потом от берега озера, где был Ковчег. Потом шли за мной до самого дома… И теперь захватили Сару. Господи ты Боже мой, да когда все это кончится?
— Давно это случилось? — спросил Дел-Кофи у Китти.
— Полчаса тому назад.
— Полчаса? Китти, почему ты не побежала прямо сюда? Они могут…
Я его перебил:
— Дай ей сказать. Китти, что случилось после того, как они ее захватили?
— Я… я пошла за ними. Они повели ее за гребень в соседнюю долину. Я видела, как они отвели ее в белую церковь на холме.
— Дальше.
— Я подождала, но ничего больше не случилось. Они просто завели ее в церковь.
Я взял автомат и засунул пистолет за пояс.
— Я пошлю с тобой людей, — сказал Дел-Кофи.
— Не надо. Я пойду с такой скоростью, что никто из них не угонится.
— Ради Бога, поосторожнее.
Я кивнул на книгу Бернадетты у него в руке:
— Прочти это — выучи от корки до корки. Может, это кажется странным… но если ты сможешь в это поверить… А правда это или нет — не важно. Надо во что-то верить, иначе можно просто поить этих детей цианидом. По крайней мере, это быстрая смерть.
Дел-Кофи смотрел, недоумевая.
— Если я не вернусь… там, в рюкзаке, есть и то, что написал я сам. Когда прочтешь, тебе все станет ясно. И это может спасти жизнь всем этим беднягам.
Я пошел по дорожке, когда услышал, что Дел-Кофи бежит за мной, окликая по имени:
— Ник! Ник! Берк вызывает от плотины… Он говорит, что Креозота двинулись.
— Значит, вот оно.
Я с пересохшим ртом смотрел на Дел-Кофи.
У меня возникло чувство, что я переживаю серию пророчеств, которые осуществляются одно за другим. Когда-то я бы рвал, метал и ругался. Сейчас я был спокоен. Потому что знал, что делать.
Я оглядел сотни детских лиц — они высыпали из гостиницы смотреть, как я ухожу. И они теперь не кричали. Лица были серьезные, и в глазах была глубокая, отчаянная вера.
— Ник, что мне сказать Берку?
Перед моим мысленным взором стояла Сара.
— Ник… эта плотина в той же долине, что и церковь. — Дел-Кофи посерел. — Если взорвать плотину, волна в сто футов высотой сметет все, что там есть. Никто не уцелеет.
