— Приветствую, — нейтрально озвучил я троице из цверга, человека и этого самого лючитона, на что мне ответили кивками и полуразборчивыми приветствиями. — А не подскажете ли, любезные, как пройти в библиотеку?
— Шопля?!! — выпучился на меня лючитон, вытаращив глаза совершенно невозможным образом.
Впрочем, и два прочих вахтенных от него в смысле вытаращенных глаз не сильно отставали. Я было задумался, а не ошибся ли я где-то, но понял, что нормально и понятно спросил. Но, на всякий случай, решил повторить-уточнить.
— Мне нужна корабельная библиотека Вагус Сумбонта. Где она находится — мне неизвестно. Не могли бы вы сказать, где она находится, и как до неё добраться?
— А-а-а! — с облегчением протянул лючитон, да и его подчинённые перестали на меня смотреть, как совы из леса. — Нижняя часть мостика, — махнул он рукой. — Мимо там пройти невозможно — она сразу от входа, — уточнил он.
— Благодарю, — кивнул я.
Вообще, возвращаясь на Корабль, я его окончательно рассмотрел. Хотя и не весь, потому что Вагус Сумбонт был в воде и частично скрыт. Но будучи собранным, он поражал и хищной грациозностью, и этакой тёплой уютностью. Оранжерейные окна большей частью скрылись под бронёй, в передней части возвышался овал (чем-то похожий на огурец) мостика, вознесённый над кораблём для обзора, в средней — были жилые помещения, склады и выводные трубы от работы Котельной. Хоть мы и не жгли кости и кровь земли, но работа механизмов и конвертации сил и энергий оставляла после себя не только запахи, но даже дым, в высоких концентрациях ядовитый.
И на корме располагался квартердек, с казармами и основной артиллерией Вагус Сумбонта. Что и логично: это Воздушное Судно торговца, который при нападении убегает, а не нападает сам. И стрельба по преследователю с кормы — естественна, в случае пиратского нападения.
Единственное что из привлекшего внимание ещё в эллинге — бивень-таран на дне Корабля был скрыт под водой. В его рациональности я сомневался, но в полёте он, несомненно, добавлял Судну хищной красоты.
Тем временем я дошёл до основания мостика, с общим входом. В прошлый раз Креп приводил меня на мостик, но центральным “колодцем” с винтовой лестницей без выхода на нижнем ярусе. Где, как раз и располагалась библиотека. Два яруса, забитые томами и папками, пара молодых девушек в одежде классических горничных постоянно трудились по уборке (по крайней мере, все два часа, что я был в библиотеке, они не присели, молчаливо и деятельно курсируя между книжными стеллажами).
Библиотекарем же оказался очень… нетипичный пожилой джентльмен. С пегими от возраста распущенными волосами до плеч, обрамляющими блестящую в свете ламп розовую лысину. С длиннющей, до шара живота, бородой. Высокий, под семь футов ростом, очень тол…упитанный. Не удивлюсь, если фунтов триста! И это при том, что правой ноги, как и руки, Филлимонт Гочкинс, как представился библиотекарь, был лишён. Вместо них стояли инженерные металлические протезы, не прикрытые одеждой и выглядящие скелетом (пусть и металлическим) на фоне общей упитанности библиотекаря. Вот право слово, такого джентльмена ожидаешь увидеть заведующим арсеналом на квартердеке, ну или на камбузе — последнее с учётом его упитанности. Но никак не библиотекарем. И, тем не менее, Филлимонт был именно библиотекарем и после моего вопроса о Пурпурных Островах самолично собрал пару томов и десяток папок.
— Это — дневники, отчёты, просто мемуары, — потыкал он живым пальцем полуторадюймового диаметра в папки. — Я вам, механик, рекомендую больше полагаться на них, чем на атласы и обзоры официальных изданий, — хорошо поставленным баритоном озвучил он, кивнул мне и удалился, плюхнувшись в кресло.
Последнее, учитывая величину — так и тянуло назвать троном. Железным, учитывая то, из чего это вместилище было сделано. Впрочем, называть так вслух я не стал, а углубился в принесённые книги и отчёты. Последние, в отличие от беллетристики, библиотекарь выносить из книгохранилища запрещал, к чему я отнёсся с полным пониманием.
А Пурпурные Острова оказались презанятным местом. Официальными владениями самого западного континентального Нома Луизитании, по факту был этот крупный архипелаг самостоятельным и независимым Номом. Потому что населяли его не только и не столько луизитане, сколько друиды. Те же самые, что почти полностью были уничтожены сидхами у нас, в Британике. Но — со всей западной Европы, как я понял. Просто эта мистическая школа была и философской (а на Терре — и религиозной). И не очень расположенной к разумным. Точнее, друиды ценили жизнь. Но не делали разницы между человеком, цвергом, сидхом и травинкой. Ну, может, не травинкой, но деревом точно. При этом питались и фруктами и мясом… Ну, в общем, классический друид, если ему захотелось мясной отбивной понежнее, имея в досягаемости кабана, человека и сида — зажарит и скушает последнего. Предварительно отбив, не факт, что после умерщвления.
Не злодеи, а именно совершенно одинаковое отношение к живым, не деля их на разумных и нет, или царства и виды. Но сосуществовать с этими мистиками, с уникальной школой взаимоотношения с живыми, охотников было мало. На них даже были гонения, разной степени успешности, пока друиды не решились отделиться от прочих разумных на Пурпурных Островах. Что с успехом и сделали, жили себе там, никому не мешая, ну и к ним никто не лез.
До поры развития воздушных маршрутов. Впрочем, именно к НИМ никто не лез тоже, а если кто-то и “лез” то о его судьбе знают разве что перегнойные ямы Пурпурных Островов. Но дураками или фанатиками, как выяснилось, друиды не были. И провожая многочисленные пролетающие в вышине Суда, задумались. И стали предлагать услуги — не бесплатно, само собой.
И на данный момент Пурпурные Острова — это крупнейший центр, самая западная точка “цивилизованности” перед архипелагом. Ну и склады, гостиницы, питейные заведения. С последним друиды тоже преуспели: знаменитое “деревянное вино” — известно на весь Тесселис (хотя и не пробовал, как, впрочем, и очень многое). Склады, торговые площади, ремонтный и перевалочный пункт. Масса с восторгом описываемых чудес природы, созданных биологическими мистиками. В общем — место, как по мне, ГОРАЗДО интереснее обычных Номов, во всех смыслах. И то что мы там задержимся на длительное время — очень даже неплохо. Преступности на Пурпурных Островах своей нет, только понаехавшая, да и она долго не живёт. Единственное, о чём в один голос буквально кричали все источники информации — ни в коем случае не рвать цветы, ломать ветви. Ходить по траве, кстати, можно и нужно: она на Деревянном Острове основная часть “дорог”. Но вот за загубленную травинку или бабочку местные могут пленить губителя, продержать его до десятка лет в плену (пока не помрёт какая-нибудь ива), потом из её прутьев сплетали специальную клетку и сжигали преступника заживо. Вообще, похоже, это не единственное наказание на нарушивших друидские правила. Но то, которое пробрало всех описывающих, что и неудивительно: меня тоже пробрало.
В общем, из библиотеки я выбрался с тяжёлой, полной дум головой. Было над чем подумать, хотя навестить эту обитель знания я себе пообещал. Когда прочитаю и разберусь с приобретёнными мной книгами, само собой.
Оставшийся день до отлёта я просто читал… хотя и не совсем так. Больше думал, исполняя данное себе обещание хоть начерно разобраться с искусственной памятью. Потому что до сих пор этого не сделал, обходился всплывающими в подходящие (и не очень подходящие, вот в чём беда!) кусками. А в ней, помимо ряда знаний об устройстве общества и разумных (неизвестно, насколько достоверных, но во многом — очень не бесполезных), массы данных фривольного и эротического толка (тоже очень небесполезных, но сейчас неуместных чертовски — похоже, прав был мастер Креп, и надо было мне наведаться в бордель), были кучи знаний о технике и механике различного типа и вида. Очень фрагментарные, обладатель этой памяти явно не делал механизмы своими руками (я вообще не уверен, что он что-то делал своими руками) и даже не присутствовал при их производстве. Но постоянно и в огромных объёмах работал со знаниями, подчас совершенно бесполезными, но если подумать и разобраться — несущими определённую потенциальную пользу. Не в плане монструозных машин на крови земли или нефти: это изящно, но очень вонюче. Хотя и на спирте можно, хоть дорог он… И весело в городах будет, если появятся экипажи на спирте, тихо хихикал я, представив население такого города, находящегося в перманентном опьянении.
