— И что с того?
— Мои апартаменты на верхнем этаже, — пояснила Лилит, — как в свое время у Алека. Всего через дверь. И у того и у другого номера есть балконы.
Дэрин нахмурилась. Вообще-то да, перелезть по балконам проще, чем взламывать замок. Но почему в план никто не посвятил ее?
— Я умею маскироваться не хуже вашего, — заверила девушка. — Ты спроси Алека, как легко я его выследила.
— Да он мне рассказывал, и не раз, — сказала Дэрин. — Просто…
Непонятно, что и сказать. Вообще Лилит очень даже ничего. С машинами на «ты», не хуже любого из мужчин. И на мужской манер действовать может не хуже Дэрин — причем без всякого притворства. Ее яркой, демонстративной независимости можно было позавидовать. Но есть у нее скверная привычка появляться в тот момент, когда они с Алеком наедине, а это просто никуда не годится. И почему Алек не сказал, что Лилит тоже идет с ними? И какие еще секреты он может скрывать?
— Просто оттого, что я девчонка? — строптиво спросила Лилит.
— Да ну, что ты, — отмахнулась Дэрин. — Я спросонья, только и всего.
Лилит стояла слегка насупившись, ожидая дальнейших разъяснений, но Дэрин лишь повернулась и первой пошла в сторону городского центра.
Отель «Хагия София» стоял темный и притихший; у входа горел лишь одинокий газовый фонарь. Дэрин с Алеком наблюдали издалека, как Лилит прошла в дверь мимо угодливо поклонившегося швейцара.
— Глупо как-то, проникать сюда как воры, — сказала Дэрин шепотом. — Ты в самом деле думаешь, что они могут нас узнать?
— Не забывай, — сказал Алек, — если они все-таки нашли мое письмо, то теперь в вестибюле день и ночь дежурят германские шпики.
Дэрин кивнула. Что правда, то правда: след пропавшего австрийского принца может поднять куда больший переполох, чем угнанное такси.
— Повторная встреча у нас здесь, — сказал Алек, проведя Дэрин в небольшой проулок, куда с кухни отеля выносились отходы.
Похоже, они с Лилит обо всем договорились у нее за спиной. Впрочем, ревнивые мысли надо выбросить из головы. Она здесь — солдат на задании, а не какая-нибудь вертихвостка на сельских танцульках.
Подобравшись ближе, Дэрин осторожно заглянула в окно. На кухне было темно, лишь тускло поблескивали неподвижные руки заводной посудомойки. Но вот через несколько минут в темноте бесшумно скользнул силуэт, и наружная дверь приоткрылась с тихим скрипом.
— Там консьерж сидит за конторкой, — прошептал силуэт голосом Лилит, — и в вестибюле кто-то один, читает газету. Так что нужно потише.
Когда они проскользнули внутрь, нос почуял усвоенные за прошедшие два дня вкусные запахи. На длинном деревянном столе в больших корзинах лежали финики, абрикосы и желтоватый картофель; лиловые баклажаны ожидали, когда их искромсают блестящие кухонные ножи.
А вот от запаха паприки свербило в носу: ею Завен день-деньской начинял бомбы, так что у Дэрин до сих пор слезились глаза.
Из кухни Лилит повела их через пустую темную столовую. Здесь были сервированы столы и стояли аккуратными пирамидками салфетки, как будто вскоре сюда должны были войти гости. Дэрин, как всегда в столь помпезных местах, почувствовала себя не в своей тарелке.
— Тут есть черный ход для прислуги, — прошептала Лилит, направляясь к неприметной двери в дальней стене.
Лестница была узкая, к тому же темень на ней стояла непроглядная, а ступени жалобно скрипели при каждом шаге. Почему-то дерево у жестянщиков всегда звучит старушечьи-плаксиво, как у тетушки Дэрин сырым зимним утром. Видно, так всегда бывает, когда дерево не фабрикуется искусственно, а рубится топором.
Стараясь ступать как можно тише, они втроем медленно поднимались, пока наконец — спустя немало времени — Лилит не вывела их в широкий, знакомый уже коридор.
Проходя мимо номера Алека, Дэрин ощутила невольный холодок. А что, если письмо найдено и за дверями бдит с полдюжины агентов жестянщиков?
Лилит остановилась через дверь и вынула ключ. Спустя пару секунд они стояли в столь же изысканных апартаментах, как прежде были у Алека. Интересно все же, что такое важное содержится в этом чертовом письме. Стоило ли выкладывать за этот номер кругленькую сумму, которая могла бы пойти на шагоходы для комитета?
— Балкон, — указала Лилит.
Дэрин прошла через комнату и ступила в ночную прохладу. Здесь, на верхнем этаже, балконы были почти в ширину самих апартаментов; перебраться с одного на другой ничего не стоит: один прыжок, каких воздухоплаватель на корабле делает по десятку за день.
Тем не менее, повернувшись к Алеку, она прошептала:
— Если б вы меня посвятили в свой чертов план, я бы прихватил страховой фал.
— Что, уже потерял сноровку? — спросил он с улыбкой.
— Едва ли.
Дэрин, балансируя руками, встала одной ногой на перила.
Алек повернулся к Лилит.
— Ты оставайся здесь. А то, неровен час, нас там кто-нибудь поджидает.
— Думаешь, я не умею драться?
Дэрин перед прыжком помедлила, прислушиваясь, что скажет Алек. Может, о безопасности Лилит он печется больше, чем о своей собственной? Или просто не хочет, чтобы им помогала девчонка? И то и другое край как раздражает.
— Я не о том, умеешь ты драться или нет, — сказал между тем он. — Просто если тебя поймают, то, вероятно, кто-нибудь признает в тебе дочь Завена. А это выведет полицию прямиком на его склад.
Дэрин моргнула — может, он это просто для отвода глаз?
— А если схватят вас двоих? — задала вопрос Лилит.
— Тогда тебе ничего иного не останется, как свергнуть султана и нас вызволить.
Лилит сверкнула глазами, но кивнула.
— Ладно, осторожней там, вы оба.
— За нас не беспокойся, — сказала Дэрин и прыгнула.
На соседний балкон она приземлилась почти без звука и протянула руку, готовясь подстраховать Алека. Тот прыгнул с угрюмым лицом; рука у него, как оказалось, слегка дрожала.
— Ну, так кто из нас потерял сноровку? — шепнула она.
— Да ладно тебе. Тут и в самом деле высоко.
Дэрин тихонько хмыкнула. После кульбитов на высоте в тысячи футов каких-то шесть этажей — просто ерунда. Она пересекла балкон, влезла на перила и прыгнула снова, даже не посмотрев вниз.
Осторожно глянув в окно, она махнула Алеку: давай сюда. В номере было темно, никого не видать. Свой стропорез Дэрин сунула в щель между дверями, чтобы поднять шпингалет, распахнула их и прислушалась — никого. Тогда она скользнула внутрь и на цыпочках пробралась к дверям в спальню. Застеленная кровать пустовала, подушки аккуратно расставлены. Если кто-то и обыскивал номер, все следы беспорядка давно убрали.
Вообще вся обстановка выглядела такой, какой ее запомнила Дэрин: растения в горшках; пуфик, облюбованный Боврилем; приземистый диван, который служил ей ложем, пока Алек похрапывал у себя в роскошной спальне.
За спиной что-то глухо стукнуло: приземлился наш принц. С балкона он шагнул, держа наготове вынутую из кармана отвертку, с которой направился прямиком к блестящему приборному щитку в стене.
— Так это же вызов прислуги! — опешила Дэрин. Те два дня, что она здесь провела, Алек, пользуясь щитком как волшебной палочкой, не раз заказывал в номер изысканные кушанья.
— Именно. Только вызывать я никого не буду.
Помогая отвертке пальцами, он довольно быстро открутил медную панельку и теперь держал ее в руках. Панельку он аккуратно поставил на пол, после чего полез механизму в нутро. Покопавшись в проводах и контактах, он со вздохом облегчения вынул оттуда какой-то кожаный цилиндрик. Дэрин сделала шаг, пытаясь разглядеть этот предмет.
— Это мое письмо, — пояснил Алек. — Видишь, оно в футляре для свитка.
— В футляре для чего? Какой идиот посылает по почте свиток? — (Алек не ответил, пряча отвертку обратно в карман.) — А-а, понимаю: тайна за семью печатями, — пробурчала Дэрин, проходя к двери номера. — Обратно можно пройти коридором. Нечего вновь пытать твое чувство воздуха.
Дэрин прижалась ухом к двери: снаружи ни звука. Когда она обернулась, Алек с задумчивым видом стоял на прежнем месте.
