- Славная маскировка, - покивал Гневомир. - Здесь делают дешёвый виски. Пойло от Слекджова. А параллельно делают бомбы и боеприпасы. Хотя Слекджов уже почти отошёл от дел. Только продаёт адские машины и патроны более молодым и рьяным.
- Наш старина Слекджов уже не тот, что раньше был, - подтвердил наш провожатый. - Но его соратников и такое положение устраивает. Они ведь все не так уж молоды. Даже анархистам покоя хочется.
Он снова рассмеялся над своей неказистой шуткой.
Слекджов занимал отдельную комнату, отгороженную от остального помещения фанерными стенками. Он сидел на столе, заставленном бутылками - пустыми и полными. Стаканами он не пользовался, похоже, принципиально. Просто находил початую бутыль и прикладывался к ней.
Теперь стала понятна шутка насчёт того, что мы с Гневомиром прибыли слишком поздно. Слекджов был уже изрядно пьян.
Одет главный анархист был точно так же, как и его товарищи. Только на поясе красовался красный кушак, за который был заткнут револьвер. Почти всё лицо Слекджова скрывали роскошные бакенбарды. После каждого глотка он проводил по ним ладонью.
Он о чём-то спросил у нашего провожатого. Тот ответил - и вышел, предоставив разбираться нам самим.
Разговор Слекджова с Гневомиром я знаю только в пересказе стража Революции. А потому ручаться за его дословность не могу.
СЛЕКДЖОВ: И что у вас за дело ко мне?
ГНЕВОМИР: Большое дело. Таких ты не проворачивал даже в старый добрый времена.
СЛЕКДЖОВ: Да что ты говоришь?! Что ты можешь знать о наших старых добрых временах?
ГНЕВОМИР: Больше, чем ты думаешь. Я подробно изучил твои подвиги. Ещё довоенные. Те, что были до прошлой войны. И я знаю, о чём говорю.
СЛЕКДЖОВ: Ну, тогда удиви меня.
ГНЕВОМИР: Во-первых: покушение на одного из самых охраняемых людей в столице. И второе - уничтожение мощного комплекса на самом севере Урда.
СЛЕКДЖОВ: На кого покушаешься-то?
ГНЕВОМИР: На Адмирала, которого охраняют не только его люди, но и ваша контрразведка.
СЛЕКДЖОВ: Достойная цель. Но она будет нам дорого стоить.
ГНЕВОМИР: А не хватит ли уже виски гнать? Ты ведь на нём уже больше зарабатываешь, чем на бомбах. Убийство Адмирала всколыхнёт весь Котсуолд. О тебе снова вспомнят.
СЛЕКДЖОВ: И полиция в том числе.
ГНЕВОМИР: Когда ты боялся полиции, Слекджов? Тем более, сразу после этого я предлагаю тебе провернуть дельце на Урдском севере. С угоном воздушного корабля и уничтожением секретного объекта урдцев.
СЛЕКДЖОВ: Теперь понятно, кто ты такой, иностранец в старой форме. У меня есть люди, которые делали революцию у тебя на родине. Они будут рады насолить новой власти. Власти, от которой им пришлось бежать после революции.
ГНЕВОМИР: Тем более!
СЛЕКДЖОВ: Оставайтесь у меня до завтра. Утро, как правильно говорят в Урде, вечера мудренее.
Действительно, сразу после этого разговора нас проводили в примерно такую же комнатку с фанерными стенами. Прямо на полу лежала пара не слишком чистых топчанов, накрытых одеялами. Мы улеглись спать. В помещении этом было достаточно холодно, поэтому поверх тонких одеял я укрылся ещё и пальто. Но и так я всё равно мёрз. Хотя бы, потому что был голоден. Я ведь в тот день только позавтракал - и с утра у меня не было во рту маковой росинки. Однако делать нечего пришлось ложиться спать на голодный желудок.
На следующее утро поднялись мы рано. В винокурне стало совсем уж холодно. На пальто я обнаружил иней. Выбравшись из-под тонкого одеяла, я натянул на себя пальто, которое тоже было таким же холодным. Принялся притопывать, чтобы хоть немного согреться. Как-то невпопад вспомнился оплаченный на неделю вперёд номер в гостинице. Не самой лучшей, конечно, но уже всяко там теплее, чем в этой чёртовой винокурне.
Гневомир проснулся почти следом за мной. Точно также натянув шинель, он танцевал рядом со мной.
Бродить по винокурне утром не хотелось ни мне, ни ему. Слишком уж много было тут вооруженных и не слишком трезвых анархистов. Такие могли сначала пальнуть из обреза - и только потом начать разбираться в кого же попали.
Зашли за нами минут через пять. Тот же самый урдец, что привёл нас к Слекджову. Он снова стал нашим провожатым. В этот раз на столе у лидера анархистов стояли не только бутылки с виски. Была там и кое-какая еда. Трапеза была рассчитана явно не на одного Слекджова.
Он жестом пригласил нас к столу. За едой ни о чём не говорили. Слекджов пил намного больше чем ел. Точнее закусывал, как говорили в Урде. Однако я был этому только рад. Еда помогала согреться куда лучше виски. Хотя и ему я отдавал должное.
После завтрака Слекджов объявил, что его люди ночью проверили дом, где живёт Адмирал. Взорвать его будет сложно. Но вот устроить налёт - вполне можно. И операцию готовят. Собирается группа для налёта.
- Говорит, что бомб сейчас у них маловато для такого дела, - переводил для меня Гневомир. - Но взрывчатка есть, надо только сами адские машины изготовить. К полудню всё будет готово.
Слекджов произнёс ещё одну реплику. Рассмеялся.
- Говорит, - перевёл мне Гневомир, - это будет налёт, как в старые добрые времена! Он ещё заставит Котсуолд вспомнить о Слекджове.
Ближе к полудню мы покинули винокурню. Анархисты ехали на дело в пяти кэбах. На козлах их стояли тоже анархисты. Не знаю, работали они кэбменами или просто угнали эти повозки. Меня это мало волновало.
Оказалось, что и на месте нас уже ждут не меньше десятка анархистов. Все они носили длиннополые пальто, под которыми удобно прятать обрезы. Как выяснилось вскоре, не только их.
Слекджов вскинул руку с зажатым в ней револьвером. Выстрелил в воздух. Громко выкрикнул что-то.
И его люди бросились в атаку. Часовых смели в считанные секунды. Ворвались в здание. Мы с Гневомиром не спешили за ними. В неразбериху боя лучше не лезть. Особенно если бой идёт внутри дома. Слекджов же был на острие атаки.
Через несколько минут грянул взрыв. Стекло второго этажа вылетело наружу. Из окна эффектно вылетело тело в белом адмиральском мундире. Только сейчас он был залит кровью и местами подпален. Следом из того же окна высунулся Слекджов. Помахал нам рукой.
Мы подошли к телу Адмирала. Он без сомнения был мёртв. Лежал распростёртый на мостовой. Глядел остекленевшими глазами в серое небо Котсуолда.
- А ведь он был в сущности неплохим человеком, - пожал плечами Гневомир. - Мог бы послужить Урду.
- Не видел ты его в той лаборатории, - зло ответил ему я. - Послушал, как он рассуждал о простом труде для простого народа. О том, что лучше всего довести своих же соотечественников до состояния довольных и сытых рабов.
Тем временем, из дома вышел Слекджов. О чём-то спросил Гневомира. Тот ответил.
Мы снова погрузились в кэбы и отправились обратно на винокурню. Теперь нам предстояло вернуться в Урд. Закончить начатое здесь - в столице Котсуолда.
Эпилог.
Вот теперь я узнал, что такое настоящий мороз. И каков из себя тот самый легендарный Урдский север. Ведь я пробыл в Усть-Илиме чуть больше месяца ближе к концу весны. И то ещё всюду лежал снег, а холод ранним утром обжигал горло. Зимой же здесь дыхание, казалось, сразу же осыпается инеем под ноги.
Как бы тепло я не одевался, а холод, всё равно, забирался под шубу и несколько свитеров. Я запахивался поплотнее, поправлял шарф, но ничего не спасало от чудовищного мороза. Тем более сейчас, когда мы стояли посреди тайги и ждали бандитов Вепра. И как только Гневомир ещё не обратился в ледышку. Он ведь был одет в ту же шинель, что носил в Котсуолде, да натянул поверх сапог валенки. В остальном же рядом со мной стоял тот же самый блестящий урдский офицер. Царской армии, конечно.
За нашей спиной переминались с ноги на ногу анархисты. Это были только выходцы из Урда, бежавшие в Котсуолд, когда народная власть начала брать конкурентов за горло. Слекджов и остальные коренные котсуолдцы не отважились ехать на самый север Урда. Ведь там по меткому выражению Слекджова кишки в брюхе леденеют.
