Ричард Кадри
Дьявол в «Доме кукол»
Сэндмен Слим 3.5
Перевод Иванова Г.А.
«Унимог» скачет по разбитой автостраде, выглядящей как декорации для «Укуренная Годзилла уходит в запой и всё расхуяривает». Указатели съездов и верхнее освещение расплавлены в шлак. Здания по краям дороги больше похожи на каменные скелеты гигантских рыб, чем на посёлок. Нам приходится словно страдающим артритом кузнечикам медленно спускаться, а затем обратно подниматься по рухнувшим эстакадам.
И становится только хуже. Эта тысячемильная лента дерьма? Технически, всё это принадлежит мне. Весь ад разваливается на части, и одной из моих задач является собрать его обратно. Но не сегодня.
Давайте вернёмся назад и посмотрим на общую картину. На Небесах не меньше мудаков, чем в аду. Единственная разница заключается в том, что те, которые в аду, недостаточно хитрые, чтобы скрывать это. Следовательно, ад — это царство мудаков, и, соответственно, Дьявол — король мудаков.
Привет. Я Дьявол. Нет, серьёзно. Раньше я был Джеймсом Старком или иногда Сэндменом Слимом, но затем Люцифер 1.0 свалил обратно на Небеса и посадил меня управлять адом. Я думал, это худшее, что когда-либо могло произойти со мной. То было три дня назад. Сегодня всё стало ещё хуже. Сегодня я в конвое грузовиков, направляющемся в куда-то, о чём я никогда не слышал, чтобы найти некое место, которое пугает даже этих злобных падших мудаков. Плюс, я не могу есть приготовленный ими для меня ланч. Всегда терпеть не мог салат «Единорог».
Вот как всё началось: я зависал в библиотеке Люцифера — теперь моей библиотеке — когда открылся книжный шкаф и вошли два адовца, глядя на меня так, словно я двухголовая гремучая змея в павильоне рептилий на сайдшоу [1] в Тексаркане.
— Итак, это он, — сказал мелкий адовец.
— Полагаю, да, — произнёс крупный.
— Он не особо похож на монстра.
— Он монстр, убивающий монстров, так что, естественно, он меньший монстр.
— Всё равно, для меня он выглядит, как и любой другой смертный.
— Вы же знаете, что я стою прямо тут? — сказал я.
Мелкий адовец повысил голос, словно у меня плохо со слухом.
— Я говорил, что ты не очень похож на монстра.
— Я лучше выгляжу, когда покрыт кровью. Вы никогда не видели, как я дерусь на арене?
Большой Парень покачал головой.
— Мерихим священник. Он не может. Что касается меня, я не люблю туда ходить. Драка ради удовольствия для меня не имеет смысла.
— Поверь, это не было удовольствием.
Меньший адовец был в чёрной мантии без рукавов. Каждый видимый дюйм кожи был покрыт татуировками священного адовского письма, словно над ним поработала самая крошечная команда граффитчиков во Вселенной. Большой Парень выглядел как карликовый кузен Халка в резиновом комбинезоне. На его толстом кожаном ремне болталось достаточно зловещего вида инструментов, чтобы довести до обморока Торквемаду [2].
— Я Ипос, — сказал Большой Парень. Он ткнул большим пальцем в татуированного прыща. — Он Мерихим.
Я узнал эти имена. Самаэль, он же Люцифер 1.0, оставил мне записку с их именами. Они парочка его шпионов и иногда советников.
— Привет, — ответил я, — я Дьявол.
Мерихим кивнул. Поджал губы.
— Да. Это то, для чего мы здесь и о чём хотели поговорить. Ты не совсем, не вполне Люцифер.
— Тогда лучше скажи, кто Люцифер, потому что я живу в его дворце, ношу его одежду и мочусь в его душе.
— Да, — сказал Ипос. — У тебя все атрибуты Лорда Люцифера. И у тебя, безусловно, есть титул.
— Чего тебе не хватает, это веры, — сказал Мерихим.
— Кажется, я припоминаю, как убил Мейсона Фаима и остановил войну с Небесами.
— И эти факты — то, что принесло тебе титул. Но титул — это сфера разума. Вера — это сфера сердца. И этого у тебя нет.
— Пока нет, — сказал Ипос.
— В подобном разговоре, когда кто-то говорит «пока нет», у меня начинают болеть яйца. Знаете почему? Потому что именно туда прилетает колено. Потому что «пока нет» означает, что мне нужно что-то сделать, и что будет больно. Я прав?
— Твои яйца в самом деле очень мудры, — сказал Мерихим, — но тебе нужно увидеть нашу проблему.
— А вам нужно увидеть мою. Мне по фиг.
Ипос поднял одну из своих больших рук.
— Мы здесь, чтобы помочь тебе стать тем, к чему привела тебя судьба.
— Стать Повелителем Подземного Мира.
— Не называйте меня «Повелителем». Мне это не нравится. Так как вы собираетесь это сделать?
— Есть кое-что, что Самаэль собирался сделать до того, как покинул нас. Своего рода квест, — сказал Ипос.
Супер. Самаэль не только запихнул меня в ад, он оставил меня разбираться со своей последней работой. И я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать, что это то, чего он не хотел делать.
— Идите оба на хуй. Я никогда не хотел этой подработки. Один из вас может сыграть Люцифера. Как насчёт тебя, проповедник.
— Я простой священник, непригодный для занятий политикой.
— А ты что скажешь, Могучий Джо Янг?
— Я начальник отдела техобслуживания. Без меня твой дворец развалился бы на части.
— Ну, я тоже не сэр грёбаный Галахад [3] в поисках приключений. Я олух, который хочет вернуться домой.
— Для этого тебе нужно быть живым, — сказал Ипос.
— Не весь ад готов принять смертного в качестве Люцифера. Учитывая, что ты собираешься пробыть с нами достаточно долго…
— Может быть навсегда.
— Может, ты захочешь рассмотреть способы минимизировать свои шансы быть убитым.
— Не быть убитым — довольно приоритетная задача в моей повестке дня. О каком квесте мы говорим?
Мерихим неторопливо взял книгу с соседнего стола.
— На самом деле это скорее экзорцизм. Не более чем зачистка дома с привидениями.
— Может, чуть больше напоминающего крепость, — сказал Ипос.
— С горсткой неприятных обитателей, пакостничающих путешественникам.
— Что за горстка?
— Немного большая группа.
— Насколько большая?
— Некоторые говорят, что армия, — ответил Ипос, — но небольшая.
— Почему вы сразу не сказали? Это звучит довольно разумно.
— Ну и хорошо.
— Нет, не хорошо. Это был сарказм.
Мерихим нахмурился.
— Ты справляешься не так хорошо, как Самаэль.
— Мои мудрые яйца говорят мне отказаться от этого предложения.
— Но они знают, что ты не можешь.
Он был прав. Если я собираюсь выжить, мне нужно немного авторитета, а самый быстрый способ заработать его здесь внизу — это кого-нибудь убить. И вот теперь я здесь, скачу в грузовике с бетонными амортизаторами в окружении легиона адовских тварей, от которых воняет, как от мусорного бака на рыбном рынке. Обычно я не из тех, кого тянут-с-собой-на-прогулку. Обычно это я тяну, но здесь мне слегка не хватает почвы под ногами. Слегка не хватает, как в Марианской впадине. Я достаточно долго сражался на арене, чтобы знать, что иногда лучшая стратегия — это заткнуться, согласиться поиграть и убедиться, что передо мной кто-то стоит, когда запахнет жареным. Но пока всё, что принёс мой план Хладнокровного Люка [4] — это затёкшую задницу от долгого сидения и звон в ушах от шума двигателя. Хуже всего то, что «Единорог» начинает хорошо пахнуть.
Впереди весь мир в огне. Наш конвой из трёх грузовиков съехал с шоссе на открытые пустынные равнины, следуя по узкой извилистой дороге, чтобы совсем стало заебись.
— О. Первое кольцо — страдания, — говорит Герион, учёный. — Енох создал три их, прежде чем достичь Бреши. Они созданы для того, чтобы сломить дух любого, кто приблизится.
— Я думал мы причиняем страдания. Мы не страдаем.
