Олег Волховский
Царь нигилистов
Глава 1
Звонил телефон.
Как не вовремя!
Саша поднял трубку.
— Коллегия адвокатов «Вердикт-12».
— Знаем, знаем, — сказал вальяжный мужской голос. — Александр Александрович, вас из ФСБ беспокоят.
Пранк?
Саша ждал продолжения.
— Вам нечего делать в Питере, Александр Александрович, — заметил его собеседник. — Дались вам эти террористы! Послушайтесь доброго совета. Останьтесь дома!
— А вам они что дались?
— Нам они не зря дались, Александр Александрович. Уверяю вас, вы многого не знаете.
— И чего же я не знаю?
— Вы же, вроде, собирались стать судьей от России? Станете.
Ну, это все открытая информация, думал Александр Ильинский, глава коллегии адвокатов «Вердикт-12». Для того, чтобы это нарыть, не надо работать в ФСБ. О том, что он подал заявку на конкурс на должность судьи Европейского суда, он сам недавно написал в своем телеграм-канале.
Вероятность успеха была минимальна. И не потому, что не тех защищает. Причина в посредственном знании французского языка, которым судья ЕСПЧ обязан владеть свободно.
С английским все было ок. А вот божественный язык особо пригодный для общения с друзьями все не было времени выучить, как следует. Надо уж, наконец, репетитора что ли нанять и сдать на этот их уровень «С2»! Но один судебный процесс без перерыва сменял другой.
И вот теперь питерские ребята.
Честно говоря, было дискомфортно. Сердце холодело и падало куда-то вниз.
А вдруг не пранк?
— У меня с французским хреновато, — пожаловался он назвавшему себя фсбшником.
— Все проблемы решаются, — сказал тот. — Подучите по ходу дела.
— Нет, не могу я их бросить! Извините.
— Причем тут бросить? — спросил собеседник. — У вас там и так два адвоката. Что вам там делать собственной-то персоной? У вас уже уровень не тот!
— Иногда надо и собственной персоной, — отрезал Саша.
— Вы же никогда не были леваком, — уговаривали на том конце. — У них взгляды такие, что вам самому дурно станет.
— Причем тут их взгляды? У них дело выдумано!
— Не делайте того, о чем вам придется пожалеть, — в голосе собеседника появились стальные нотки.
— У меня скоро поезд, до свидания!
— Все равно опоздаете, — хмыкнул фсбшник и положил трубку.
На душе было гораздо хуже, чем с французским.
«Сапсан» отходил в 21:00. Еще больше часа. Почему это он опоздает? Что тут ехать-то до Ленинградского вокзала!
Он вышел на улицу под апельсиновое закатное небо. Было жарко. Пахло флоксами и свежескошенной травой.
Чуть прищурился от яркого солнца.
До машины было метров десять. Вынул ключ и зашагал к ней.
По стеклам дверей его белой «Хонды», от багажника до капота, шла багровая надпись: «Защитник террористов».
Он нажал кнопку на ключе, машина пикнула и сверкнула фарами.
Коснулся надписи: выпуклая, жирная и еще свежая. На подушечках пальцев остались багровые следы.
Удивляться было нечему. Удивительно, что до сих пор ничего такого не написали.
Может, удастся быстро смыть? В бардачке имелся спиртовой санитайзер, купленный в разгар ковида. А то ехать по городу с таким подарком все равно, что с включенной сигналкой.
Как-то было дело. Села батарейка в ключе, он сунул его в замок, попытавшись открыть автомобиль механически — и как завыло! Проблему удалось решить только кроссом до ближайшего магазина за новой батарейкой. А так любой мент остановит…
Саша, не глядя, взялся за ручку двери.
На привычном месте ее не было, рука скользнула по металлу. Он посмотрел вниз. Ручка никуда не делась, но обнаружилась на несколько сантиметров ниже, чем обычно. А переднее колесо было спущено.
Машинально открыл дверь. Оглянулся. Диск заднего колеса почти касался земли.
Спустили или прокололи?
Да, какая разница!
Он обошел автомобиль вокруг. Шины были спущены все.
Саша поднял глаза на будку охраны, до нее метров двадцать, и там камера. Но полицию ждать часа два и разбираться они не будут, даже если месяц бегать за ними с видеозаписью. Впрочем, и так ясно, кто виноват.
И охрана впустила гадов на парковку и не поморщилась!
Цена вопроса тысяч двадцать. Не столько денег жалко, сколько времени на сервис.
Он вздохнул.
Ладно! Разбираться все равно некогда.
Позвонил в «Яндекс-такси». Автомобиль обещали через пять минут.
А, может, и к лучшему. Зато парковку не искать. И не заставлять жену забирать машину.
Маша уехала в Покров, к подзащитному, должна была вернуться часов в одиннадцать, как раз бы и забрала. Только ведь усталая будет, как собака. Пусть лучше тоже на такси.
Двое адвокатов на одну семью — это, конечно, белый полярный лис: то один в колонии за тысячу километров от Москвы, то другой. Покров — это еще по-божески, Владимирская область. Зато зона там хуже некуда: зэки вскрываются, чтобы туда не попасть.
Маша начинала журналисткой в судах, где они и познакомились. А потом, насмотревшись на особенности национальной судебной системы, переучилась на адвоката. И за десять лет практики успела стать одним из самых известных адвокатов России. Или «адвокаткой»? Так сейчас модно говорить?
Таджик на «Логане» приехал минут через десять. Не пять, конечно, но почти вовремя.
У патологической Сашиной нелюбви к такси было несколько причин. Во-первых, рост. Вы попробуйте при росте в 190 см и соответствующих прочих габаритах погрузиться в таджикский пролетарский автомобиль! Голова чуть не упирается в потолок, а ноги деть совершенно некуда.
Не мотать же деньги на бизнес-класс в конце концов!
Ну, а во-вторых, вся его законопослушная адвокатская сущность протестовала против таджикского стиля вождения. Через сплошную? На красный? Мать твою!
Саша ждал, что его задержат прямо на платформе. На него ничего нет, даже налоги заплачены до копеечки. Но, кого это волнует!
Детский сад, прямо! Найдут статью. Оказал сопротивление полиции. Ругался матом в общественном месте. И полицаи как единственные свидетели.
Еще можно «Марью Ивановну» подбросить в промышленных количествах. Никто не поверит? Тогда можно патроны. Террористов же защищает гражданин адвокат: сам бог велел распихать по карманам боеприпасы. А то, что к ним пистолета нет… ну, придумают что-нибудь.
«Сапсан» был розовым в лучах заката и напоминал питона. На асфальт пали длинные тени, зажглись первые фонари. Солнце неумолимо падало за горизонт.
«Навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце», — почему-то вспомнилось Саше. Всегда любил Булгакова.
Полиции не наблюдалось, самая обычная публика. И не так уж много, ибо не самый удобный рейс. Народ больше любит утренние. Но Саша хотел погулять по ночному Питеру и посмотреть на разведенные мосты. Он их видел лет двадцать пять назад, когда ездил туда на два дня. Но половину тогда не посмотрел, даже до Эрмитажа не добрался.
Он нашел свое место у окна. Платформа поползла назад, крыша вокзала уехала за ней, и открылось багровое небо.
Поезд несся на Север. Стемнело, вдоль железнодорожного полона потянулась лесополоса. Деревья закрыли догорающее у горизонта небо.
Терроризм Сашиных подзащитных носил чисто теоретический характер и заключался в трепе в переписке и неких заметках для внутреннего пользования, от которых они, впрочем, тут же отреклись. У Пензенской ячейки, правда, нашли оружие, частью официально зарегистрированное, частью страйкбольное, а частью без их биологических следов.
У Питерских и того не нашли. Только дымный порох в баночке.
Пороховой заговор! 17-й век!
Из материалов дела оставалось непонятным из магазина порох или сами смешивали в кофемолке на кухне. Не удивился бы, если первое. Порох охотничий. И ГОСТ.
Подсудимый так это и объяснял: отец — охотник. Отец подтверждал, понятно.
Можно, конечно, фантазировать на тему, зачем ребяткам порох: на охоту ходить, петарды делать или для чего похуже. Но точно ничего не взорвали. Им это и не предъявлял никто.
