Ознакомительная версия.
– Камеры, – сказал он. – Внешние обзорные камеры черны. Мне нужно на крышу, оттуда идет любопытный сигнал. ГК поручила мне проследить за Галилеей в момент ее разрушения и отснять этот процесс.
Вектор гравитации за время их разговора повернулся градусов на двадцать, и теперь смотрел еще круче в бывший потолок. Если так пойдет и дальше, вся масса металла скоро отъедет от гелиодезиста и присыплет историка! Следовательно, дом вращался.
Никлас осторожно выкарабкался из относительно безопасного «убежища» за столом. Все, что свободно лежало на стеллажах, полу и прочих поверхностях, уже перелетело на потолок и стену. В груде блоков, кассет, катушек и прочего хлама, оставшегося после распаковки рекламных рассылок, слышалось потрескивание, оттуда тянуло паленым пластиком. «Как еще энергоустановка и компьютер работают», – хмуро подумал хозяин.
Да, после таких потрясений этому следовало только тихо радоваться.
Используя перекладины стеллажа как ступени, историк поднялся по наклонной стене к двери и выглянул в коридор. На сетчатке отразилась схема жилища: внутренние камеры в большинстве работали, за исключением двух складских – по ним неудачно ударило нечто громоздкое. Внешние, как правильно подметил Чанг-33, словно отрезало. Сам гелиодезист, сопя, вскарабкался по стене вслед за хозяином и также вылез в коридор.
– Вам на крышу? – едко спросил Никлас. – Двигайте! А я проверю энергоустановку.
«Динго» на запросы не откликался, но историк рассудил, что гость узнает, побывав на крыше, о судьбе биоформы. Было бы жаль потерять ее, за те сотни лет, что негэнтроп прожил у Никласа, историк изучил кремний-органического друга в деталях и знал, с чем тот может справиться, а что лучше сделать самому. «Динго» был квалифицированной и умелой биоформой, пусть и стандартной модели…
На лестнице, ведущей в нижние этажи дома, ему встретился один из негэнтропов Сакки NGC 4320.
– Осторожнее, хозяин, – предупредительно заметил он. – Вектор гравитации вращается. Воспользуйтесь вакуумными присосками. – Он протянул историку две легких полусферы на атомных батарейках.
В энергетическом блоке, к счастью, царил полный порядок – недаром Никлас еще несколько тысяч лет назад, когда проектировал дом, озаботился его сейсмической устойчивостью. Реактор на антинейтронах басовито урчал, питая электрические цепи. Даже стойка с АМ-капсулами («Пора добавить десяток… тьфу, Зельдович побери»), и та стояла (или скорее лежала, при теперешнем-то тяготении) без перекосов.
Никлас выбрался из блока и вскарабкался по стенам еще «ниже». Тут у него располагалось обширное буферное помещение, предназначенное целиком для того, чтобы гасить сейсмические волны и обеспечивать защиту от излучений, метеоритов и прочих случайных небесных тел (в случаях вроде этого, то есть при переезде через космос). Несколько пористых слоев твердой пены, титановых пластин, желеобразных переборок и прочих инженерных устройств, сквозь которые при случае можно было пробраться по специальным лазам. Вдруг «легальные» двери окажутся блокированными?
Руки у Никласа уже побаливали от напряжения, и он скомандовал нанороботам разложить избыток молочной кислоты в мышцах. Сил, конечно, это не прибавит, также как и калорий, но все же… А вот и калории! За край лампы зацепился пустой пакетик из-под активированного белка, и Никлас в досаде сбил его локтем. Эти негэнтропы!
Историк свинтил с потолка всеволновую камеру (тут она ни к чему) и втиснулся в цилиндрический лаз. Присоски он нацепил на живот, чтобы не путались под руками. Переключая клапаны шлюзов и смещаясь вдоль защитных слоев, спустя несколько минут он вдоль силового кабеля, протянутого биоформой, добрался до вакуумного генератора.
И тут Никласу стало нехорошо – потому что ему показалось, будто открытое пространство вот-вот ворвется в него и рассеет на кровавые ошметки. В сантиметре от генератора, крепившегося четырьмя скобами к стальной трубке (негэнтроп грубо воткнул ее в газовую пену) начинался вакуум. Но совсем не черный, как мог бы понять историк – напротив, рядом с домом в том же направлении плыли большие и маленькие обломки базальта. Свет солнца весело отражался от их крутящихся граней.
Вектор гравитации сдвигался с прежней угловой скоростью, и скоро из-за края дома показалось пока еще тусклое, но все более усиливающееся сияние. Одновременно тяготение слабело, пока вовсе не обратилось в ноль. Значит, внешнее давление на дом прекратилось.
Из-за неровного края дома показался сияющий краешек солнца, и Никлас затенил роговицу глаз. Камера в его руке непрерывно снимала вид, транслируя его в память компьютера. Связавшись с ним, Никлас запросил траекторию полета.
Осколок Галилеи летел по параболической траектории, проходящей сквозь звезду!
5/64. Два дня назад пришло сообщение, которое меня поразило. «Враг наступает, его космические армады без труда уничтожают наши пограничные заслоны, почти не теряя кораблей. Если наступление продолжится с той же скоростью, что и сейчас, через десять лет мы потеряем все. Наш народ исчезнет из Вселенной!»
Технология обмена письмами уже настолько отработана, что сейчас мы отправляем друг другу озвученные «видеоизображения». Я уже получил от унитов восемь полноценных сюжетов из жизни двух граждан республики, благодаря которым почти ощущаю себя жителем этого государства. Мне симпатичны эти существа, при минимальной перестройке они были бы похожи на моих древних предков, обитавших на Земле. Потомство они вынашивают в яйцах, иногда пользуясь инкубаторами (современно воспитанные гражданки), но чаще все же самостоятельно.
Передо мной в который раз висит объемное изображение молодой унитки В-роњош3-Эл-12-Олы, ее губы шевелятся, а синтезатор формирует привычную моему слуху человеческую речь (то есть в акустическом диапазоне):
– Леонид-1, ты можешь помочь нам остановить врага…
Я уже думал об этом, признаться, только не знал, осуществимо ли такое с моими технологиями.
– …Если отправить по текущим координатам их боевых соединений антиматерию, корабли Лљвву будут уничтожены! Но для этого нужно много твоего вещества, не меньше ста килограммов в твоих единицах массы. Достаточно всего лишь нескольких граммов, чтобы серьезно повредить корабль – если направить антиматерию в его рубку управления.
Ушки у нее забавно топорщатся, так же как и хохолок, выкрашенный в желтый цвет, а ноздри в волнении раздуты и пульсируют чернотой. Удивительно, но 12-Ола кажется мне прекрасной в своей полузвериной сущности. Война, кровь врага! Как это далеко от нашего пресного существования… Ничего странного, что уже через двадцать тысяч лет человеку настолько надоедает жизнь, что он бестрепетно распыляет себя в космосе или как-нибудь еще кончает с собой – порой годами подбирая способ самоубийства поэффектнее, чтобы занести себя в клановую историю. «Если при жизни не попал, так хоть смертью заслужу».
Ознакомительная версия.
