– Мне так холодно, а ты такой теплый. Пожалуйста, – прошептала она.
– У меня рубашка промокла до нитки.
– Так сними.
В его взгляде мелькнуло что-то мрачное и безжалостное. Уилл глубоко вздохнул. Золотые глаза горели во тьме ночи. Охотник или дичь?
– Прошу, – прошептала Лена. – На минутку. Только согреть постель.
Если она и дрожала немного больше, чем необходимо… Ну, ему об этом знать не надо.
На его лице промелькнула нерешительность.
– Расскажи мне больше, – наконец произнес Уилл, поправляя сюртук. – Выкладывай, в чо вляпалась.
Лена перевернулась на бок и посмотрела на него. Свет газовой лампы очерчивал широкие плечи, а лицо было лишь тенью с горящими глазами.
Тело охватил жар, напрягшиеся соски слегка раздражала ткань. Уилл стянул рубашку через голову. Лена вымоталась, лицо и нос были мокрыми, но отвести глаза она могла не больше, чем добровольно дать кровь голубокровному.
Свет мерцал на влажной коже, под которой перекатывались мускулы груди и живота. Уилл разулся и поднял взгляд, полускрытый распущенными волосами.
Слишком длинные и растрепанные, не по моде. Но, боже милостивый, как же хотелось зарыться в них пальцами, коснуться его.
Лену охватило нервное предвкушение. Она никогда прежде не видела полураздетого мужчину. Мурашки побежали по коже, и Лена заерзала, ощущая непривычную влагу между бедер. Кровать прогнулась под весом вервульфена.
– Как ты с ними познакомилась?
– Познакомилась? – Лена подняла голову, пытаясь сообразить, о чем ее спрашивают. – С гуманистами?
Уилл лег на спину, подложив руки под голову, и повернулся к ней:
– Ага.
Лена скользнула к нему и затрепетала от удовольствия. До этого она даже не понимала, как замерзла.
– Я уже знала одного, хоть и не сразу поняла, что он связан с этой организацией. Пока мне не понадобилась помощь.
– Кого?
– Не скажу. – Она подвинулась и робко потянулась к груди Уилла.
Он напрягся, но не отстранился. Приняв это за согласие, Лена прижалась к его боку и осторожно устроила голову на плече, наслаждаясь восхитительным ощущением тепла.
– Лена, я не смогу тя защитить, если ты мне все не расскажешь.
– Уилл, он спас мне жизнь, спугнул Колчестера. Затем вытащил меня из переулка и позволил выплакаться. Я очень многим ему обязана и не предам.
Уилл повернулся, так что ее голова оказалась на сгибе его руки, и немного отодвинулся. Жаркое дыхание овевало лицо Лены.
– Мандевиль.
– Откуда ты...
– Уже подозревал.
– Прошу, ничего не делай. Я не хочу, чтобы ему причинили боль. Уилл, он дал мне работу, подобрал меня с улицы и присматривал как за родной кровинкой.
Его глаза потемнели.
– А де шлялась твоя чертова сестрица?
– Я ей не сказала. – Уилл хотел запротестовать, но Лена прижала палец к его губам. – Ты не знаешь, как мы жили. Я не могла. Мы обе трудились не покладая рук, чтобы заработать на еду, убежище, а тут еще Чарли заболел, проявились первые признаки жажды. Я не хотела быть обузой. – В ее глазах снова появились слезы. – И мы тогда много ссорились, так что я не могла с ней поделиться.
Слезы опалили щеки. Лена думала, что уже все выплакала, но это было давнишнее горе, лишь наспех прикрытое. Теперь они с Онорией больше не спорили, как раньше, но она так и не понимала, чем вызвано острое чувство обиды. Лена была одинока, зла и напугана.
Уилл притянул ее к себе. Лена прилипла к нему, прижавшись лицом к его шее.
– Я совсем расклеилась, – попыталась она сказать, но слезы не останавливались, и слова звучали невнятно. – Прости.
– Не тебе извиняться. – Он помрачнел. – Твоей проклятой сестре шею бы свернуть. А чо до Колчестера…
Лена встревоженно вскинулась:
– Ты же обещал к нему не лезть.
– Эт было до того, как я узнал, чо он натворил. – Угрожающая улыбка заиграла на губах вервульфена. – Если тя это утешит, он уже не такой красавчик.
– О, Уилл, что ты наделал?
– Протащил его морду через пару витрин.
От этой новости ее охватила мстительная радость. Затем Лена покачала головой:
– Не стоило. Он никогда этого не забудет и доберется до тебя.
Уилл легонько коснулся ее щеки и прошептал на ушко:
– Оч надеюсь.
Лена медленно осознавала, что он делает. Когда вервульфен прижался губами к ее лбу, она застыла. Сердце заколотилось.
– Уилл?
Он смотрел на нее мрачно и задумчиво. Затем погладил ее лицо, обхватил подбородок. Губы вервульфена оказались опасно близко.
– Бож, помоги мне.
Он наклонился и поцеловал ее.
Его губы были теплыми и робкими. Лена резко вдохнула, пульс грохотал в ушах. Кожа на щеках натянулась от высохших слез, но плевать. Лена лежала неподвижно и молча, не осмеливаясь дышать из опаски спугнуть мечту.
Как будто почувствовав ее неуверенность, Уилл отодвинулся.
– Нет, не смей, – прошептала она и потянула его обратно, вцепившись в волосы.
Страх потерять его рушил барьеры. Лена нашла губами рот Уилла и чувственно подалась ему навстречу.
Уилл ахнул, обхватил ее попку и прижался всем телом. Ощущая жар вервульфена, Лена машинально качнула бедрами, вызвав еще один стон.
Святые небеса, что за блаженство. Ей хотелось большего: чтобы Уилл овладел ею, взял прямо здесь и сейчас. Но он лишь нежно покусывал ее губы.
Если он снова отстранится… это ее убьет. Лена провела руками по его влажным плечам, скользнула языком в рот. Уилл выгнулся, прижимаясь к ней бедрами и не прерывая поцелуя, несмотря на разницу в росте. Лена ахнула, жадно упиваясь губами любимого, лаская его гладкую спину.
Уилл отстранился и перехватил ее запястья:
– Нет.
Лена напряглась.
– Меня это достало, Уилл, ты знаешь, мне плевать, что ты вервульфен. Я это доказала!
Он встал на колени.
– Эт не единственная проблема.
– Ты меня не хочешь? – Она провела руками по своей груди, чувствуя сквозь тонкий батист напрягшиеся соски. – Мы оба знаем, что это ложь.
Уилл перекатился к краю постели. Осознав его намерение, Лена обхватила ногами бедра вервульфена, подвинулась вместе с ним и в итоге оказалась на нем верхом. Воспользовавшись удивлением Уилла, она опрокинула его на спину.
Ни одна сила на земле не заставит его остаться, если он того не захочет. Лена в отчаянном порыве стиснула запястья Уилла и поняла, что он и не пытается освободиться. Лишь смотрит на место отсутствующей пуговицы, оторванной в пылу борьбы, а точнее – на показавшуюся грудь.
Проведя ладонями по мощному торсу, Лена села. Пряжка ремня вонзилась в нежную кожу, и Лена подвинулась, ощутив под собой твердую выпуклость. Она знала достаточно, чтобы понять, что это значит.
Они оба застыли.
– Я могу сделать те больно.
Наклонившись, она невесомо, дразняще поцеловала Уилла.
– Не думаю, что сделаешь.
Затем втянула его губу в рот, чувствуя медный привкус. Кровь, его кровь из пореза.
Уилл впился пальцами в мягкую плоть ее бедер и резко втянул воздух. Чувствуя под собой твердый член, Лена застыла. Какое потрясающее ощущение. С легким трепетом она снова поерзала.
Глаза вервульфена остекленели.
– Ты не понимаешь, – прошипел он. – Не могу думать, када ты так делашь. Черт. – И прижал ее к себе. – Лена, прекрати.
Лена запрокинула голову, покачиваясь над Уиллом.
– С чего бы?
Как прекрасно. Как правильно. И она сводит его с ума.
Он оскалился.
– Я сделаю те больно. Не могу. – Однако его руки словно жили своей жизнью. Уилл сжал подол ее сорочки так, что костяшки побелели. – Черт побери!
Лена снова потерлась о него. Панталоны промокли, а с губ сорвался еще один стон.
При звуке рвущегося шелка Лена открыла глаза. А ощутив холодок, увидела, что ее ночная рубашка разорвана посередине.
– Уилл!
Он приподнялся, притягивая ее ближе. И на сей раз овладел ее губами решительно и грубо. Ночная рубашка сползла с плеч, мешая поднять руки. Лене хотелось коснуться его, провести ладонями по гладкой коже.
