Только будет это, значит, страшным провалом. Вся работа за многие годы коту под хвост. Как Уэф повторятьто любит, мы сюда не воевать прибыли, а как раз наоборот.
- … А вот это, парень, вопрос из вопросов. На него тебе не только я, значит, никто толком не ответит ни Уэф, ни даже Маша, а это, между прочим, прямая ее специальность. Она ведь и есть ксенобиолог, Машато, а доктор это по совместительству, кому, как не ей. Так вот, говорит она, Маша то есть, мне однажды, и вроде как со страхом даже живу, говорит, Иваныч, я на свете уже вторую сотню лет, и чуть не с детства занимаюсь этой ксенобиологией, а взять в толк не могу как из разных существ, предками у одних обезьяны, а у других твари летающие, навроде наших земных летучих лисиц, слыхал о таких? Да, из разных тварей получились вполне даже сходные существа. Весь генотип, говорит, чуть не наизусть помню у тех и других, а понять не могу. Вот Аня и Кио, те толкуют чтото о единых для всего сущего законах красоты. Ха, бывало, толкнешь вопрос этот за столом, когда все соберутся, зимой в пургу, к примеру все! Можешь смело уходить, никто и не заметит. Спор до утра.
- … Вот чего они терпеть не могут, так это подлецов всяких и злыдней. Злобы ну совершенно не переносят. И здесьто они зачем, как мыслишь? Да нет, обратно не понял ты, или я опять не так излагаю. Не затем, чтобы этот самый технический прогресс двигать. Цель ихняя искоренить злобу и подлость всякую на Земле, навсегда и окончательно. Как Уэф мне разъяснял опять же, свободные и счастливые люди сами дойдут до всего, и гораздо быстрее, чем ежели им всякие железякикомпьютеры исподтишка подсовывать. И скажу тебе по секрету, парень вот вам троим надо бы здорово над собой потрудиться, труху ненужную из души повытрясти. Михалыч ваш не в счет, у негото как раз все в порядке, он мухи не обидит, даром что трупорез.
- … Все, ребята, конец вопросам. Чую, Маша вас сейчас позовет, на процедуру, стало быть. Нет худа без добра заодно и починитесь. Да, Маша, она к работе относится серьезно, без ремонту вас не выпустит. А что, могут и зубы вырасти. Ха, жалко, лысых среди вас нету, вот бы диво, как через неделюто в парикмахерскую заявились, хоть хлопцем кучерявым, хоть жгучим брюнетом на выбор. Да нет, пожалуй, не станет она такто, заметно уж больно. Но все внутренности в норму приведет, это уж точно. Потом покормлю вас обедом и до свидания. Ну, провожу до выезда. Хотя нет, Ирка и проводит, она же сегодня выходная, как пострадавшая. Да и обратно тоже то ли ей лететь, то ли мне, старому, ногами топать. А дома соврете, мол, машина сломалась. Ну, не мне вас учить. Выкрутитесь!
А на ваше спасибо наше пожалуйста. Ладно, скажу прямо. Вот твой, значит, допрос с пристрастием я выдюжил потому только, что повели вы себя как люди. Сами, значит, задавили, дак сами же и спасли. И героями себя не числите. Недаром Иркато в вас сразу души светлые под хламом всяким углядела. У них, у ангелов, на это дело глаз наметанный, почитай, врожденное чувство.
А вот и Маша. Что, пора? Ну ясно, по одному. Давайте вперед, кто смелый!
Наш УАЗик резво катил по глухой лесной дороге. На заднем сидении, между мной и Михалычем, сидела Ирочка. Мы предлагали ей сесть впереди, но она отказалась.
Сказать по правде, на душе у меня было муторно. И я знал, почему.
УАЗ быстро съедал и без того недлинную дорогу. Еще пара километров, и мы расстанемся.
Доктор Маша (я уже называл ее только так) немного виновато объяснила нам, что, к сожалению, дорогу сюда мы все разом забудем, как только покинем лес. Психоблокада, или как там. Мы не обижались. Надо так надо.
Михалыч выглядел бодрее других. Он оказался в наибольшем выигрыше доктор Маша играючи расправилась с его застарелым полиартритом и кучей других болячек. Но почемуто и он не выказывал особой радости.
Ирочка сидела притихшая, глядя в пол. Очень жаль, мне так хочется еще хоть раз посмотреть в эти ее удивительные глаза.
Она тут же подняла глаза и прямо взглянула на меня. Глаза в глаза. И нет у меня сил оторваться.
- А это правда, что кукушки никогда не строят гнезд? вдруг спросила она.
- Правда растерянно ответил я.
Ирочка перевела взгляд вперед. Перед нами была та самая лужаловушка. Легкое движение бровью и мы снова едем по мокрому асфальту.
- Вот и дед Иваныч мне то же твердит снова заговорила Ирочка. А я не верю. Ведь не могут они все бросать своих птенцов? Ведь когдато они вили собственные гнезда? Это они потом так испортились. В процессе эволюции.
Мы в недоумении. При чем тут кукушки?
- А у людей тоже есть такие места, куда они подкидывают своих детей. Называются интернаты.
Мы все подавленно молчим. Что тут говорить?
УАЗ ползет теперь, как черепаха по минному полю. Чтото не похоже на Эдика.
- Мама с папой часто спорят. Папа утверждает, что еще далеко не все потеряно, и не из таких положений выбирались. А мама говорит необратимый процесс. Когда не хотят детей. Закон ЭлуЛао, исключения неизвестны. Тем более для разумных. Надежно, как ядерная война.
Теперь в пол не глядит только Эдик. Вынужден следить за дорогой
- Дед Иваныч говорит проще. "Кто встал на путь кукушки назад не вертается" она вдруг коротко рассмеялась Он очень умный, дед, только, как любит повторять КоляХруст, "косит под лесоруба". Партизаном был, партизаном и остался.
Впереди показалось бревношлагбаум. Вновь легкое движение бровью бревно с треском встает торчмя. Путь открыт.
- С мамой трудно спорить. Она специалист. А у папы нет аргументов.
УАЗ тормозит у развилки. Теперь и Эдик может позволить себе смотреть в пол. Так и есть смотрит.
- Недавно мама заявила, что останется здесь, даже когда базу ликвидируют. Папа уточнил: если ликвидируют, и мама повторила когда. Ввиду полной бесперспективности.
Наш славный экипаж молчит, как задушенный.
- А вот Иого говорит сопротивление бесполезным не бывает.
Пауза.
- Я не верю вновь заговорила Ирочка Не может не быть исключений для такого закона. А мама говорит мне: попробуй, найди гнездо кукушки.
Она посмотрела на меня, и я зачемто торопливо полез наружу, выпуская ее.
Она выскользнула из машины удивительно легко, и крылья ей ничуть не мешали.
Вслед за мной на дорогу както неуклюже наверное, по контрасту с Ирочкой вылезли остальные члены нашего славного экипажа. Постояли, неловко переминаясь с ноги на ногу.
- Ладно вновь подала голос наша провожатая как говорят, долгие проводы лишние слезы. Спасибо вам за все. Дорогу найдете?
Слова эти разрушили немую сцену. Нестройно пробормотав слова прощания, наш славный экипаж вновь занял свои места, согласно штатному расписанию.
