— Те отбросы нижних миров, которые сунулись к нам наобум, малыми силами и совсем без разведки, мы должны были уничтожить сами или же покрыли бы себя воистину несмываемым позором… — Продолжал разглагольствовать махараджа, переживший свое царство, но царского гонора из-за сей потери ни капели не утративший. Даже длительная отсидка в английской тюрьме не помогла сломить его характер…Или исправить паскудность оного. Олег конечно не знал, каким сей архимагистр был до своего поражения и попадания в плен, но интуиция подсказывала оракулу — особых изменений не произошло. — Где они сейчас и почему я их здесь не вижу⁈ Игнорировать наше собрание — это дерзость! Оскорбление! Непрофессионализм, в конце-то концов…
— Учитывая мудрость указанных персон и важность текущего собрания — они должны быть чем-то заняты. — Озвучил очевидную истину второй из старейшин Храма Горного Брахмы. — А если еще вспомнить их взаимную нелюбовь, а также долгую и кровавую историю взаимоотношений, то это нечто действительно серьезное, неотложное и требующее консолидации усилий…Например освобождение Мудрейшего Аруна Калидаса из той ловушки, в которой его истинное тело уже много-много лет сидит.
— Этого не может быть! — Сходу отмел подобное предположение архимагистр Слон. — Обиды Короля Йогов слишком велики…
— И у меня есть умение воистину уникальное по меркам моих сверстников, что еще не стали древней истории или прахом, многократно истлевшим в позабытых гробницах. Засовывать свои обиды поглубже в задницу, когда это действительно нужно и нужно для дела. — Сообщил всем присутствующим тот, чьим титулом было: «Мудрейший из мудрых». Тощий и низкорослый горбатый босой индус в дешевых обносках и массивном железном ошейнике, больше похожий на какого-то раба-дворника, чем на великого архимага, оказывается, все это время сидел себе в уголке скромненько в позе лотоса, но по какой-то причине никто его там не замечал. — Арун Калидас будет выпущен из своей темницы. Собственно уже почти выпущен, но к вам он в ближайшие пару дней заглянет вряд ли.
— Почему? — Въедливо уточнил Чатурведи, который каким-то образом смог сделать жреца Кали своим ближайшим союзником несмотря на имеющиеся меж ними религиозные разногласия.
— Потому что я его бью. И бить буду больно, унизительно и долго. По старой памяти и чтобы хоть немного наказать за всё то, что он с момента нашей прошлой драки совершил. — Искренне сознался Король йогов, который отлично умел находиться сразу в нескольких местах. Впрочем, среди индусов это вообще оказалось на удивление популярным навыком, пусть и до крайности сложным в освоении. Олег трактаты, посвященные способам освоить подобное умение, уже читал. Со словарем и даже с переводчиком. И, несмотря на то, что полагал себя достаточно опытным и искусным магом, причем не без оснований, даже первые шаги описанных действий повторить не сумел. Если конечно вообще их правильно понял… — Потом я буду его лечить, чтобы не подох, ибо к сожалению он нужен живым, причем нужен не лично мне или хотя всем нам, а всей нашей стране. Ну а затем эта сволочь отъедаться будет за последние несколько десятилетий полной голодовки. Ну и впрок нажраться тоже постарается. Ибо как только угроза миру будет устранена, я этого двуличного мерзавца опять в тот же самый каменный мешок меж реальностей засуну. Но на сей раз — ни одной его энергетической копии уж точно не упущу!
— О Мудрейший из Мудрых, а можно вас попросить все-таки быть с ним как-нибудь помягче? — Чатурведи со вздохом помассировал виски, явно во всех красках представив себе настроение Калидаса, когда он наконец-то появится, причём во плоти. Олег мысленно дал себе зарок обходить нетерпимого к чужеземцам и до крайности спесивого жреца кровожадной и жестокой языческой богини стороной при малейшей возможности. Желательно — километров за сто. — Я понимаю вашу ситуацию, но демоны…
— Не понимаешь! — Жестко оборвал его древнейший архимаг Индии, после чего князь еще несколько раз открыл рот…И не сумел произнести ни звука, словно рыба выдернутая из воды. — Лишь потому, что это вторжение станет крупнейшим за многие тысячи лет — он покинул свою тюрьму, где обязан был сгнить медленно, мучительно и без малейшей надежды на спасение! Меня предали. Обещания данные мне нарушили. Людей, которые шли одной со мной дорогой, убили пусть не по слову Калидаса, но по его молчаливому одобрению. И он заплатит.
— Кали на тебя рассердится. — Как бы в никуда заметил настоятель Храма Горного Брахмы. — И с учетом того, сколько демонов надо будет убить, дабы остановить это вторжение демонов, влияние её в нашем мире будет сильно как никогда.
— Я не в первый раз заслужу гнев богов, — пожал плечами древний архимаг, который с кастой брахманов, а соответственно и с их покровителями, был в контрах с первых же десятилетий своей жизни. Ибо по всем законам Индии не должен был изучать великое искусство магии беглый раб. Да и дышать вообще не должен. Только вот Манидер Садхир стал живой легендой, чье могуществ был вынужден признать весь мир, а его враги, в том числе и предыдущий верховный жрец Кали, остались лишь на страницах исторических летописей. — И в любом случае это будет сугубо моей проблемой. Вдобавок до момента победы над демонами еще нужно дожить. И мне, и Калидасу, да и вам, в конце-то концов…
Глава 3
Глава 3
О том, как герой занимается опасной для здоровья показухой, планирует коварный обман доверчивой молодежи и собирается сходить в пару-тройку грабительских набегов на мирных фермеров.
Два индуса направились навстречу друг другу, словно парочка идущих на лобовое столкновение бронепоездов. С шумом, вздымаемыми шлейфами пыли, блеском стали и грохотом. Оба они помимо холодного оружия имели при себе массивные крупнокалиберные револьверы, и теперь расстреливали друг друга практически в упор, извергая из покрытых золочеными узорами стволов снопы искр, облачка порохового дыма и, конечно же, раскаленный свинец. Ярко светящиеся малиновым жаром пули вязли в магических щитах, четко прорисовывающихся в воздухе и окружающих соперников надежными барьерами, но если бы их и не было, количество попаданий отнюдь не обязательно стало бы соответствовать числу полученных ран. Толстые латные доспехи, напоминающие турнирные латы средневековых рыцарей благодаря своим габаритам, определенно имели шансы удержать хотя бы некоторые из атак, ибо штампованная сталь дополнялась мерцающими рунами. Да и благодаря продуманной конструкции уязвимых мест в подобной броне имелось немного: узкие глазные щели, да несколько сочленений.
Опустошив барабаны своего оружия, поединщики отшвырнули их в сторону и схватились за холодное оружие. Один выхватил из ножен на поясе короткий изогнутый клинок, а вот второй сбросил с плеча перевязь, к которой крепился массивный двуручный цеп, чье било представляло из себя огромный кусок граненого горного хрусталя, внутри которого ярко пылала маленькая искорка. Искорка, которая превратилась в натуральную волну пламени, рванувшую по земле вперед расширяющимся конусом, когда это необычное оружие обрушилось на землю. Однако волна огня не сумела коснуться даже ног того из соперников, кто предпочел одноручную саблю, ибо высокий широкоплечий мужчина в весящих десятки килограмм толстых металлических доспехах подпрыгнул и обратно на землю не упал, вместо этого воспарив в небеса словно птичка. В воздухе он чувствовал себя явно не слишком-то комфортно, поднялся лишь на высоту пяти-шести метров и периодически дергался туда-сюда, будто марионетка на веревочках в руках неумелого кукловода, медленно дрейфовал в ту сторону, куда ветер несет…Но он парил, и тем весьма активно мешал набить себе морду огромной, тяжелой и явно зачарованной каменюкой, от которой толстая стальная скорлупа может и не спасти. Вдобавок в свободной руке покорителя небесных просторонов, сложенной в какой-то хитрый жест и обращенной ладонью к противнику, затанцевали голубые электрические искры, чтобы через мгновение плеть молнии устремилась к любителю двуручной экзотики.
