Лифт опустился на две сотни метров в глубь горы, потом прошел еще ниже, сквозь коренную породу, замедлился, двигаясь через вращающийся тамбур, мягко преодолел метровую толщу сверхплотного материала основания и остановился под плитой орбиталища в транзитной галерее. Там ждали два подземных автомобиля, а экраны наружного наблюдения показывали, как солнечный свет заливает обратную сторону плиты. Автомобиль открыл дверцу, Йей и Хамлис вошли внутрь, сказали, куда им нужно, и сели. Машина развернулась и начала набирать скорость.
— Контакт? — спросила Йей у Хамлиса.
Пол автомобильчика закрывал солнце, а в боковых экранах колюче сияли звезды. Машина неслась среди переплетения труб и проводов непонятного назначения, но жизненно важных: они висели под каждой плитой.
— Мне показалось или я в самом деле слышала, как вы упомянули это всемилостивейшее и вседобрейшее пугало?
— Я предложил Гурдже связаться с Контактом, — сказал Хамлис.
Он подплыл к одному из экранов — тот открепился, продолжая показывать наружный вид, и скользнул вверх; в корпусе автомобиля открылось пространство сантиметров в десять толщиной. Там, где экран прикидывался окном, теперь было настоящее окно — плита прозрачного кристалла, а за ней — глубокий вакуум и вся остальная Вселенная. Хамлис посмотрел на звезды.
— Я решил, может, они сообразят, как его занять.
— Я думала, вы с подозрением относитесь к Контакту.
— Обычно — да, но я знаком кое с кем из Разумов. У меня еще остались связи… Они, я думаю, не откажут в помощи.
— Не знаю, — сказала Йей. — Что-то мы слишком уж серьезно к этому относимся. Ничего страшного с ним не случится. У него есть друзья. Пока приятели рядом, ему нечего особо опасаться.
— Гмм, — промычал автономник; автомобиль остановился у одной из лифтовых шахт, обслуживающих поселение, в котором жил Хамлис Амалк-ней. — Мы увидим вас в Тронце? — спросил он.
— Нет, у меня этим вечером сайт-конференция. И потом, тут есть один молодой человек, я недавно видела его на полигоне. И на тот вечер я запланировала с ним случайную встречу, — Йей ухмыльнулась.
— Понятно. Проснулись хищнические инстинкты? Ну, желаю вам приятной случайной встречи.
— Приложу все старания, — рассмеялась Йей.
Оба пожелали друг другу спокойной ночи. Хамлис вышел через тамбур автомобиля — его древний, чуть побитый корпус вдруг ярко засветился под солнечными лучами снизу — и, не дожидаясь лифта, понесся вверх по шахте. Йей улыбнулась и покачала головой при виде этого старческого нетерпения. Автомобиль тронулся с места и понесся дальше.
Рен все спала, полуукрытая простыней. Ее черные волосы разметались по подушке. Гурдже сел за стол около балконных окон и уставился в ночь. Дождь прошел, тучи рассеялись, и теперь свет звезд и четырех плит с дальней, уравновешивающей стороны орбиталища Чиарк (в трех миллионах километров; внутренние поверхности их были залиты дневным светом) отражался серебряным блеском в пролетающих облаках и переливался в темных водах фьорда.
Гурдже включил настольный экран, нашел нужную ему публикацию и принялся читать — статьи известных игроков по теории игр, обзоры сыгранных ими партий, сообщения о новых играх и перспективных игроках.
Чуть погодя он открыл двери и вышел на круговой балкон; холодный воздух окутал его голое тело, и он поежился. Он взял с собой карманный терминал и некоторое время терпел холод, разговаривая с темными деревьями и безмолвным фьордом, — диктуя новую статью о старых играх.
Когда он вернулся, Рен Миглан все еще спала, но дышала быстро и неровно. Гурдже, заинтригованный, подошел к ней и присел у края кровати, внимательно вглядываясь в ее лицо, которое мучительно подергивалось во сне. Воздух с трудом прорывался через горло к изящному носу, ноздри девушки раздувались.
Гурдже некоторое время сидел подле нее на корточках со странным выражением на лице — средним между ухмылкой и печальной улыбкой; какой же это кошмар, спрашивал он себя (с чувством смутного разочарования, даже сожаления), мучает молодую женщину, отчего она так дрожит, тяжело дышит и стонет?
-
Два следующих дня прошли без особых событий. Большую часть времени он проводил за чтением статей, написанных другими игроками и теоретиками, закончил собственную статью, начатую в ту ночь, когда у него оставалась Рен Миглан. Рен уехала на следующее утро во время завтрака, после небольшого скандала. Гурдже любил работать за завтраком, а ей хотелось говорить. Он подозревал, что причина ее раздражительности — плохой сон ночью.
Он получил несколько писем. В основном это были просьбы: посетить другие миры, принять участие в крупных соревнованиях, написать статью, дать отзыв о новой игре, стать лектором/профессором такого-то учебного заведения, приехать в гости на любой из нескольких ВСК, посмотреть того или иного вундеркинда — список был длинный.
Он отверг все приглашения, испытав при этом довольно приятное чувство.
Поступило сообщение с одного из ЭКК — экспедиционных кораблей Контакта — об открытии нового мира, где обнаружилась игра, основанная на точной топографии отдельных снежинок: по этой причине она никогда не игралась дважды на одной доске. Гурдже в жизни не слышал о такой игре и не нашел упоминаний о ней в материалах, собиравшихся для таких, как он, Контактом и обычно содержащих самые свежие данные. Он подозревал, что это фальшивка (проказы ЭКК уже вошли в поговорку), но отправил взвешенный (хотя и не лишенный язвительности) ответ: такого рода шутки, если только это была шутка, ему нравились.
Он посмотрел соревнования по планеризму над горами и утесами по другую сторону фьорда, а потом включил домашний голографический экран — посмотреть новую забаву, о которой много слышал. Речь шла о планете, разумные обитатели которой были мыслящими ледниками, а дети их — айсбергами. Гурдже полагал, что эта нелепица оттолкнет его, но нашел ее довольно увлекательной. Он набросал игру на тему ледников: нужно было предугадывать, какие разновидности минералов будут вымыты из пород, какие горы разрушены, какие реки перекрыты, какие ландшафты образованы, какие бухты заблокированы, если бы ледники тоже могли по своей воле растоплять и замораживать свои части. Игра оказалась довольно забавной, но не содержала ничего нового; примерно через час Гурдже бросил ее.
Большую часть следующего дня он провел, плавая в бассейне, оборудованном в подвале Икроха. Плывя на спине, он продолжал надиктовывать статью — карманный терминал, вися над головой, путешествовал вместе с ним взад-вперед.
