Шерстяные сине-зелёные штаны в крупную клеточку он заправил в башмаки с пряжками, причём на эти пряжки можно было бы, наверное, купить дирижабль средней руки, не меньше. На правой ноге в центре пряжки у него сидел здоровенный, с мой кулак, изумруд, а на левой что-то синее и поменьше, но вряд ли дешевле. В одной руке, чуть наотлёте, чтобы все видели, гном держал трость, которую смело можно было бы назвать посохом странствующего ювелира, который пустился в путь, изнывая от собственного богатства. Я фиг знает, сколько там было золота и сколько серебра, и встречаются ли в жизни такие персонажи, но взгляд притягивало. Я против своей воли начал было уважительно пересчитывать драгоценные камни на рукояти, но быстро сбился и опомнился.
Вообще весь его прикид настолько впечатлял, что я с огорчением подумал, что цирковой шпрехшталмейстер, так поразивший меня своим видом в детстве, всё же будет поскромнее.
Дождавшись, пока я немного не приду в себя, гном приосанился и командирским, хорошо поставленным голосом, начал приветственную речь.
— Предводитель воздушного флота всего Гномьего Кряжа и окрестностей! — его рык разносился по всему полю и был слышен, наверное, даже у эльфов в ангаре. — Адмирал Балин Железнобок в моём лице приветствует геройский экипаж дирижабля «Ласточка» и приглашает его на борт «Ногарунга», на котором он имеет честь поднять флагманский вымпел! Для дружеского разговора и чествования героев! На борту корабля вас ожидает общество высоких представителей кланов всего Гномьего Кряжа и окрестностей, а также прочие высокопоставленные лица! Приглашение передал я — флагманский штурман Глоин Гирополукомпа́с!
— Большое человеческое вам спасибо! — медленно и с расстановкой сказал я, собираясь с мыслями. Нет, ещё месяц назад я бы побежал бы на такое приглашение, обгоняя Далина, но ведь месяц назад мы никому не были интересны, и шанс заслужить такое приглашение в то время уверенно стремился к нулю. — И от лица экипажа «Ласточки» рад приветствовать легендарного флагманского штурмана Глоина Гирополукомпа́са!
Дядька этот действительно был легендарной личностью в нашей среде, как-нибудь потом расскажу, и то, что послали именно его, показывало что посылали именно ко мне. Я невольно выпрямился, осознав, кто передо мной стоит, и жутко пожалел о том, что придётся сейчас ему отказать. Но слова следует подобрать в гномском обычае, решительные и недвусмысленные, если я сейчас начну расшаркиваться в извинениях, в своей обычной манере, то потеряю не только авторитет, но даже могу нанести оскорбление. Да и попасть на борт «Ногарунга» всё же было бы очень интересно, никто из людей там ещё не бывал. Раньше я бы многое отдал, чтобы просто посмотреть, что там да как. Чёрт, ну до чего же не вовремя!
— Подняться на борт «Ногарунга» было бы честью для меня, — повторил я вслух свои недавние мысли, — тем более в компании столь прославленного штурмана!
Стоящий передо мной гном немного скривился, и я, опомнившись, ему выдал.
— Да только недосуг нам! — Вот так, подумал я про себя, а ты как хотел? — Весь экипаж сейчас занят работой у эльфов, и по корабельному расписанию покинуть дирижабль в такой ситуации я не могу! Приходите завтра!
По здравому размышлению никаких официальных дел с гномами я решил не начинать, пусть катятся отсюда к чёртовой матери, вместе со своим легендарным штурманом. Завтра я намеревался подбить экипаж и уже с утра сорваться куда глаза глядят, хоть в тот же Новониколаевск, дело мы себе придумаем, а шарахаться по торжественным приёмам в мои планы не входило.
— Но завтра здесь будет слишком много заинтересованных лиц! — с наездом в голосе возразил мне Глоин. — А дела наши не терпят…
— Этих лиц и через полчаса здесь будет навалом! — в лучших традициях гномского этикета перебил я его, усилив свой голос магией. Но тут же почему-то решил дать им шанс. Легендарный же штурман передо мной, не хрен собачий. Уважение какое-никакое к самому прославленному своему коллеге у меня всё же было. — Если что-то срочное, жду тебя здесь через пятнадцать минут в компании из трёх персон по твоему выбору. Ясно?
И я совершенно не удивился, увидев, как прославленный флагманский штурман заулыбался и восхищённым жестом пристукнул перед собой своей тростью.
— Наш гном! — во весь голос довольно заявил он своей свите. — Ясно, коротко и по делу! Без этих ваших приплясываний, без эльфийской придури! Жди нас, штурман, через пятнадцать минут, а то и быстрее, разговор один есть!
— Заходи без церемоний! — и я решил быть с ним откровенным до прямоты. — Внимательно выслушаю и по возможности откажу!
— Молоток! — уже разворачиваясь, показал мне большой палец гном и рванул со своей свитой на приличной скорости флагману, откуда кто-то внимательно рассматривал весь этот цирк в подзорную трубу. Я почувствовал близкое присутствие двух корабельных магов из экипажа «Ногарунга», третьему почему-то было на меня наплевать, но они ко мне не лезли, почтительно соблюдая дистанцию, а потому и я не стал наглеть, рассматривая их истинным зрением, а вместо этого коротко поклонился в ту сторону да и захлопнул за собой дверь.
Встретить гномов я решил в штурманской рубке, за своим рабочим столом, не хотел смущать Антоху и тем самым отвлекать его от по-настоящему важных дел. Притащил пять штатных корабельных табуреток, выставил их кругом, да и хватит с них. Кирюха по своему почину накрыл стол всё той же торжественной красной скатертью, притащил заварник, стаканы и пряники, пообещав выдать мне горячий чайник по первой же просьбе, и намылился было накрывать дальше, но я его остановил, потому что в дверь уже колотились, деловито и требовательно.
— Серьёзно свербит-то у них! — по пути к двери объяснил я положение вещей недоумённому Кирюхе и от всей души посоветовал. — Ты вот что, заместитель командора! Ты парадную форму-то надень да наградную планку с погонами нацепи! У гномов так заведено, а то уважения не будет!
— А ты? — Трюмный испарился выполнять поручение. — Тебе принести? А ты как же, в домашнем-то? И в тапочках?
— А мне пофигу, — вполголоса произнёс я и открыл дверь. — Заходите!
Сразу за бортом меня уже ждали четверо незнакомых гномов под предводительством Глоина, а вот примерно двадцать злобных, напоминающих поджарых охранных собак, хирдманнов, расположились по стоянке «Ласточки», взяв её под охрану. Эти четверо были прикинуты не хуже прославленного штурмана, а скорее всего что и лучше, но у меня в глазах зарябило от пышной разноцветности их одежд, приправленных суровыми деталями, вроде редких наплечников, поножей и наручей, а один даже облачился в древнюю дедовскую кирасу. Двое, не считая Глоина Гирополукомпа́са, щеголяли богатющими посохами, а ещё двое пёрли на себе разукрашенные двухлезвийные секиры, причём такие здоровенные, что я всерьёз задумался, пускать ли их с этим церемониальным старьём на борт.
— Держи! — Глоин без слов поднялся по приставной лесенке и сунул мне в морду авоську с тремя полуторалитровыми бутылками гномского самогона, не иначе, царского розливу. — Стаканами обеспечь, салага!
Я до того поразился этому подарку, что не ответил на салагу и без слов посторонился в проходе, лишь дёрнув головой в сторону штурманской рубки, пропуская дорогих гостей. Бутылки эти какой-то искуснейший мастер вырезал из цельных друз горного хрусталя, украсил золотыми медалями и значками, расписал серебряными рунами и сумел, самое главное, сделать их неотличимыми одну от другой.
Это было самое настоящее произведение искусства, строгое и прекрасное в своей простоте, были у гномов и такие мастера своего дела, презирающие обычный подгорный дизайн, когда всё, что нельзя завить или позолотить, расписывалось розами. Насчёт содержимого я уже не был так уверен, сивуха она и есть сивуха, а уж разумные вроде бы существа, предпочитающие первач всему остальному, в этом вопросе для меня авторитетами не были. Хотя я слышал что-то такое от Далина об этом напитке, вроде бы чуть ли не на вес золота оно шло, если механик наш не приврал.
