Я разозлился даже в своем мутном трансе - но всей моей злобы было недостаточно для того, чтобы пошевелить пальцем.
Локи с Бальдром оторвали меня от стула и понесли в кабинет. Оба Набоковых смотрели на меня в упор - с предельной брезгливостью, словно не могли простить мне поражения.
Потом меня привязали к шведской стенке. Я почти не чувствовал прикосновений Бальдра и Локи. Только когда мне слишком сильно вывернули руку, я ощутил тупую, будто обернутую ватой боль. Затем Бальдр вышел, и я остался наедине с Локи.
Локи остановился передо мной и некоторое время изучал мой глаз, оттянув мне пальцем веко. Затем он сильно ущипнул меня за живот. Это оказалось очень болезненным: живот, оказывается, сохранил чувствительность. Я попытался застонать, но не смог. Локи ущипнул меня еще раз, гораздо сильнее. Боль стала невыносимой, но я никак не мог на нее отреагировать.
— Дурак! - сказал Локи. - Дурак! Что ты из себя строишь, а? Причем тут "Ипостась Архонтов?" Ты кто у нас вообще такой - комаринский пацан или левый мыслитель? "Князь мира сего" и "Комарик" - это одна и та же тема! Одна и та же! Только формулировка разная. Неужели не понятно?
Он снова ущипнул меня - так, что у меня потемнело в глазах.
— Мы все были уверены, что ты победишь, - продолжал он. - Все! Даже время тебе дали, чтоб ты в кабинет сходил и препарат выбрал какой хочешь. Я на тебя весь свободный баблос поставил, целых пять граммов. Столько за всю жизнь не скопить! Ты сволочь, вот ты кто!
Я ожидал, что он еще раз ущипнет меня, но вместо этого он вдруг расплакался - старческим, слабым и бессильным плачем. Потом вытер рукавом слезы вместе с размытым гримом и сказал почти дружелюбно:
— Знаешь, Рама, как говорят - у каждого в хамлете есть свой принц Датский. Оно, конечно, понятно. Но твой что-то совсем обнаглел - об него уже все вокруг спотыкаться начали. Пора тебе завязывать с этими левыми понтами.
Надо взрослеть. Потому что эта дорога никуда тебя не приведет - это я тебе как старший товарищ говорю. Знаешь песню - "земля, небо, между землей и небом война…" Не думал, про что она? Я тебе скажу. Война потому идет, что никто не знает, где небо, а где земля. Есть два неба. Два противоположных верха. И каждый из них хочет сделать другой верх низом. Это уже потом он землей называться будет, когда вопрос решится. Но в какую сторону он решится, никто не в курсе. И ты в этой войне полевой командир, понял? Князь мира сего - это ты. А не можешь - пойди в дальний окоп и застрелись. Только сначала язык передай по эстафете. И застрелись не в дурацком стишке, а в реальном времени. Вот так…
Я глубоко вдохнул, и в этот момент он с невероятной силой ущипнул меня прямо за пупок. Я на несколько секунд потерял сознание от боли - Локи, похоже, был на конфете смерти. Когда я пришел в себя, он уже успокоился.
— Извини, - сказал он. - Это из-за баблоса. Сам должен понимать…
Я понимал. Поэтому, когда в комнату вошел Бальдр, я испытал большое облегчение.
Придвинув стол ко мне вплотную, Бальдр поставил на него ноутбук, от которого в коридор тянулись переплетающиеся провода. Повернув экран так, чтобы мне удобно было смотреть, он спросил:
— Тебе все видно? А?
Приложив ладонь к уху, он подождал моего ответа - и, не дождавшись его, продолжил:
— Молчание - знак согласия, хе-хе… Условия ордера выполнены. Надо сказать, Рама, что тебе очень повезло. К этому моменту ты мог бы много раз расстаться с жизнью. А ты жив и здоров. И отделаешься, похоже, только синяком на локте. Поздравляю, дружок.
Я видел экран хорошо. На нем было разлито сероватое мерцание, в котором нельзя было выделить ничего осмысленного.
— Митра включит трансляцию сам, - сказал Бальдр. - Счастливо оставаться.
Я предполагал, что Локи еще раз ущипнет меня на прощанье, но этого не произошло. Хлопнула дверь, и я остался один.
Долгое время экран стоящего передо мной ноутбука показывал серую рябь, какая бывает, если включить телевизор на ненастроенный канал. Потом его перерезала яркая горизонтальная черта. Она растянулась на весь экран, и я увидел Митру. Точнее, его отражение - он стоял перед зеркалом и причесывался.
— Пятый, пятый, я седьмой, - сказал он и улыбнулся. - Как слышно?
Он показал на блестящую булавку на своем галстуке, а затем потер ее пальцем. Я услышал звук наподобие далекого грома.
— Просто поразительно, до каких высот дошла техника. Но все же границы у прогресса есть. Меня всегда занимало, можно ли снять камерой наш полет?
Сегодня мы это узнаем. Гера назначила мне встречу в Хартланде, на самом донышке. У девочки есть стиль. Сам понимаешь, добираться туда я должен не на машине, а на крыльях любви. Вот интересно, хватило бы энтузиазма у тебя?
Он отвернулся от зеркала, и я перестал его видеть. Теперь передо мной было просторное помещение с наклонными окнами - видимо, большой лофт. Мебели почти не было, зато вдоль стены стояли статуи известных людей - Мика Джаггера, Шамиля Басаева, Билла Гейтса, Мадонны. Они были как бы вморожены в глыбы черного льда, а на их лицах застыли гримасы страдания. Я знал, что это московская мода, навеянная "Хрониками Нарнии" - существовала дизайнерская фирма, специализирующаяся на таком оформлении интерьера, и это было не особенно дорого.
Потом я увидел руки Митры. Они держали флакон в виде сложившей крылья мыши - Митра специально поднес его к груди, где была камера, чтобы я его рассмотрел. Флакон исчез из моего поля зрения, и я услышал звон разлетающегося стекла - Митра швырнул его на пол, словно рюмку после выпитого тоста.
Я увидел белое кожаное кресло. Оно приблизилось, заехало за край экрана и исчезло. Передо мной оказалась решетка камина. Решетка долго не двигалась - видимо, не двигался и сидящий в кресле Митра. А потом картинка пропала, и по экрану поползли серые полосы помех. Звук тоже пропал.
Пауза продолжалось очень долго - не меньше двух часов. Я задремал.
Когда на экране снова появилась картинка, она была беззвучной. Возможно, я что-то пропустил.
На меня плыл узкий коридор, вырубленный в толще камня. Это был Хартланд. Входя в алтарную комнату, Митра каждый раз кланялся сухой голове над алтарем. Я даже не знал, что так принято делать - мне об этом никто не говорил.
В одной из комнат у алтаря стояла Гера. Я узнал ее сразу, несмотря на необычный для нее наряд - длинное платье, простое и скромное, которое делало ее похожей на школьницу. Оно очень ей шло. Если бы я мог выключить компьютер, я бы это сделал. Но заставить себя зажмуриться я не смог.
Гера не подошла к Митре, а повернулась и исчезла в боковом проходе - там, где было темно. Митра пошел за ней следом.
