Хитроумный замок щелкнул, повинуясь жесту мага, и Аори, так и не переставшая нажимать ручку, чуть ли не кубарем вылетела за распахнувшуюся створку двери.
Эвин задумчиво посмотрел вслед поспешно, чуть ли не бегом удалившейся девушке, и поднялся. Он даже собственноручно закрыл дверь, проследив, чтобы поблизости не оказалось других изменяющих. То, что маг обязан был немедленно сообщить Главе Арканиума, было строгой тайной.
Девочка из другого мира. Нет, из других миров…
Надо же.
– Так, и что ты хочешь от меня?
Высокий, плотно сложенный черноволосый мужчина изучающе посмотрел на сжавшую руки в замок девушку. Он выслушал сбивчивый рассказ, не перебив даже словом, но уже первый вопрос поставил Аори в тупик.
– То есть – что? Это нормально, вот так вот влезать в чужую память?
– Вполне.
Аори приоткрыла рот в немом изумлении, словно мутировавшая до неправильных размеров рыбка. Если взять подрощенного сомика, например… Хотя, он толстоват, не влезет в симпатичную форму Баго. Неплохо они ее переделали, подчеркивает даже слабо выраженные девичьи прелести Аори. А на фигуристой Лане так и вовсе обтягивает тяжелые полушария грудей, которые так приятно…
Песьи демоны, Тройн, куда опять едут твои мысли?
– Прости, задумался. О чем это мы? Ах, да. Повторю, для изменяющих посмотреть память обычного человека – такое же обычное явление. Тем более, что это не считывание каких-либо секретных данных, а всего лишь… хм… взгляд на мир чужими глазами. С какой-то стороны, это – доверие. Конечно, это кажется тебе достаточно интимным, но воспринимай Эвина как врача. Он может осматривать то, что ты доверила бы лишь самому дорогому человеку, но не с целью воспользоваться тобой или осудить. Ты говоришь, что хотела помочь Меатину, и Эвин был обязан убедиться, что майд тобой, как минимум, не манипулирует. Что ты сама веришь в то, что говоришь. Э… Аори?
Физиономия девушки на середине объяснения приобрела странный оттенок, ставший совсем ярким ближе к завершению. Тройну даже на миг показалось, что он физически ощущает исходящий от собеседницы стыдливый жар, хотя вроде бы он ничего, могущего спровоцировать такую реакцию, не сказал.
Или… Ох. Хорошо, что она не пошла к Лане.
– Правильно сделала, что не пошла с этим к Лане, – озвучил Тройн свою последнюю мысль, преувеличенно внимательно разглядывая сложный узор тканого ковра, чтобы не покраснеть самому. – Кстати, почему?
– Я хотела, – откашлявшись, объяснила Аори. – Ее не было на месте. Лексаз, правда, что этой ночью ожидают атаку?
– К сожалению. К ней надо подготовиться, причем так, чтобы майды ничего не заподозрили. Изменяющие смогут начать действовать лишь тогда, когда Найтир нанесет первый удар. Который предстоит выдержать роду Баго. И защитить всех жителей Альдрии.
– Лучше бы их эвакуировали.
– На сколько? Навсегда? Если не уничтожить угрозу сейчас, майды затаятся и нанесут удар тогда, когда мы его не будем ожидать. А Баго нужны в столице. В общем, Лане уж точно не до детских обид.
– Я не ребенок!
– Вот-вот. Именно таких.
Самодовольно поправив воротник, Тройн чуть склонил голову, ненавязчиво наблюдая за собеседницей.
– Ну и ладно, – надулась девушка. – Пусть детские. Если бы мне сначала объясняли, может, я бы воспринимала это иначе.
– Объясняли очевидное?
– Кому очевидное, кому нет. У меня не было возможности вырасти с пониманием того, что «врач» сам может решить, когда надо поколупаться внутри. И да, кстати! Врачи, когда я к ним прихожу, помогают мне, а не себе. А когда просишь о помощи… Гордость часто теряется, правда?
Тряхнув головой в знак подтверждения своих слов, Аори недоуменно посмотрела на неестественно улыбающегося мужчину.
– Гордость я тебе никогда терять не советую, – кое-как взял себя в руки Лексаз. – Часто она будет последним, что осталось.
– Ну так вот, моя гордость решительно протестует против такого обращения со стороны Эвина. А ты говоришь, это нормально. То бишь, все изменяющие могут так поступать?
Выдохнув, Тройн опустил плечи и расслабился, согнав, наконец, с лица нервную гримасу. И, наконец, вспомнил про незаконченный обед. Аори ухитрилась найти его в столовой, несмотря на отданный слугам и стражникам приказ никого не пропускать. Статус личной гостьи и некоторая природная наглость, видимо. А ведь так хотелось просто отдохнуть в тишине, вовсе ни о чем не думая…
Странно в ней сочетаются извечная робость и отчаянная смелость. Сделать какой-то первый шаг девочка стесняется и боится, но стоит появиться абсолютно любой, даже выдуманной, угрозе, и локальный ураганчик раскручивается с нешуточной силой.
– Безусловно. Любой и каждый.
– Сиэ так никогда не делала, – голос девушки стал печальным, и Лексазу пришлось отложить только-только поднятую вилку.
– Не делала – не значит не могла. Да ты можешь и не помнить случаев вмешательства в твое сознание.
– Один помню, почему же.
– Опаньки. Это какой?
Мужчина нешуточно заинтересовался – обычно изменяющие находили достаточно весомые аргументы, чтобы их подопытные никому ничего не рассказывали. Хотя бы потому, что не помнили.
– У тебя ведь наверняка были потери, которые не дают жить и дышать. Когда мир становится бессмысленным. Меня всего лишь избавили от этой боли. Жаль, что Сиэ не сказала, что делать, когда уйдет она сама…
– Изменяющие не уходят навсегда. В отличие от нас, они живут вечно.
– Угу. И расставание тоже будет вечным.
– Так бывает и у оставшихся жить.
Они помолчали, думая каждый о своем, и Тройн, измученный исходящими от еды запахами, смог, наконец, продолжить трапезу. Заметив задумчивый взгляд, провожающий каждую поднесенную ко рту порцию, мужчина невольно усмехнулся. Женщины!
– Есть не хочешь?
– Нельзя так поздно кушать, – нерешительно отказалась Аори с явственно различимой ноткой зависти в голосе.
– Спать этой ночью нам все равно не светит, – мужчина, не удержавшись, зевнул. – Так что подкрепиться не повредит. Вон, посмотри, неужели на тебя не смотрят эти прекрасные пирожные?
Оглянувшись, темноволосая, пока еще стройная девушка по достоинству оценила уложенную в хрустящие корзиночки-коржи восхитительно нежную начинку из взбитых сливок, искусно украшенную необычайно вкусными кисловатыми ягодами. Опомнилась Аори, только уничтожая третье пирожное подряд и прихлебывая ароматный зеленый чай из тяжелого, украшенного узорами стакана. Его, кажется, налил Лексаз, решив поухаживать за нежданной гостьей.
– Ой…
– Что – ой? Доедай уже.
– Это все ты виноват! Вредитель…
– Да-да, – насмешливо хихикнул мужчина. – Я их даже не готовил.
