— Хорошо. Хотя, признаюсь, мне странно слышать такую просьбу из уст самого смелого и твердого солдата Вселенной. Итак, я обещаю, что выберу для вас какую-нибудь необитаемую планету, соответствующую условиям жизни вашей расы где-нибудь в моем секторе. Это все?
— Да, это все…
— Ладно. Мы еще увидимся перед вылетом. Доставим вам снаряды и источники энергии. Кроме того, вы должны получить еще четыре вильмутских разведывательных корабля. Они были немного повреждены в бою, но специалисты отремонтировали и испытали их. Вот теперь действительно все. До встречи.
— До встречи, Вез.
Джон внимательно следил за недовольным лицом Барта.
— Их оказалось гораздо меньше, чем мы предполагали, — произнес Ланге. — Из двухсот семидесяти трех человек, которые должны были прибыть, в наличии пока что всего двести пятнадцать. Судя по списку утвердительных ответов, мы можем рассчитывать еще человек на сорок.
— Всего? — удивленно поднял брови Джон. — Кстати, я не хотел говорить об этом при всех, поскольку не знаю, как это отразится на моральном состоянии наших людей… Дело в том, что незадолго до нашей с тобой встречи я наткнулся на одной планете на группу людей.
— Они что, живут там, Барт? — Джон выпрямился и посмотрел на своего заместителя.
— Да, они живут на планете Десса.
— И что же ты молчал?
— Они живут там, и главный у них Гумберт Доаль.
Джон положил руки на стол и с силой налег на них, чтобы не дрожали.
— Думаю, придется оставить их в покое, — процедил он. — Гумберт весьма откровенно высказался обо всем, когда последний раз мы услышали о женщинах. По-моему, он не очень-то поможет нам своим злобным карканьем.
— Согласен с тобой, Джон. Но ведь не все там, на Дессе, его поддерживают. Фред Колтер, Ральф Сайерс и еще кое-кто были с нами, когда мы в последний раз работали на Гохд.
— Та-а-ак… А ты пробовал сообщить им?
— Нет еще. Десса лежит довольно далеко отсюда, и я подумал, что тебя нужно было предварительно поставить в известность.
Браузен задумчиво покивал головой.
— Это действительно довольно далеко от Вильмута, но имперцы время от времени все же летают в ту сторону. Ты думаешь, что надо лететь?
— Мне кажется, что Колтеру, Сайерсу и другим, которые не очень привязаны к Гумберту, нужно дать шанс. Но сначала необходимо какое-то время выждать, чтобы подготовить наших людей, и вылететь на Дессу всей группой. Мне кажется, это произвело бы на дессян нужное впечатление. — Он на мгновение замолчал, но тут же добавил: — Джон, как ты думаешь, Гумберт был педерастом?
Браузен бросил быстрый взгляд на Барта.
— Нет! — решительно произнес он. — Наверняка нет! По крайней мере, не был им тогда, когда мы учились в Академии.
— А я все же думаю, что был, — покачал головой Барт. — В конце концов, он поэт…
Джон проглотил слюну. Он страстно мечтал о глотке крепкого виски.
— Нет, этого не было, — ответил он. — К тому же в его стихах нет даже намека на это. Те из нас, которые его знали, никогда не находили в его писаниях чего-то немужского.
Джон замолчал. Недоразумение с Гумбертом накрепко засело в его памяти, и он никак не мог отбросить эти воспоминания. К тому же, — в этом он отдавал себе отчет, — большая часть его “я” была склонна согласиться с той позицией, которую занял Гумберт Доаль.
— Значит, Барт, если нам не удастся это дело, я имею в виду с женщинами, и “Хомо Сапиенс” прекратит свое существование, то хоть имя Гумберта и его “Эпитафии” будет жить среди гуманоидных рас.
— Может быть! — в голосе Барта Джон различил раздражительные нотки. — Как твой заместитель, я предсказываю, что Доаль отнесется к вербовке его людей наихудшим образом.
Джон убрал руки со стола и спрятал их за спину.
— Я решительно против того, чтобы забрать эту группу. Но если ты настаиваешь, лучше всего будет послать несколько малых кораблей. Остальные я бы оставил в Регионе Непрерывности и соединился бы с ними позже. Я думаю, Барт, что если мы двинемся туда всем отрядом, то рискуем вляпаться в ненужную огласку. Не забывай, что на Дессе выращивают хлопок, и как бы далеко она не находилась, это привлекает туда довольно много торговцев.
— Ты прав, — кивнул Барт и встал. — Если я не нужен тебе, пойду сосну пару часиков.
— Конечно, дружище.
После ухода Ланге Джон уселся в кресло и погрузился в размышления. Он никогда не держал зла на Гумберта. Доаль был с ним, когда они решились побывать на Земле после уничтожения. А это зрелище, видит Бог, могло изменить мышление любого.
Маломощный, невооруженный корабль выскочил из гиперпространства в зоне устойчивой связи с планетой. Джон подождал, пока еще один корабль, управляемый Луисом Домиано, появился в нескольких милях от него, и только тогда подал сигнал: “Здесь невооруженный корабль четвертого эксплуатационного класса типа “Консул Блуф”. Капитан корабля Джон Браузен. Прошу на связь Гумберта Доаля”.
С минуту он слышал только шум космической пустоты, какие-то обрывки слов, мешанину фраз. Затем из динамика донеслось:
— Джон? Командор Браузен? Здесь Фред Колтер. Как поживаешь, старый лис?
— Фред?! Привет! У меня все в порядке. А у тебя?
— Тоже нормально. Кто это с тобой?
— Дон Бунстил и Минеелс. На твоих экранах еще должны быть видны Луис Домиано и Джим Камерон. Мы заскочили к вам по дороге. Где там Доаль? Если его нет, кто сможет дать нам разрешение на посадку?
После некоторого молчания из динамика донесся ответ:
— Гумберта здесь нет, командор, но вы можете садиться.
— Спасибо, Фред. Ваш поселок здорово вырос с тех пор, когда я последний раз наведывался к вам. Я вижу несколько новых домов возле леса. А там дальше, на полях, дессанский хлопок, не так ли? Да? За полями вижу какие-то строения между деревьями и небольшую поляну. Там можно садиться?
— Да! — захохотал Колтер. — Именно там и можно. Это наш космопорт, новый! А те строения, которые вы видите, просто склады для хранения урожая. Садитесь поаккуратнее, и постарайтесь не задеть крыши.
— Не беспокойся. Мы пойдем на антигравах.
Восемь человек собрались вокруг прибывших. Колтер, раскрасневшийся от радости, представлял их:
— Это Вальтер Байн, командор. Помните его? А это Карл Мюнц и Джой Пинда…
Джон пожимал руки подошедшим и бормотал приветственные слова, однако, особой радости не чувствовалось, и все присутствующие ощущали легкую скованность, особенно при очередном упоминании имени Гумберта. Колтер, наконец, не выдержал и прямо сказал:
