Вот только машины эти оказались нам просто не по зубам. Один за другим истребители Соловца либо возвращались в крепость, либо падали устремлялись к земле. Вскоре и мне пришлось вернуться. Пулемёты, когда я в очередной раз нажал на гашетку, вместо того, чтобы открыть огонь, только щёлкнули затворами. А ведь мне удалось вывести из строя всего два вражеских штурмовика. Мой же "Шмель" оказался буквально изрешечен вражескими пулями. Всё-таки блицкриговцы делают удивительно живучие машины.
Новые "Шершни" оказались вооружены не только парой пулемётов, но ещё и пушкой. Та стреляла хоть и медленней, зато разносила лёгкие аэропланы всего несколькими попаданиями. Мне удалось уводить своего "Шмеля" от их очередей - иначе я бы присоединился к товарищам, чьи аэропланы сейчас догорали среди вражеских траншей.
Но уже с лётного поля, стоя рядом со своим аэропланом, я увидел, как "Пилигрим" и ещё несколько судов Китобоев тащат "Дерфлингер" в сторону крепости. Под прикрытие наших орудий.
Громадный флаг Блицкрига, свешивавшийся под его днищем, рухнул вниз. Место его заняло белое полотнище не меньшего размера. Значит, линейный крейсер пленён. Вражеская эскадра попыталась отбить его, но воздушные корабли Блицкрига были слишком близко к крепости. Все наши орудия обрушились на них. Главному калибру достаточно оказалось дать всего пару залпов, чтобы заставить блицкриговские корабли отступить. Без "Дерфлингера" крейсерам и кораблям сопровождения нечего было и думать прорваться через огненную завесу пушек Соловца.
Поднявшись выше максимальных углов возвышения крепостных орудий, корабли Блицкрига отступили.
Китобои же потащили "Дерфлингер" в сторону своей горной крепости, надёжно прикрытой Соловцом.
- Не знаю как, - сказал мне стоявший рядом Лешек, - но два ящика казёнки мы Бронду точно должны.
Как и все мы, начальник лётной части провожал взглядом удивительное зрелище. Линейный крейсер на самом деле напоминал загарпуненного кита, которого тащат сразу несколько промысловых судов.
Глава 7.
Фельдмаршал Брунике отлично понимал, что долгая осада какой маленькой крепости на самой границе Урда уже начинает грозить его карьере. Что бы там не говорил генерал-кайзер о равенстве между военными чинами и титулами, а старая аристократия продолжала доминировать в новом государстве. И положение выбившегося из простых солдат Брунике было весьма шатким. Недаром при нём в разное время заместителями были разного рода бароны, а то и наследники рейхсграфов. А уж нынешний - потомок знаменитого ещё в Империи рода Альфивальд - в свои неполные сорок лет носил звание генералоберста - и надо сказать заслужено. Ордис Альфивальд был весьма деятельным командиром, не раз появлялся на передовой - и, по мнению Брунике, просто из штанов выпрыгивал, чтобы занять его место. Сам Брунике не особенно стремился в траншеи, считая, что высшему командованию там делать нечего. Это наводит лишнюю панику среди офицеров и нижних чинов, что не улучшает обстановки на фронте.
- Теперь эти разбойники основательно обезопасили себя, - сказал Альфивальд. - Гроссадмирал Тонгаст рвёт и мечет.
К командующему воздушным флотом, что прикрывал армию Брунике в небе, гроссадмиралу Брондору Тонгасту, фельдмаршал обычно отправлял как раз Альфивальда. Слишком уж высокомерен был гроссадмирал. Глядел на сына фабричного рабочего и простой крестьянки через свой неизменный монокль, будто на пустое место. Это просто бесило фельдмаршала, которому всего в жизни приходилось добиваться своими силами и ничего не досталось просто по праву рождения. Каждый раз Брунике к третьей реплике гроссадмирала хотелось съездить тому по морде. Вколотить монокль в золочёной оправе прямо в его рыбий глаз.
- А как вышло, что сам гроссадмирал отсутствовал на своём флагмане? - поинтересовался Брунике.
Он занимал целое крыло богатого крестьянского дома, где раньше располагалось что-то вроде местного самоуправления. Лозунги и портреты, конечно, со стен поубирали, заменив их одной единственной картиной, изображающей генерал-кайзера в серой шинели с красным подкладом и двумя высшими орденами Блицкрига на груди.
Остальной дом занимал штаб армии. В комнатах его располагались различные его отделы. То и дело стучали телеграфные аппараты. Носились адъютанты с кипами бумаг. В отдельной комнате, с обитой стальным листом дверью, сидели шифровальщики. Во время смены они общались с миром через крохотное оконце, закрытое к тому же шторкой. Больше всего их работа походила на одиночное заключение злейших преступников. Именно поэтому дежурили шифровальщики всего по пять часов.
- Я не рискнул задать гроссадмиралу этот вопрос. - По лицу Альфивальда никогда нельзя было понять - шутит ли он. Это особенно сильно бесило Брунике. - Однако и без него в руках воздушных разбойников оказались барон Готгрим - наследник рода надровийских ландграфов. Он был капитаном "Дерфлингера". А кроме него бароны Аргерг и Йорвит, тоже не из последних родов. Десяток аристократов похудороднее, - в устах Альфивальда это означало, что они были ниже его в дворянской лестнице, - занимавших различные командные должности на линейном крейсере.
- Теперь у этих Китобоев имеется достаточно заложников, - согласился с ним Брунике, - чтобы мы оставили их логово в покое. Они сами выдадут их, когда мы прочно закрепимся в Прияворье.
- Что же вынудит их сделать это?
- Очень просто, - пожал плечами Брунике. - Им ведь надо будет менять место дислокации. В обмен на то, чтобы спокойно покинуть контролируемую нашими войсками территорию, они с радостью отдадут всех баронов и прочих аристократов похудороднее.
Фельдмаршал всё же не удержался от шпильки, хотя и понимал, что это мелко.
- Тогда встаёт вопрос, когда же мы будем контролировать Прияворье, - как ни в чём не бывало, заявил Альфивальд. - Этот Соловец будто кость в горле нашей армии. Из дивизиона сверхтяжёлых орудий уже не один раз приходили телеграммы о том, что мы срываем им все сроки развёртывания.
- Командование этого чёртова дивизиона могло бы и протянуть ветку сюда! И обстрелять для начала Соловец. А не ныть по поводу сроков развёртывания. Толку от их сверхтяжёлых пушек, если они лежат разобранные в вагонах за линией фронта. Могли бы для приличия по дилеанцам пострелять.
- Выстрелы этих орудий слишком дорого обходятся нашей экономике, чтобы обстреливать не столь уж хорошо укреплённые траншеи имперцев.
Брунике почувствовал себя учеником, которому проговаривали очевидные истины на уроке.
- Тогда толку от этих сверхтяжёлых орудий и вовсе нет, - зло отрезал фельдмаршал. - На эти деньги стоило бы сделать два десятка обычных пушек и гаубиц.
- Которые никак не могут справиться с фортами и стенами Соловца. Крепость обороняет всего один полк и несколько десятков аэропланов. А наша армия топчется под её стенами больше месяца.
- В прошлую войну Соловец удалось взять только измором, - пожал плечами Брунике. - Но в этот раз нам осталось только дождаться благоприятной погоды.
- Благоприятной погоды для чего? - поинтересовался Альфивальд.
- Вы, господин генералоберст, давно примеряли ваш противогаз? - проигнорировав его вопрос, спросил у заместителя Брунике.
Тот ничего не сказал в ответ. Он отлично понял всё. Глаза-то у Альфивальда были. И он видел грузовики с особой маркировкой, прибывшие несколько дней назад. Заметил он и людей в белых халатах поверх военной формы. И караул, выставленный вокруг этих грузовиков, тоже не остался незамеченным.
[Описанное ниже событие имело место в нашем мире и случилось в годы Первой Мировой войны, более подробно можно прочитать, к примеру, в данном источнике https://ru.wikipedia.org/wiki/Атака_мертвецов]
Тот день начался с неожиданной тишины. Не стреляли орудия противника. Они замолчали в единый миг по всему фронту. Это не сулило нам ничего хорошего. Если враг придумывает что-то новое, значит, жди беды. Не собирается же, в самом деле, Блицкриг закончить войну с Урдом - и покинуть пределы Народного государства.
