Папа Джо лучезарно улыбнулся:
— А ты через «эйч» напиши!
«Тхукан», — с трудом выговорил Палпалч Кусиков, проведя пальцем по латинским буквам в графе «куда» служебного реестра. Кусиков — Тхукан. Тэк-с!
— Господин Масимба! — крикнул он надтреснутым фальцетом. — Вы ж мне отпуск обещали. И потом, опять к англосаксам?
Начальник высунул в коридор свою большую страшную черную голову. Как всегда, ничего не сказал Масимба, но Палпалч занервничал, начал прядь на лысине приглаживать, затоптался перед стендом.
— Просто, если к англосаксам — так хоть переводчик дайте новый…
Тихо здесь, за городом. Птицы, кузнечики, мухи… Вернусь — уже похолодает, наверное, прикидывал Палпалч. Пока он с чашкой подкрашенного ложечкой кофе кипятка сидел в шезлонге перед домом, Мариша суетилась, укладывая ему вещи в дорогу. Милаша сосредоточенно возилась в песочнице, воздвигая очередной замок для своих принцесс.
Только здесь, с семьей, госслужащий Кусиков переставал чувствовать себя — даже не винтиком или шестеренкой, а — ячейкой памяти на бесконечной электронной плате. Работу он воспринимал как неизбежное зло. Даже возможность путешествовать в последние годы не давала остроты ощущений. Бумажный волк, однажды назвала его Мариша — единственный раз, когда в прозвище — а придумывала она их сотнями — прозвучало что-то гордое и величественное.
Да, бумажный волк. И новое столетие ничего не изменило — написанное пером не вырубишь… Люди продолжают верить только грубым аналоговым носителям.
Милаша стрелой пронеслась в дом, едва не споткнувшись о его вытянутые ноги.
— Не мешайся, цыпка! — тут же послышался голос жены. — Папанька наш, лопушок, опять в космос намылился, Землю-матушку спасать. Улетит без зубной щетки — перед инопланетянами неудобно будет…
Ведь любит же вроде, подумал Палпалч. Молодая и красивая — его, никакого. И все равно любит, я же чувствую. Но зачем же тогда эти «папаньки» и «лопушки»? Зачем оскорблять походя, почему ни слова в простоте? И опять перед поездкой, словно напутствие в дорогу…
Лис задумчиво рассматривал капитана на панорамном экране. Позади Папы Джо простиралась Грязь. Так ее сразу и приняли — с большой буквы. Красная — синяя — красная — синяя. Если бы Лис неделю назад не юстировал мониторы, решил бы, что не в порядке цветопередача.
С орбиты планета казалась сиреневой, с редкими серыми царапинами горных хребтов. Вблизи же от чередования ослепительно алого и пронзительно лазурного начинала кружиться голова.
— Нравится? — Папе Джо все было нипочем. — Две разновидности торфа отталкивают друг друга и почему-то не смешиваются.
— Такое бывает?
— Даже на Земле — с песком. Желтый отдельно, рыжий отдельно.
— Черт! — Лис помотал головой. — Я бы сортир в такие цвета покрасил — чтобы не засиживаться. Как успехи?
Капитану разговор был явно приятен.
— Молибден, дружище! Цирконий, бериллий, платина. Биржи вздрогнут!
— Сильно фонит?
— Ну… Терпимо! Не зря жрали водоросли всю дорогу. Йоду нам, йоду! Слушай, Лис, я посмотрел досье. Думаю, надо разговаривать с чудиком. Судя по архивам конторы, у него правильная репутация.
— Ты имеешь в виду, — Лис покосился на другой монитор, — Кусикова? Пач… Палч… Тьфу, будет Чудиком. Так что, уже есть, о чем разговаривать?
— Смотри! — Капитан протянул руку к Лису и повернул камеру. По экрану поплыли красные озера с синими заводями, красные ручьи с синими берегами, красные завитушки в синих кляксах. Потом — голый каменный склон, купола временной базы, ободранный об атмосферу при посадке бок челнока. И, наконец, пирамида ящиков, явно готовых к отправке. На крышке верхнего, как бесценный приз, стояла ослепительно алая, словно слепленная из живого огня, тонкая высокая ваза.
Лис цокнул языком:
— Когда успели?
— Туземцы — народ простой. Язык примитивный, столковались за сутки. Спокойные, не агрессивные, хорошо умеют меняться. Каждый второй — гончар, и ни одного столяра! — Капитан рассмеялся, довольный собственной шутке.
Дерева на планете, как, впрочем, и какой-либо растительности, не было вообще. Здешняя природа создала странный цикл жизни. Насекомые питались грязью, мелкие животные и птицы — насекомыми. Крупных животных, кроме аборигенов, пока не встретилось.
— Что в этот раз сошло за бусы? — поинтересовался Лис.
— Все металлическое. Ручки, коробки, любой железный или алюминиевый хлам. Немой должен взять окно через несколько дней, так что поторопись с Чудиком. Надеюсь на тебя, хитронос!
— Унифицированный карантин, отдел первичной регистрации. Майор Грета Вайль.
Чудо как хороша девочка. Богиня войны! Это ж как надо лямку тянуть, чтобы уже в таком возрасте обзавестись майорскими нашивками? Лис представился помощником капитана и дежурным по кораблю.
— Боб Державин, физика и химия.
— Палпалч Кусиков, биохимия и санитарный контроль.
Эти двое — как престарелые пажи. С переводчиками, придурки! А нам лишние записи ни к чему. Лис перешел на беглый русский:
— Располагайтесь, господа! Вам, майор, наш капитан приготовил на время инспекции свою каюту. Корпорация «Спэйс Ресурс» всегда рада сотрудничеству!
Чудик явно расслабился, выключив свою допотопную коробочку, и спрятал наушник в карман. Выслушав идиотские лингвистические комплименты, Лис быстро расселил гостей.
Уже через двадцать минут они снова собрались на мостике. За несколько напряженных часов Лис отчитался по всем формам и передал «укам» контейнеры с образцами грунта, фауны, грязи — за отсутствием воды, и туземных изделий. На двое суток его оставили в покое.
Тем временем из станции, поддерживавшей для Тукана окно, выскользнула стреловидная яхта Немого. Доложилась, встала на карантинный учет и свечкой ушла в атмосферу. Нужно было спешить.
— А в чем срочность-то? — Чудик поправил куцую прядку, безуспешно маскирующую лысину, и глянул коротко и пристально. Все получится, почувствовал Лис. Даже давить не придется. Старый перец давно научился брать деньги.
— Дикари прилетают и так, и так, — объяснил Лис. — Не сбивать же нам их! Покупают окно, садятся, где вздумается, и рыщут везде в поисках простых товаров.
— Каких, простите? — Палпалч сморщился, лихорадочно просчитывая варианты.
— Простых. Легко доступных и легко продаваемых. Если где-то валяется золото в слитках, это их тема. А чаще — туземные побрякушки, этника, всякие штуки из серии «Вы можете найти это только там-то и там-то». Хороший бизнес, но товар сезонный. Кто первый привез, тот и снял сливки.
