Думаю, что она не надеялась меня победить и выжить. Просто предпочитала умереть в бою.
Я её понимал.
Поэтому увернулся от рывка и ударил сзади, снова по шее. У меня это самый поставленный удар. Что поделать, специфика работы.
Обезглавленное тело рухнуло.
Я подошёл, присел рядом. Чем в этом плане хороши восставшие и кваzи – кровь у них густая, не бьёт, а вытекает из артерий. Не забрызгаешься.
Обшарив карманы я нашёл маленькую, с зажигалку размером, завинчивающуюся металлическую капсулу. Всего одну.
Неужели это оно и есть?
Культура вируса-убийцы, выращенная в живом человеке?
Вот из-за чего столько грязи и крови…
– А если бы она бросилась убегать?
Я встал и посмотрел на Михаила, вышедшего из темноты.
По кваzюку не поймёшь – нормально он себя чувствует, или же ему больно и обидно от удара по черепушке. Но Михаил был весь перепачкан в грязи, шляпа у него была помята и сидела набоку.
– Пришлось рискнуть, – сказал я. – Извини, что приложил.
Михаил поморщился.
– Я понимаю. Иначе бы она не расслабилась. Но мог бы предупредить!
– Не мог. Я уверен, что телефон непрерывно работал на передачу. Она слышала всё, что мы говорили.
Михаил кивнул, подошёл поближе.
– Да, ты прав. Это очень вероятно. Ещё одна радионяня… Вирус в этой ампуле?
– Думаю, что да, – сказал я, пряча металлическую капсулу в карман. – Что там, как полагаешь? Кровь?
– Соскоб из высыпаний, скорее. Дай посмотреть.
– Не стоит. – Я несколько раз встряхнул мачете, подставил струям дождя, чтобы смыть кровь. – Чего там смотреть. Отрава.
– Маркину надо передать, – предложил Михаил.
– Я передам, – усмехнулся я.
Михаил вздохнул. Виновато улыбнулся. Посмотрел на мачете в моей руке.
– Пат, – сказал я. – Верно?
Михаил кивнул.
– А где Найд? – спросил я.
Только тут Михаил забеспокоился.
– Как – где? Он был с вами.
– Он убежал спасать тебя. Я думал, что это Найд тебя освободил.
– Нет, я перегрыз стяжки… – рассеянно сказал Михаил. – Разминулись, наверное… Может быть, ты дашь мне ампулу? Для сохранности?
– Нет, – повторил я. И взял мачете поудобнее.
– Давно понял? – спросил Михаил, помедлив мгновение.
– Сразу. Ну что это за задание для главы спецслужбы – схватить экстремиста? Вот если цель была доставить что-то важное, что-то такое, чего никому нельзя доверить…
Михаил кивнул.
Снял свою старую шляпу, комкая в руках, подставил лицо дождю. Пробормотал:
– Голова болит… сильно ты ударил… Денис, мне нужен этот вирус.
– Чтобы всех нас убить? – спросил я.
– Нет, Денис. Власть Представителя не безгранична. Мы все знаем о человеческих опытах, мы знаем, что и в России, и в США, и в Европе создано бактериологическое оружие.
– «Чёрная плесень».
– И она тоже. Общество кваzи кажется тебе единым, но это не так. Мы очень разные. Но сейчас все мы одинаково напуганы. Нас уничтожат, если не будет гарантии ответного удара. Либо к власти придут радикалы и используют восставших как пушечное мясо. Поверь, тоже ничего хорошего.
Я пожал плечами:
– Ничем не могу помочь.
– Денис… – Если бы Михаил мог застонать, он бы застонал. – Я не хочу так. Пойми же меня!
– Понимаю, – сказал я. – Но чего ты хочешь? Чтобы я собственными руками отдал тебе смерть человечества? А если твой Представитель решит нанести упреждающий удар?
– Он не захочет!
– Слова. – Я развёл руками. – Только слова.
– Что мне тебе сказать? – спросил Михаил. – Что? Как доказать, что это единственный выход, единственный шанс избежать миллиардов смертей?
– Я не знаю таких слов, – сказал я. – Слова всегда лгут.
Михаил подумал. Спросил:
– Может быть, про Найда?
– Что именно?
– Я отдал его тебе. Но ты же хочешь знать правду?
– Я её и так знаю, – ответил я. – Это Сашка, мой сын.
– С радостью отдаю его тебе, – сказал Михаил. Голос его не дрогнул. – В обмен на вирус.
– Нет.
Михаил снова посмотрел на мачете в моей руке. Покачал головой.
– Виктория не ожидала. А я…
Он не закончил.
– Попробуй, – сказал я.
Михаил Бедренец был стар, но для кваzи это не слишком-то многое значит. Его рефлексы были быстрее, он был сильнее, выносливее, нечувствительнее к боли.
Мы это оба понимали.
Кваzи сделал шаг в мою сторону – и я отметил, как изменились его движения, стали мягче, плавнее, наполненные сжатым рывком, будто готовая распрямиться пружина. Так двигаются профессиональные бойцы. Он и человеком, наверное, неплохо дрался…
В следующий миг из темноты выскочил Найд и, оскальзываясь в грязи, встал между нами. Разве что руки не растопырил, пытаясь остановить.
Что он слышал из нашего разговора?
– Найд… – прошептал Михаил.
Мальчишка, сжав губы, смотрел то на него, то на меня. Потом негромко сказал:
– Я Сашка…
Михаил ссутулился. Только что это было готовое к смертельной схватке существо, превосходящее человека практически всем.
А теперь – просто одинокий старик, мокнущий под дождём.
Одинокий мёртвый старик.
– Мы не выбирали своей судьбы… – прошептал Михаил.
Повернулся и пошёл к полуоткрытой двери в Замкадье. Потом остановился. Снял пиджак. Порылся в карманах, достал какую-то мелочёвку, рассовал по карманам брюк. Подошёл к Найду – тот отступил было на шаг, но остановился. Михаил набросил ему на плечи свой пиджак, пожевал губами, словно намереваясь что-то сказать – и пошёл обратно к двери.
Я смотрел ему вслед. Потом окликнул:
– Кваzюк!
Он повернулся – и я бросил ему металлическую ампулу.
Первый раз мне удалось его по-настоящему удивить.
Бедренец настолько не ожидал этого, что даже не поймал капсулу, летящую ему в руки. Ему пришлось нагнуться и поднимать её с земли.
– Не обмани нас, Михаил, – сказал я, подходя к Сашке и беря его за плечи. – Пожалуйста. Мы все люди, большие и маленькие, живые и мёртвые.
Михаил прикрыл глаза. Кивнул.
И скрылся в узкой щели дверей.
– Я закрою дверь и пойдём к машине, – сказал я. – На тебе сухой нитки нет.
– На тебе тоже, – заметил Сашка.
– Наблюдательный, весь в меня, – сказал я и пошёл крутить лебёдку.
Мне показалось, что Сашка хочет что-то спросить.
Но он промолчал.
Поэтому спросил я:
– Как она тебя схватила?
– Позвонила и сказала, что вы с Михаилом – её заложники. Я вышел, сел на метро, приехал на станцию «Крылатское»…
