— Зря вы это… — выдавил комендант. — Лучше бы не вмешивались.
— Заткни варежку, гнида.
— Какие планы? — поинтересовался я, но Щербатин только отмахнулся.
Некоторое время он нервно шагал от стены к стене, то и дело подскакивая к окну. Он что-то бормотал, перебирал варианты, с досадой тряс головой. Загнанный зверь — иначе не скажешь.
— Эх! — Он ударил кулаком в ладонь. — Стать бы снова танком. Хоть минут на десять…
— Ну а дальше что?
— А дальше — антропланом. И улететь к едрене фене…
— Щербатин, нам некуда деться. Везде первым делом проверяют номера, а твой номер, ручаюсь, уже обвели черной рамочкой. Давай спустим на тормозах, пока не поздно.
Щербатин остановился, сверкнув на меня глазами.
— Я не отдам ее! — зарычал он. — Ты слышал, что они говорили про медицинские меры? Не тебе объяснять, что такое больница для бедных. Пусть меня лучше пристрелят, пусть я не буду думать, что она переживает там, у этих живодеров!
— Тебя не пристрелят, — тихо сказал я. — Просто опустят на прежнее место.
Не надо драматизма, Щербатин, здесь все происходит очень буднично.
— Заткнись!
И я заткнулся. Мне действительно не стоило лезть с рассуждениями. Каким бы безрассудным ни казался Щербатин, он по-человечески прав. Бессмысленно сражаться с властями, но как отдать им перепуганную дрожащую девчонку, которой больше не на кого надеяться в этом мире? Как жить после этого, кем себя считать?
— Ты — это я, — неслышно проговорили мои губы.
— Они все подъезжают, — цедил Щербатин, глядя в окно. — Целое войско собрали. Что они будут делать — взрывать дом?
— Зря вы… — пискнул комендант.
— Так! — Щербатин застыл посреди комнаты. — Надо шевелиться. Захватываем машину, другого пути нет. Беня, иди домой.
— Нет.
— Хорошо, я так и думал. Я иду впереди и расчищаю дорогу. Ты ведешь Лиссу.
Я сажаю вас в машину и прикрываю, пока вы не уедете. Сможешь сам вести? Потом встретимся где-нибудь…
— Бред, Щербатин, полный бред.
— Тогда заткнись и иди домой. Не хочешь? Все, некогда рассуждать.
Он поднял над головой кресло и с размаха рассадил его об пол. Вытащил из груды обломков палку потяжелее и шагнул к двери. Задержавшись на мгновение, он посмотрел на девчонку.
— Не бойся, я тебя не отдам.
Повернув ручку замка, он ударом ноги открыл дверь и выскочил из комнаты. И тут же с ходу огрел кого-то своей палкой. Я услышал крики и грохот.
— Беня, за мной! Береги мою девочку!
Обняв Лиссу и крепко сжав ее руку, я вывел ее в коридор. В глазах зарябило от “черных курток”. “Не прорвемся”, — мелькнула паническая мысль.
— Беня, не стой! Двигайся за мной, живо, живо!
Взгляд метался от щербатинской спины к стенам, к которым отлетали “черные куртки”. Явно соцнадзор не знал, что такое разгневанный ивенк, иначе не полезли бы с голыми руками.
Мы уже были почти на лестнице, когда Щербатин вдруг зашатался и выронил дубину. Я хотел подхватить его, но тут лицо стало мокрым, в рот просочилась какая-то кислая влага. Секунда-другая, и я ощутил, что конечности отнимаются.
Двигаться стало тяжело, словно на меня навесили десяток кругов от штанги.
Все как будто заволокло туманом. Я видел Щербатина — он ковырялся на полу, как муха на клею, и злобно, но бессильно рычал. Вокруг суетились “черные куртки”, равнодушно поглядывали на нас, помогали подняться своим. Потом я увидел Лиссу, ее уводили. Она не кричала, не плакала, не вырывалась, но до последнего момента смотрела на Щербатина. А он рычал, ворочался, но так и не смог встать.
Я думал, что на нас наденут кандалы и отволокут куда-нибудь. Однако нас не тронули. Через пару минут мы остались одни, если не считать соседей, которые вытягивали шеи из-за дверей. Парализующий состав продолжал действовать. Мы еще долго сидели, время от времени пробуя силы, но сил не хватало даже перевернуться на другой Проявился комендант. Медленно прошелся вокруг нас, сокрушенно качая головой.
— Завтра съезжать будете? — произнес он. И, не дождавшись ответа, продолжал:
— Конечно, будете. Интересно, сколько ступеней вы сегодня потеряли?
Он подождал, что мы' на это скажем. Но мы только скрипели зубами и силились пошевелиться.
— Ладно, — сказал комендант. — Завтра проверим ваши номерочки.
— Эй, помоги хоть до кровати доползти, — прохрипел Щербатин, но наш домоуправ не удостоил его ответом.
Мы продолжали копошиться на полу под взглядами обитателей дома. Щербатин все цедил какие-то проклятия, но при этом был просто жалок в своем бессилии.
Однако действие химсостава стало ослабевать. Щербатину удалось, опираясь на стену, подняться. Собравшись с силами, он помог подняться и мне, после чего мы заковыляли к его квартире.
— Я ее найду, — пообещал он, взгромоздясь на стул перед терминалом. — Я ее все равно вытащу.
Защелкали клавиши, замелькали таблицы на экране, но через минуту раздался негодующий возглас Щербатина:
— Мой пароль накрылся!
— Нас уже начали лишать привилегий?
— Скорее просто поменяли комбинацию. Думаю, я залез куда не надо еще в прошлый раз, когда искал Варпа. А ну, Беня, тащи костыли сюда, попробуем через твой пароль.
— Я не знаю никаких паролей!
— Знаешь. Ты же отвечаешь за почтовую рассылку. Просто включи мне свое хозяйство, а дальше я сам.
Он продолжал чертыхаться, бить по клавишам и грозить кому-то ужасными карами. Наконец я услышал его вкрадчивый возглас: “Ага!”
— Неужели что-то нашел? — спросил я.
— А куда она денется? Последний раз ее номер проверялся в центре временной изоляции. Ублюдки, они уже лишили ее холо!
— Где она сейчас? Надеюсь, мы не будем брать штурмом городскую тюрьму?
— Ее отправили в больницу промышленного сектора. Нужно торопиться. Я знаю, где это.
— Щербатин! — Я схватил его за руку и пристально посмотрел в глаза. — Щербатин, куда ты хочешь торопиться? Опомнись. Во-первых, у тебя ноги еще подгибаются. Подумай здраво…
— Беня! — От стряхнул мою руку, и его лицо перекосилось от злости. — Я тебе уже говорил, чтобы ты не лез в мои дела? Вот и не лезь, сиди со своим здравым смыслом, а меня не трогай.
— Ты хочешь ее украсть? Или отбить?
— Да, и то и другое.
— И что дальше? Допустим, ты увезешь ее из больницы — а потом? Будешь всю жизнь прятать под кроватью?
Он откинулся на спинку стула, задумавшись. Я решил, что он внял трезвым мыслям, и попробовал его окончательно в них утвердить:
— Щербатин, похоже, ты хочешь только, чтобы тебе отстрелили башку и совесть больше тебя не мучила. Но ей ты этим не поможешь…
