на костре чай паранты влили щедрую порцию коньяка. Это исказило вкус напитка, но дало некоторую возможность согреться. Тем не менее ели быстро, потому что ветер входил во вкус и наслаждаться красотами природы хотелось уже меньше, чем наконец оказаться дома. Зато холодное мясо, сыр и поджаренный хлеб на свежем воздухе, приправленные запахом дыма от костра, имели несомненные вкусовые преимущества перед теми же блюдами, но предложенными в уютной кухне.
Остаток дня до отъезда Чуда и Пламени провели за игрой в монополию. Выигрывало Чудо, которое оказалось отличным стратегом.
– А ещё говорят, что гуманитарии считать не умеют! – возмутилось наконец Вверх.
– Эта фраза как раз и была придумана гуманитариями, чтоб вводить в заблуждение порядочных людей, – заметило Пламя.
– Ты так считаешь? – хохотнуло Серебро.
– Не обращайте внимания на то, что считает гуманитарий, – флегматично прокомментировало Чудо, приобретая очередную собственность. – Он ведь и считать толком не умеет.
– Старая шутка.
– Шутка старая, а оно опять выигрывает! Ты должно приехать ещё, чтобы дать нам отыграться, – потребовало Вверх.
– О – обязательно приеду, – с тёплой серьёзностью ответило Чудо.
Конец семестра – период, когда даже самый типичный представитель студенческого балласта оживляется. Он неожиданно осознаёт, что экзамен, недавно казавшийся таким же далёким от реальной жизни, как средневековая чума, превратился в реальную угрозу его беззаботности. От попыток думать у студента с непривычки начинает болеть голова, и это, собственно, у многих является единственным результатом мыслительного процесса. Разумно сделав вывод: «Это не моё», – думать он перестаёт, а начинает изобретать. Изобретения не обладают ни оригинальностью, ни художественной ценностью и способны удовлетворить разве что страуса, тем не менее студенты прибегают к ним из года в года с постоянством лосося, стремящегося на нерест. Первое: «Дайте мне дополнительное задание». Зачем давать дополнительное, если он не в состоянии выполнить основное, студент объяснить не может, но обещает постараться, не конкретизируя впрочем, что имеет в виду. Возможно, наивно предполагает, что дополнительное задание должно быть легче, что-то вроде: «Какого цвета Ваши зелёные глаза?» Или что преподаватель оценит уже одно его намерение шевельнуть пальцем. На ноге. Второе: «А можно как-то исправить?» Можно. Можно забрать документы из университета. Или с планеты. Или дождаться изобретения машины времени и с её помощью вернуться на ту стадию развития человечества, которой соответствуешь по своим умственным способностям. Но причём здесь преподаватель, непонятно. Третье: «Объясните мне, я не поняло». Желательно весь курс. И так, чтобы не учить, а сразу сдать. За то, что слушало. Подчеркну: не слышало, а именно слушало. Студенты понимают такие тонкости. Самое интересное, что весь семестр вопросов не было, а тут вдруг какой-то яблочный град обрушился на голову потенциального Ньютона, и он заговорил словами Сократа. Ну то есть одной фразой. Фрагментом фразы, если быть точнее: «Я ничего не знаю». Когда студенты, часами зависающие в соцсетях, руководствуются правилом: «В жизни нужно попробовать всё!» – они почему-то не имеют в виду, например, думать. Видимо, потому что, подстраиваясь под реалии современности, эту фразу можно трансформировать, заменив «в жизни», на «в интернете», а такого симулятора пока нет, что жаль: многие получили бы незабываемый опыт.
В конце семестра преподаватели и одарённые студенты становятся самыми востребованными людьми в мире, они затоплены назойливым вниманием, как морской берег во время прилива. Совсем скоро, после сессии, студенческий балласт снова погрузится в мирную спячку. Но пока в аудиториях стало более шумно и оживлённо. Стремясь продемонстрировать заинтересованность, студенты начинают чаще задавать вопросы. Но, к их изумлению, достигают противоположного результата, убеждая преподавателей в своей дремучей некомпетентности. Темы, изучаемые в эти дни, студенты всегда пропускают мимо ушей, гораздо больше их заботит самый раздражающий, с точки зрения преподавателей, вопрос: «Как отчитаться за предыдущие?» Банальное «сначала выучить» в светлые головы почему-то не приходит.
– Итак, с одной стороны, мы имеем личность, свободную от навязанных обществом стереотипов, лишённую гендерных предрассудков, имеющую возможность выбора. С другой стороны, эта личность вынуждена работать над самоидентификацией и собственной стратегией поведения. Процесс создания семьи связан теперь с большими трудностями. Как вы думаете почему?
– Непонятно, кто из двоих должно стать инициатором? – предположило Чудо.
– Это и раньше составляло проблему. Но в целом Вы правы. Теперь само понятие роли оказалось под вопросом. Избавившись благодаря агендерности от одних социальных проблем, люди оказались лицом к лицу с другими, не менее сложными.
– Но более личными, поэтому не такими важными для всего общества, – вставило Пламя.
– Из личностных проблем складываются общественные, но человечество понимает это не сразу. К сожалению.
– Вы хотите сказать, что агендерность… – удивлённо начало Дайчай.
– Я хочу только, чтобы вы научились думать, а не усваивать готовые знания и мнения.
– И что, перед тем как начинать бороться с любыми проявлениями насилия над личностью, нужно определить, что означает это понятие, – добавило Чудо.
– Семестр прошёл не зря, – в голосе преподавателя явственно чувствовалось одобрение. – Все свободны, спасибо за внимание.
В коридоре Чудо тут же отвлекло Дайчай, пытающееся втянуть его в очередные дебаты по поводу какого-то психологического термина с оттенком гендерности. А к Пламени подошло Тепло из параллельной группы.
– Привет, можешь мне помочь с литературой? Я не успеваю всё это читать, а скоро экзамен… – Тепло неуверенно замялось. Его мускулы, от которых футболка чуть ли не трещала на плечах, недвусмысленно свидетельствовали о том, что времени оно даром не теряло, просто направляло свою энергию в другое русло. Пружинящая спортивная походка и массивный подбородок забавно сочетались с пухлыми, чувственными губами, длинными ресницами и наивной застенчивостью.
– Так, – кивнуло Пламя. – И что нужно от меня?
– Можешь пересказать самые основные произведения? Я запишу и там как-нибудь отчитаюсь.
– Зачем? – искренне удивилось Пламя. – Кому нужно одно краткое содержание?
– Ну как? – Тепло удивилось не менее искренне. – Чтоб показать, что я читало.
Пламя окинуло его оценивающим взглядом. Видимо, физические упражнения довели несчастное до крайней степени умственного истощения. Объяснить, что знание сюжета ещё не всё? Что необходим анализ? Что настоящие знания получаешь только от чтения полного текста, желательно в оригинале, не говоря уж об удовольствии? Что чтение краткого содержания, как и пересказ, – бессмысленная трата времени, не нужная ни студенту, ни преподавателю? Пламя представило, как много потратит времени, объясняя Теплу прописные истины, как шокирует его, но, конечно, ни в чём не убедит, поэтому предпочло сразу согласиться:
– Хорошо! Давай после занятий где-нибудь сядем.
Тепло просияло:
– Спасибо! – оно с силой хлопнуло Пламя по плечу, что, видимо, должно было означать симпатию, и, восторженно заорав: «Ооооо!», – радостно бросилось к кому-то из знакомых.
– Что ему нужно от тебя? – спросило подошедшее вместе с Дайчай Чудо.
– Просит пересказать содержание книг. И не стоит иронизировать. У него хвост, – Пламя выразительно округлило глаза.
– В его принадлежности к приматам я нисколько не сомневалось, – кивнуло Чудо. – А зачем?
– Вопрос риторический, –
