Черт! Почему мы этого сразу не заметили? Из-за дурацкой дискуссии о сканировании?
Тим повернулся к Императору и спокойно сказал:
— Сир, у вас яд в крови.
Дитрих был спокоен, как индеец.
— Да, у меня были такие предположения.
— Предположения! Под капельницу, быстро!
Императора вытолкали в соседнюю палату и уложили на кровать. Тим подготовил капельницу.
— Кстати, у меня для вас еще одно известие, не знаю уж, приятное или нет.
Дитрих вопросительно посмотрел на Тима.
— Да?
— Сир, вы знаете, что вы не человек?
— Предполагаю.
В геноме императора Дитриха Второго оказалось семь десятых процента генов и комплексов генов, характерных для Высших, почти полтора процента — для Иных и восемь десятых — для пасси. То есть почти тридцать процентов видоспецифичного набора Высшего и более сорока Иного. Остальная часть генома совпадает для всех трех видов.
При таком геноме функция биологического контроля должна была работать, пусть и не в полном объеме. Но не работала. По крайней мере, Дитрих не мог контролировать свой организм.
Я записывал на дискету историю болезни. Неизвестный яд органического происхождения. Капельница, увы, мало помогла. Концентрация яда в крови увеличивалась. Применили детоксикационную гемосорбцию. Это оказалось более эффективным. В конце процедуры я счел состояние императорской крови вполне приличным. Дитрих вызвал к себе своего личного врача, и мы смогли передохнуть.
Вечером я решил навестить нашего пациента. Торчавший под дверью охранник попытался было преградить мне путь, но я бесцеремонно отодвинул его в сторону, презрев обращенное ко мне дуло автомата.
— Императору нужна моя помощь.
Солдат не посмел задержать меня.
Дитрих сидел на постели и что-то диктовал своему секретарю. У окна стоял его личный врач.
— Извините, я не вовремя…
— Нет, я уже закончил. Садитесь, господин Гримальди.
Секретарь собрал свои бумажки в папочку и освободил мне стул, потом раскланялся и вышел.
Я занялся очередным исследованием крови Дитриха. Черт! Концентрация яда была такой же, как несколько часов назад до гемосорбции.
— Ну, что? — спросил Император без всякой надежды.
— Нужно сделать еще одну детоксикацию крови.
— Боюсь, это бесполезно.
— Почему это?
— Ференц в отличие от вас знает, что это за яд, — он кивнул в сторону врача.
Тот замялся.
— Говори!
— Это «бич Храма», господа. Яд, которым Пантократор карает ослушников. Против него ничего не помогает.
— Поэтому Ференц посоветовал мне сделать последние распоряжения и смириться с волей Властителя Мира.
— Бред! Суеверие!
Император покачал головой.
— Вы не понимаете! Нет ничего реальнее воли Пантократора.
— Так вы больше не намерены сопротивляться, сир?
— Почему же? Намерен. Пусть это и не имеет смысла, но ничегонеделание точно его не имеет.
— Тогда пусть он выйдет! — я указал глазами на Ференца.
Император улыбнулся.
— Профессиональная ревность? Ференц, иди. Ты все равно ничем не поможешь.
Врач низко поклонился.
— Прощайте, мой Император!
И мы остались одни.
— Ну, господин Гримальди, делайте, что вы там хотели.
Я провел еще одну детоксикацию и сел у кровати больного.
— Решили поработать сиделкой? — спросил он. — Идите спать.
— Я не нуждаюсь в сне, сир.
— Да? Я тоже не сплю. Обычно работаю ночами. И мой преемник такой же. Ему сейчас девятнадцать. Как мальчик справится?..
— Сир! Вы все же решили сдаться?
— Если Пантократор решил убить меня — он это сделает, господин Гримальди.
— Да откуда вы знаете волю Пантократора?
— Он послал мне три предупреждения, а потом явился сам.
— Явился?
— Чему вы удивляетесь? Пантократор часто является жителям Империи.
— Гм…
— Пантократор явился мне вчера вечером. Он сидел в кресле в моем кабинете. Сказал, что чаша его терпения переполнилась, что я перешел все границы и что он лишает меня своего покровительства. Обычно это означает смертный приговор.
— Странно. Сегодня утром вы показались мне ничуть не подавленным.
— Я почувствовал себя свободным. Свобода смертника! Мне помогли сжечь мосты, и я сделал выбор. До вчерашнего вечера еще сомневался. Только вы в этом мире представляете собой силу, способную противостоять Храму. Я давно мечтал освободиться от его власти и выбрал вас своими союзниками. Мы вряд ли сможем противостоять Пантократору, но должна быть хотя бы возможность сопротивления, хотя бы мысль о ней.
— А что может Пантократор? Император усмехнулся.
— Все!
Да, я кажется понял, кто явился Тео на корабле.
— А чем вы вызвали его недовольство?
— Еще осенью он прислал ко мне воина в черном с приказом прекратить военные действия. Я не послушался. Зимой явился воин в красном с приказом прекратить военные действия и запретить вам установку имплантатов. А месяц назад пришел воин в белом с последним предупреждением.
— Воины Храма?
— Да.
— И часто Храм так вмешивается в ваши дела?
— Постоянно.
Дитрих был бледен и тяжело дышал.
— Давайте еще раз проверим кровь. Проверили. Концентрация яда увеличивалась. Император даже не спросил «ну как?» Он знал.
— Как вы себя чувствуете?
— Озноб. Голова кружится.
— Сир, давайте думать. Откуда эта гадость вообще берется?
Он пожал плечами.
— Из желудка втягивается наверно.
— Ничего подобного! Там все чисто. Во всем пищеварительном тракте. Яд попадает непосредственно в кровь.
— Вам виднее. Вы врач.
— Я Высший.
Император кивнул.
— Что вы там говорили по поводу того, что я не человек?
— Ваша кровь, сир, более чем на семьдесят процентов кровь Иных и Высших. Но вы почти ничего не умеете. Это странно. Вы никогда не пробовали лечить руками?
— У нас есть такой обычай. В день моего рождения я обязан принимать больных. Считается, что руки Императора — руки целителя. Обычай я исполняю, но, честно говоря, плохо получается.
— Что значит плохо?
Дитрих пожал плечами.
— Ну, максимум снять боль.
— Понятно.
Я задумался.
«Тим, ты не зайдешь?»
«Да?»
«У меня тут появились некоторые соображения».
«Сейчас».
— Тим, ты помнишь картину повреждений своего мозга после Истара? — спросил я, когда он вошел.
— Да.
— Посмотри! — я кивнул в сторону Императора.
— Сир, положите голову на подушку, расслабьтесь. Мы сейчас кое-что посмотрим.
