— Трактаторы! — практически одновременно воскликнули мы.
Попробовал я использовать их как опоры — прекрасно вышло, никаких неприятных последствий. И даже пулями я стал попадать, куда надо, ну… примерно, но всё-таки. Да и не только как опоры неплохо, трактаторы успешно придерживали дробовик, при нужде.
А вот второе “боевое” применение вышло во время моего “ляпа”. Я немного не подумал, переборщил с зарядом. Дробовичок выдержал, но меня, несмотря на трактаторы, чуть не уронило, а на стальной плите в конце тира появились отчётливые повреждения.
— Отрок бестолковый! — рявкнул Кузьмич, мигом став восьми футов ростом, и огромной рукой примерился отвесить мне подзатыльник.
Чему я, если по совести, не мог найти возражений. Если бы я Кузьмича нанял, как наставника-инструктора, то рукоприкладство неприемлемо и лишило бы его дохода! Но обучал он меня как мастер, и в таком случае был в рукоприкладстве (ну, если по делу) вполне в своём праве. Правда, здоровенная лапища меня напугала, и… замерла в полуфуте от моей головы, столкнувшись с рефлекторно вскинутыми и скрещенными трактаторами.
— От оно как! — удивился Кузьмич. — А если так?
С этими словами он стал наносить мне удары, точнее не мне — трактаторам, которые очень удачно эти удары парировали. До поры: разошедшийся боцман нанёс мне несколько ударов, довольно болезненных, хотя и явно ГОРАЗДО менее сильных, чем он мог нанести. Так и обнаружилась довольно удачная возможность использовать эти инструменты в возможном бою.
А на шестой день мастер Креп поднял меня ещё до рассвета, да и с вечера предупреждал:
— Поднимайся, Фиктор. Через час пересекаем Грань, — бросил цверг, убедившись, что я проснулся.
И тут начинались именно мои труды, для чего мастер Креп и брал механика, по большому счёту. Сам он в момент прохода грани был именно Мастером Грани и возможности отвлечься не имел. А проход через грань — возмущение мистическое, и, как следствие, механическое. На последствиях мистического воздействия. И, со слов мастера, машинерия Котельной постоянно ломается, пусть и по мелочи, но иначе не бывает. Как ни старайся всё привести в порядок и сделать понадёжнее — в момент прохода грани надо постоянно быть начеку и устранять возможные поломки и сбои.
Так, в сущности, и оказалось. Вагус Сумбонт начал мелко трястись, а через четверть минуты — тряска стала отнюдь не мелкой! Вокруг металлических деталей котельной стали появляться этакие “мётлы” коронных разрядов различных цветов. Гоблины организованно собрались в кучку, организовано опустили уши. И, как я понимаю, стали привычно подвывать и причитать о своей горькой судьбе, ни на окрики, ни на пинки не реагируя. Что делал мастер — я толком не видел. Метался, как паук (потому что помогал себе сохранить равновесие трактаторами, да и фиксировался ими), стучал по слетевшим шестерням и приводам, подхватывал соскочившие гибкие трубы и цеплял их на законные места. Казалось — занимался этим вечность, но тут меня от беготни отвлёк голос мастера.
— Остановись, механик, — насмешливо произнёс матер Креп, вытирая испарину со лба. — Всё уже, механизмы работают нормально, поломок не будет. Добрая работа.
— Уже всё? — удивлённо уставился я на мастера, подозреваю — очумелыми глазами.
— Давно всё, — захрюкал мастер. — Ты по Котельный третий круг нарезаешь, поломки ищешь. А мы уже в Номе Галлия.
12. Первый порт
А Ном Галлия, да и вообще материковые Номы Европы — были ограничены довольно небольшими расстояниями до Грани по морю. Не больше десяти километров морского пространства от берега, так что мы уже фактически прилетели — час, много два до Кейлза. А вот с Британикой вышло не так, что мистики объясняли мистикой. А механики — тем, что Британика состояла из множества частей архипелага, которые, соединившись, образовали материк. И каждый кусок “привносил” в размер материкового Нома свою толику, по сути — раздувая наш “общеконтинентальный” Ном.
— Уф, — с облегчением выдохнул я, угоманивая руки и помахивающие трактаторы.
Первые стремились продолжить “бег по кругу”, который уже третий раз подряд выходил лишним. А вторые — совершали совершенно рефлекторные (точнее — неосознанные) движения прикручивания, вскрывания и всего такого.
— Вроде бы — справился, мастер Креп, — с некоторым приятным удивлением отметил я, оглядывая машинерию Котельной.
— Справился, справился, — хмыкнул мастер, но тут же нахмурился. — Но не зазнавайся! И что это была за бессмысленная беготня?!
Но я на мастера не обижался: понятно, что я справился, а его придирки — педагогика. Чтобы и вправду себя Великим Механиком не возомнил, был прилежен и ответственен. Я бы сказал — чрезмерно, но зрелище как ни в чём не бывало шмыгающих и прибирающих последствия моей беготни гоблинов так сказать не давало. И ведь в самый ответственный момент перестали что-то делать, дармоеды ушастые!
— Мастер Креп, а почему вы меня не предупредили, что гоблины во время перехода через грань ничего не делают?! — с возмущением спросил я на самом деле важное. — И на пинки и ругань не реагируют, — уже в сторону буркнул я.
Всё же было не очень удобно пинать и ругаться на разумных, даже если они себя так ставят, что не пинать и не пинаться с ними никак невозможно. Если бы гоблины были врагами — тогда, конечно и пнуть и обругать их было нормально. Но врагами они не были, а были… гоблинами. Так что выходило неудобно.
— Да запамятовал, — досадливо махнул рукой мастер, прервав “педагогический нудёж” на полуслове. — Я-то за Очагом слежу.
— Понимаю, — кивнул я.
Ну и вправду понятно: мастер раздувает, а потом притушивает Очаг, не отвлекается на округу. Механик-помощник занимается машинерией, а про гоблинов цверг, конечно, знал. Но сам вряд ли сталкивался, а если и сталкивался — то не один и не два года назад. Так что запамятовал, что и понятно.
— Ну а раз ты такой понимающий, — хмыкнул мастер, — иди, готовься. Пойдёшь с первой партией в порт, познакомишься с Кейлзом.
Последнее меня почти напугало. Нет, побывать в другом Номе и городе другого Нома очень интересно. Но… мастер Креп останется на Вагус Сумбонте, а у меня опыт самостоятельного перемещения даже по родному Камулодуну не очень вышел. Очень “не”, если начистоту. Но с другой стороны — он мне мастер и начальник, а не нянька, в конце-то концов! И “щёлкать пастью” я точно не буду, а буду аккуратен и осторожен. И вообще — интересно! Вот только…
— А трактаторы мне, наверное, лучше оставить в каюте, — скорее себе, чем мастеру, пробормотал я.
— Зачем?! — округлил светящиеся глаза цверг.
— Тако они же работать не будут…
— С чего бы? Будут они работать, прекрасно! — недоумевающе сообщил Креп.
— Спасибо вам большое, мастер Креп, — глубоко поклонился я.
— Кхм… да не за что. Иди, собирайся парень, а то подлёт пропустишь, — смущённо ответил мастер.
А чего смущаться?! Трактаторы работают от мистической энергии. Вот я думал — мастер Креп их постоянно питает, в крайнем случае — выделил канал от Очага. А оказывается — чуть ли не Шедевр мистики! Сами питаются от мистического поля Тесселиса, не требуя посредников! Ну, судя по всему, так выходит, потому что если бы в трактаторах были какие-то хранилища энергии-аккумуляторы, то мастер непременно о их емкости-продолжительности работы вне Вагус Сумбонта сообщил. Да и нет их, скорее всего: все мне известные и описанные хранилища мистической силы — драгоценные камни немалых размеров или живые объекты. В последнем случае они не “хранилища”, судя по всему, а как раз самостоятельные “проводники-конверторы”. А тут выходит, что бронзовые манипуляторы сами по себе эту функцию выполняют, а мастер мне их, можно сказать, подарил. Так что благодарность — самое малое, чем я могу с ним за ТАКОЕ рассчитаться.
