Ознакомительная версия.
Ашил полез в карман. У него при себе было оружие, которое он подготовил перед тем, как мы вышли. Вблизи я его не видел.
— У нас нет времени… — начал было я.
Из теней вокруг этих инсургентов не столько появились, сколько вошли в фокус несколько фигур. Люди Бреши.
— Как это вы так перемещаетесь? — спросил я.
Аватары были малочисленны, но они без страха двинулись прямо в группу унифов, где внезапными, не зрелищными, но очень жестокими захватами и бросками вывели из строя троих из них. Несколько остальных попытались оказать сопротивление, и аватары Бреши подняли оружие. Я ничего не слышал, но двое унифов упали.
— Господи, — сказал я, но мы продолжали движение.
Быстрым и опытным поворотом отмычки Ашил открыл случайный припаркованный автомобиль, отобранный им по неясным критериям.
— Залезайте. — Он оглянулся. — Лучше всего, чтобы никто не видел, как проводят нейтрализацию; их уведут. Это чрезвычайное положение. Сейчас оба города — Брешь.
— Господи…
— Только там, где этого нельзя избежать. Только для обеспечения безопасности городов и Бреши.
— Как насчёт беженцев?
— Есть и другие возможности.
Он завёл двигатель.
Машин на улицах было мало. Всё время казалось, что проблемы скрываются от нас где-то за углом. Передвигались небольшие группы аватаров Бреши. Время от времени, появившись среди хаоса, кто-то из людей Бреши, казалось, готов был нас остановить, но каждый раз Ашил то пристально смотрел, то хлопал по своему сигилу, то барабанил пальцами какой-то тайный код, благодаря чему замечали его статус аватара, и мы уезжали прочь.
Перед выходом я умолял взять с собой ещё нескольких представителей Бреши.
— Не захотят, — сказал он тогда. — Не поверят. Это мне следует быть с ними.
— Что вы имеете в виду?
— Все заняты одним этим делом. У меня нет времени на споры.
Стоило ему это сказать, как стало ясно, насколько немногочисленна Брешь. Как тонка линия обороны. Грубая демократичность их методологии, их децентрализованное самоуправление означало, что Ашил мог взять на себя эту миссию, в важности которой я его убедил, но кризис означал, что нам предстоит действовать в одиночку.
Ашил вёл машину, переходя с одной полосы шоссе на другую, через напрягающиеся границы, избегая островков анархии. На углах стояли милицья и полищай. Иногда этим сверхъестественным движением, которым они владели в совершенстве, из ночи появлялись люди Бреши, приказывая местной полиции что-то сделать — забрать какого-нибудь унифа или труп, что-то постеречь, — и снова исчезали. Два раза я видел, как они откуда-то куда-то сопровождали перепуганных североафриканских беженцев, поневоле ставших рычагами этого катаклизма.
— Это невозможно, мы же… — Ашил, оборвав себя, коснулся наушников, в которых зазвучали донесения.
После этого возникнут лагеря, полные унификационистов. В тот момент всё уже было предрешено, но унифы ещё боролись, чтобы мобилизовать население, крайне негативно относящееся к их миссии. Возможно, память об этой совместной акции будет подбадривать тех из них, кто останется в живых после этой ночи. Это, должно быть, опьяняло — переступить границы и приветствовать своих зарубежных товарищей на улице, которую они вдруг сделали единой; создать свою собственную страну — хотя бы на несколько секунд, ночью, перед нацарапанным на стене лозунгом и разбитым окном. К этому времени унифы должны были понять, что население не с ними, однако они не исчезали, возвращаясь в свои города. Как теперь они могли вернуться? Честь, отчаяние или смелость удерживали их.
— Это невозможно, — сказал Ашил. — Не может быть, чтобы глава «Сиэр и Кор», посторонний, сумел всё это устроить… Мы…
Он слушал с застывшим лицом.
— Мы потеряли аватаров.
Какая война, какая теперь кровавая война между теми, кто предан идее объединения городов, и силами, отвечающими за сохранение их порознь!
ЕДИНСТВО — это слово было наполовину написано на фасаде зала Унгир, который был ещё и дворцом Суль-Кибаи, на фасад которого приходилась вторая его половина, так что теперь этой капающей краской здание сообщало нечто бессмысленное. То, что в Бещеле сходило за деловые кварталы и рядом не лежало со своим аналогом в Уль-Коме. Штаб-квартира представительства компании «Сиэр и Кор» находилась на берегу Колинина — редкая успешная попытка оживить умирающие доки Бещеля. Мы проехали мимо тёмной воды.
Постукивание в пустом небе, закрытом для всяких полётов, заставило нас обоих посмотреть вверх. В воздухе был только вертолёт, подсвечиваемый собственными мощными огнями и поднимавшийся над нами.
— Это они, — сказал я. — Мы опоздали.
Но вертолёт шёл с запада, в сторону реки. Он ещё не улетал, он собирался принять кого-то на борт.
— Поехали.
Даже в такую рассеивающую внимание ночь меня поразила водительская отвага Ашила. Он развернулся на тёмном мосту, проехал по односторонней сплошной улице в Бещеле не в ту сторону, распугивая пешеходов, пытавшихся выбраться из ночи, промчался через заштрихованную площадь, а потом погнал машину по сплошной уль-комской улице. Я наклонялся вперёд, чтобы видеть вертолёт, спускавшийся к линии крыш на берегу реки, в полумиле перед нами.
— Он садится, — сказал я. — Быстрее.
Там был перестроенный склад, по обе стороны от которого располагались надувные газовые комнаты уль-комских зданий. На площади никого не было, но, несмотря на поздний час, по всему зданию компании «Сиэр и Кор» горел свет, а на входе стояли охранники. Они агрессивно направились к нам, когда мы вошли. Мраморная отделка и флуоресцентный свет, логотип «S amp;C» из нержавеющей стали, размещённый на стене, словно произведение искусства, журналы и корпоративные отчёты, оформленные под журналы, на столах у диванов.
— Уматывайте отсюда, — сказал их главный, как видно, бещельский отставной военный.
Держа руку на кобуре, он повёл к нам своих людей. Мгновение спустя он стушевался: увидел, как двигается Ашил.
— Отбой, — сказал Ашил, запугивая всех гневным взглядом. — Весь Бещель в Бреши нынче ночью.
Ему даже не понадобилось показывать свой сигил. Охранники отступили.
— Немедленно отоприте лифт, дайте мне ключи, чтобы выйти на вертолётную площадку, и оставайтесь внизу. Больше никто не входит.
Если бы охранники были иностранцами, приехали из родной страны компании «Сиэр и Кор» или были наняты в тех европейских или североамериканских странах, где компания проводила свои операции, они, возможно, не повиновались бы. Но это был Бещель, и охранники были бещельцами: они сделали так, как велел Ашил. В лифте он вытащил своё оружие. Большой пистолет незнакомой конструкции. Ствол у него охватывался внушительным глушителем. Пока мы поднимались, Ашил не переставал поигрывать ключом к корпоративным уровням, который дали нам охранники.
Ознакомительная версия.
