— О ком? — недоуменно переспросил Тимофей.
— У–у–у, — протянул Сергей Тимофеевич, — как все запущено. Ты хоть знаешь, кто такой Гитлер?
— Конечно, — обиженно надул губы Тимофей. — Фашист.
— Не совсем, — сказал Сергей Тимофеевич, — Гитлер — национал–социалист. А фашист, если уж быть точным, — Муссолини.
— А–а–а, — с сомнением протянул Тимофей, явно слегка путаясь, — слышал. Только ты, деда, что–то путаешь. Гитлер — фашист, это всем известно.
— Нет, — мотнул головой Сергей Тимофеевич, — это ты путаешь… А знаешь что, принеси–ка мне твой учебник истории.
— Зачем?
— А хочу посмотреть, чему там вас нынче учат.
Тимофей фыркнул.
— Ну, ты, деда, даешь — принеси. — Он выудил из кармана плоскую плитку продвинутого планшет–коммуникатора со встроенным 3D экраном, пару раз шлепнул по ней пальцем и протянул Сергею Тимофеевичу. — У меня все тут. Смотри, если хочешь.
Но сразу посмотреть ему не удалось, потому что именно в этот момент позвонили во входную дверь. Наконец–то приперлись проверяющие.
В гостиную они вошли в сопровождении невестки Сергея Тимофеевича, Ники.
— Тимочка, дорогой, — обернулась она к Тимофею, — пойди ненадолго в свою комнату.
— Ба, я — Тимати, ну, сколько можно повторять, — раздраженно буркнул тот, выходя из комнаты…
Общение с работниками социальной службы отняло около часа, после чего Сергей Тимофеевич занялся коммуникатором правнука. Впрочем, много времени это не заняло. Так что когда тот снова появился в гостиной, Сергей Тимофеевич уже погасил экран и положил коммуникатор на стол.
— Ну что, деда, убедился? — насмешливо спросил Тимофей.
— Да уж, — хмыкнул в ответ Сергей Тимофеевич, — слушай, а это точно учебник?
— Да, — сказал правнук, — а что?
Сергей Тимофеевич вздохнул.
— Да так, ничего… Я вот что тебя хочу спросить — а ты знаешь, кто такой Александр Невский?
— Кто? — удивленно спросил Тимофей
— Святой равноапостольный князь Александр Невский.
Тимофей наморщил лоб, а потом задумался и неуверенно предположил:
— Генерал какой–то?
Сергей Тимофеевич хмыкнул.
— Ладно, проехали. А Суворова знаешь?
— Ну да, — уверенно кивнул правнук. — Известный демократический публицист. Критик кровавого тирана Сталина, раскрывший агрессивную сущность его людоедского режима… — Он на мгновение замялся. — Я сам его не читал, хотя по программе положено. Там неинтересно все. Про войну… Так что реферат скачал из нета. Но у нас все так делают.
— Поня–ятно. А маршала Жукова?
— Да что ты все про военных спрашиваешь! — возмутился Тимофей. — Чего они вообще хорошего в истории сделали? Людей поубивали? Так этим гордиться нечего. Это вообще извращение — гордиться убийством и насилием.
— О, как! — удивился Сергей Тимофеевич. — То есть ни князьями, ни военными гордиться теперь нельзя. А кем можно?
— Ну… артистами, спортсменами, компьютерщиками, которые игры делают, например, — уверенно заявил правнук. А потом вздохнул: — Только таких у нас мало. Ну, я имею в виду по–настоящему талантливых. «Гремми» за всю историю ее существования наши взяли только три раза. А «Оскара» раз пять, что ли…
— Хм… — Сергей Тимофеевич немного помолчал. — Как я понимаю, этот самый Тимати, которым ты хочешь именоваться, тоже, наверное, какой–нибудь артист или компьютерщик?
— Ну, ты, деда, диноза–авр, — покачал головой правнук. — Это ж крутой бренд! Его еще твой ровесник начал раскручивать. Прикольный такой дедок, до сих пор рэп бормочет. А потом он продюсером стал и под этим брендом других исполнителей начал выпускать. Сейчас на пике Тимати Куул. Кру–у–утой мэн. Он недавно такой кавайный «Бентли» себе взял. Спецзаказ. Такой весь фиолетово–радужный и в стразах.
Сергей Тимофеевич снова хмыкнул и на сей раз не стал прятать улыбку от правнука. Да уж, ну как можно не мечтать стать таким вот Тимати, фиолетово–радужным и со стразами–то?.. Кавайно же.
— А знаешь, твой прапрадед, мой отец, в честь которого ты и был назван, круче тачку имел.
— Чего–о? — удивился Тимофей. — Как это? Круче «Бентли»? Какую?
— «Т–34», — подмигнул Сергей Тимофеевич. — Слышал о такой?
— Нет, — мотнул головой правнук. — А это чье производство? Немцы, «Майбах»?
— Нет, наше, русское.
— А–а–а, «Рено–ВАЗ», что ли… — разочарованно протянул Тимофей. — Ну, ты, дед, и сказанул: лучше. Наши не могут лучше. Единственное, что они могут, так это клепать дешевые мыльницы для нищих!
— И тем не менее, принято считать, что это был лучший танк Второй мировой войны.
— Второй мировой, тю… — правнук презрительно искривил губы. — Нашли чем гордиться. Тоталитарно–религиозные клики Востока и Запада в борьбе против демократий угробили десятки миллионов жизней…
— Вот, значит, как вам Великую Отечественную преподают… — задумчиво протянул Сергей Тимофеевич.
— Кого? — не понял правнук.
— Ну, Великую Отечественную войну.
Тимофей наморщил лоб.
— А когда такая была?..
Сергей Тимофеевич едва не поперхнулся, но тут в гостиной снова объявилась невестка:
— Тимочка, твой прадедушка устал, не беспокой его, иди в свою комнату, — заботливо проворковала она, — и вообще, ему скоро домой ехать, надо отдохнуть перед дорогой…
— Ба, ну я же сколько раз просил, я — Тимати! — вспыхнул тот.
— Да–да, хорошо, я поняла, Тимати, все ясно, — закивала Ника, выпроваживая правнука, а затем закрыла дверь и повернулась к Сергею Тимофеевичу. — Папа, — с этаким придыханием произнесла она, демонстрируя повышенную степень раздражения, — папа, я вас прошу: не морочьте мальчику голову. Я знаю, вы упрямы как… в общем сильно, но если мальчик в школе ляпнет что–то, что вы считаете правильным, ему могут повысить индекс социальной агрессии. А сами знаете, чем это чревато. Вы хотите, чтобы перед вашим правнуком закрылись двери наиболее престижных учебных заведений?
— В мое время, — сварливо огрызнулся Сергей Тимофеевич, — в престижные учебные заведения принимали тех, кто обладал необходимым уровнем знаний, а не по какому–то там индексу социальной агрессии.
— А в мое — тех, кто мог заплатить за обучение. Но каждому времени — свои законы. И сейчас они такие, — парировала невестка. — Так что если вы не хотите проблем своему правнуку, то не морочьте ему голову. Сейчас у Евроазиатского сотрудничества такая политика в области образования: максимально обходить кризисные моменты истории, которые могут возбудить взаимную агрессию различных групп населения. Люди устали от войн и всяческих иных подобных кризисов.
