– Существуют установленные процедуры, – пробормотал Джо, отвернувшись, – шесть позиций, по которым…
– Вы мелкий, погрязший в долгах никчемный бюрократ, неспособный самостоятельно выпустить человека из своей квартиры.
Пат говорила спокойно, но ее слова громом звучали в ушах Джо. Он вздрогнул, напрягся и густо покраснел:
– Да, сейчас мне приходится туго. Однако мое финансовое положение поправится со дня на день. Я всегда могу получить ссуду. В том числе и от фирмы.
Он неловко поднялся, взял чашки, блюдца, налил кофе.
– Сахар? Сливки?
– Сливки. – Пат стояла посреди кухни, босая и без блузки.
Джо взялся за ручку холодильника, и тот объявил:
– Десять центов, пожалуйста. Пять за открывание дверцы, пять за сливки.
– Там же не сливки! – не выдержал Джо. – Там обыкновенное молоко. – Он несколько раз отчаянно дернул за ручку. – Последний раз прошу, открывайся, я вечером рассчитаюсь!
– Держите. – Пат пустила по столу монетку. – На месте вашей любовницы я бы не приходила сюда без денег, – заметила она, наблюдая, как Джо возится с холодильником. – Вы в самом деле на мели, да? Я это поняла, когда мистер Эшвуд…
– У меня так далеко не всегда, – хрипло перебил ее Джо.
– Хотите, я вам помогу? – Сунув руки в карманы джинсов, девушка равнодушно смотрела на Джо. – Вы уже поняли, это в моих силах. Садитесь и пишите. О тестах забудьте. Вы все равно не можете измерить мое поле, оно действует в прошлом, а вы проводите измерения в настоящем. Согласны?
– Покажите мне оценочный лист, тот, в кармане вашей рубашки. Я хочу еще раз взглянуть на него, прежде чем решу что-либо.
Пат снова вытащила сложенный пополам желтый лист и положила его на стол. Джо перечитал справку. «Мой почерк, – подумал он, – да, все правда». Он вернул лист Пат, вытащил из рабочей папки точно такой же желтый бланк. Написал ее имя, затем фантастически невероятные цифровые результаты проверки и, наконец, свои выводы. Новые выводы.
«Обладает исключительными способностями. Анти-пси-поле уникально по своим проявлениям. Способна нейтрализовать сколь угодно большую группу прогностов».
После точки он поставил условный знак, на этот раз два подчеркнутых крестика. Пат замерла за его спиной. Джо чувствовал на шее ее дыхание.
– Что означают подчеркнутые крестики?
– Принять на любых условиях.
– Благодарю вас. – Девушка вытащила из кошелька пачку кредиток и протянула одну Джо. Сумма была приличной. – Это на текущие расходы. Я не могла дать ее вам раньше, чем вы сделали официальное заключение. Иначе бы вы до конца жизни пытались что-нибудь исправить и сошли бы в могилу с сознанием того, что вас подкупили. В конце концов вы бы даже решили, что у меня вообще нет антиталанта.
Пат расстегнула молнию и принялась стаскивать джинсы. Джо Чип разглядывал написанное, не замечая девушки. Подчеркнутые кресты означали отнюдь не то, что он сказал. Символ читался: «Осторожно! Представляет угрозу для фирмы. Чрезвычайно опасна!»
Джо подписал бумагу и сложил ее вдвое. Пат тут же убрала ее в кошелек.
– Когда я смогу завезти вещи? – спросила она, направляясь в ванную. – Полагаю, я имею на это право, считайте, я им заплатила за месяц вперед.
– В любое время.
– Пожалуйста, пятьдесят центов, – донеслось из ванной. – Оплата за воду.
Пат прошлепала на кухню за кошельком.
Потрясающий салатный соус Убик! Несравнимо ни с французской, ни с итальянской кухней. Мир покорен. Покупайте Убик и покоряйте мир! При употреблении в соответствии с инструкцией безвреден.
Из Мораториума Возлюбленных Собратьев Глен Ранситер возвратился в Нью-Йорк. Огромное электротакси бесшумно опустилось на крышу центрального здания Корпорации Ранситера. Оттуда скоростной лифт мгновенно доставил его на пятый этаж. В девять тридцать утра по местному времени Ранситер уже восседал в массивном старомодном кресле из натуральной кожи и разговаривал по видеофону с отделом рекламы.
– Тэмиш, я только что из Цюриха. Пообщался с Эллой. – Ранситер замолчал и вопросительно уставился на бесшумно вошедшую в огромный кабинет секретаршу. – В чем дело, миссис Фрик?
Высохшая испуганная миссис Фрик с пятнами румян на лице, должных, по ее мнению, скрасить общий безрадостный вид, беспомощно развела руками. Это означало, что Ранситера никак нельзя было не побеспокоить.
– Ну хорошо, миссис Фрик, – терпеливо сказал он, – что случилось?
– Новый клиент, мистер Ранситер. Думаю, вам следует принять ее. – Секретарша сделала шаг навстречу и одновременно отошла – этот сложный маневр, на овладение которым ушел не один десяток лет, удавался только ей.
– Когда переговорю, – бросил Ранситер и продолжил: – Как часто выходит наша реклама по межпланетному телевидению? По-прежнему раз в три часа?
– Не совсем так, мистер Ранситер. В течение дня – да, реклама защитных организаций идет раз в три часа, но в престижное время…
– Надо, чтобы наша реклама шла каждый час, – сказал Ранситер. – Так советует Элла. – Возвращаясь в Западное полушарие, Ранситер вспомнил свой самый любимый рекламный ролик. – Вы знаете, что, согласно постановлению Верховного суда, муж имеет право убить свою жену, если сумеет доказать, что она ни при каких обстоятельствах не дала бы ему развода?
– Да, это называется…
– Плевать, как это называется. Важно, что у нас уже есть соответствующая реклама. Помните?
– Да, вначале показывают этого типа, мужа. Потом присяжных, судью, крупным планом ведущего перекрестный допрос прокурора. Он говорит обвиняемому: «Похоже, что ваша жена…»
– Правильно, – удовлетворенно кивнул Ранситер. Он сам придумал рекламный ролик и считал это еще одним проявлением своего многостороннего ума.
– Как бы то ни было, – продолжал Тэмиш, – то, что исчезнувшие пси работают в группе на одну из крупных компаний, – не слухи. Думаю, нам следует усилить в связи с этим рекламу для предпринимателей. Помните, у нас было: муж возвращается домой, на нем желтый кушак, юбка из листьев, кафтан с рукавами до колен и военное кепи. Он валится на диван, начинает стягивать рукавицы, потом хмурится и говорит: «Слушай, что-то со мной происходит последнее время. То и дело мне кажется, что кто-то читает мои мысли!» А жена в ответ: «Почему бы тебе не обратиться в ближайшую защитную организацию? Они пришлют инерциала, совсем недорого, и ты снова обретешь уверенность в себе!» Тогда он широко улыбается и говорит: «А знаешь, это гадкое чувство уже…»
