Мышеловка - Кира Сыч

Линда автоматически, не открывая глаз, выключила пищащий будильник. Она проснулась с первыми его звуками, но разлепить заспанные глаза было непросто.

Муж поерзал на другой стороне постели. Линда брезгливо поморщилась, пытаясь уйти из комнаты как можно тише и быстрее. Ей хотелось провести хотя бы полчаса утром в тишине и покое.

Умывшись, Линда внимательно со всех сторон осмотрела свое лицо, выискивая новые морщины и проверяя, не увеличились ли старые. Лицо казалось опухшим, мешки под глазами кричали о недосыпе и общей усталости организма.

Линда насыпала в свою любимую кружку с надписью «Я люблю вино, но приходится пить кофе» чайную ложку кофе и, подумав несколько секунд, добавила еще одну ложку. Утро было просто создано для того, чтобы выжать максимум сил и энергии из матери трех детей и примерной жены. Готовя завтрак, женщина смотрела на длящуюся уже целый год стройку на фоне серого пасмурного неба.

«Пережить этот день. Только утро и день. Вечером он обещал отвезти нас в ресторан. Сколько я уже не была в ресторане? Целый месяц…»

Раскладывая омлет по тарелкам, Линда мысленно составляла план на день. Судя по плану, день обещал пройти весьма насыщенно и суетливо. Как всегда.

— Доброе утро, мама! — радостно прокричал бойкий Лев.

— Привет, мам, — зевая, выдавил из себя Паша.

— Всем доброго, — недовольно произнесла Марина, заплетая волосы на ходу.

Последним, как всегда, являлся муж. Недовольный и мрачный, как тучи, собравшиеся за окном.

— Всем приятного аппетита, — угрюмо пожелал глава семейства, усаживаясь за стол.

— Спасибо, — хором ответили все, сидящие за столом и смотревшие в свои тарелки, члены семьи.

Завтраки проходили в молчании, именно по этой причине Лев всегда заканчивал завтракать первым. Бьющая из него энергия не позволяла ему долго молчать.

Глядя на него, Линда никак не могла понять, как же так случилось, что в их угрюмой и молчаливой семье появился такой непоседливый и оптимистичный мальчуган.

«Может, все дело в том, что он самый младший? Паше уже пятнадцать, Марине — семнадцать, а ему всего семь лет… У старших сейчас самый унылый и сложный возраст. Все кажется несправедливым, серым и отвратительным. Они просто не знают, что их ждет. Ничего хорошего. Та же угрюмость и серость, помноженная на сотню тысяч рабочих часов и дней. Но Лев… Даже в его возрасте они не были такими, как он. Почему он такой? Из-за брата? Как противоположность? Я не понимаю… Он пугает меня. Егор был другим… Больше похожим на нас».

— Дети, собирайтесь. Через пятнадцать минут мы выезжаем. Дорогая, обед готов? — с серьезным лицом спросил глава семейства.

Линда молча подвинула в сторону мужа четыре ланч-бокса. Мужчина тщательно исследовал содержимое каждого и, оставшись удовлетворенным осмотром, с легкой улыбкой на губах, кивнул. Линда хотела бы в этот момент взять нож, лежащий рядом с ее рукой и вонзить прямо в искривленное одобрительной улыбкой лицо, но глубокий вдох и задержка дыхания на несколько секунд вернули женщину в состояния равновесия. Чтобы не видеть больше раздражающее лицо мужа, она встала, собрала посуду и занялась мытьем.

«Сейчас он подойдет. Скажет какую-нибудь глупость. Чмокнет в ухо. Мерзкий звук. Потом развернется и молча выйдет. Никогда не поблагодарит, не попрощается нормально. А потом… Через пятнадцать минут хлопнет входная дверь. И только Лев громко крикнет: «Пока, мама!» И наступит тишина».

Все случилось в точности так, как только что прокрутила в голове Линда. Это повторялось изо дня в день. Каждый день. Ее муж не любил никаких перемен, особенно в том, что касалось «традиционных семейных обрядов», как он сам любил это называть. В эти «обряды» входил осмотр и тщательное изучение обедов, мерзкий поцелуй в щеку и ежедневный ужин всей семьей, являющийся настоящим испытанием для всех, кроме главы дома.

Но и в этих безрадостных днях, складывающихся в один отвратительный и раздражающий день, длящийся бесконечно, проскальзывал редкий луч надежды и праздника. Всего один день, последняя пятница каждого месяца.

Линда когда-то, лет шесть назад, выиграла грандиозное сражение с мужем за один день, в который ей разрешалось нарушить все сложившиеся традиции и сходить в ресторан. В этот день можно было не готовить ужин, не сидеть в напряженной тишине, глядя в тарелку, можно было «выгулять» одно из немногочисленных платьев, пылившихся в гардеробе. Счастливые мгновения! Уже сегодня. Оставалось только дождаться вечера.

Линда с тяжелым вздохом подняла полное ведро воды одной рукой, взяла швабру в другую и занялась своими повседневными обязанностями, среди которых значилась стирка, уборка, походы в магазин за продуктами и приготовление пищи. Времени на содержание и уборку, пусть и небольшого пространства квартиры, тратилось немало. Сегодня у Линды оставалось около двух часов свободного времени, чтобы заняться собой.

Женщина управилась со всеми своими делами, встретила вернувшихся из школы детей, помогла сыновьям с домашним заданием, отправила всех одеваться и наконец-то села перед большим старым трюмо. Выглядела Линда ненамного лучше, чем утром.

«Как же я постарела… И с каждым днем я все больше увядаю. Дальше будет только хуже… И у меня есть только день, чтобы почувствовать себя настоящей женщиной. Все это несправедливо. Я люблю, конечно, свою семью, но я отдала им все: молодость, красоту, любовь. А что же получила взамен? Когда же начнется моя жизнь? Когда я стану свободной и начну жить для себя? Лет через… Сколько мне осталось? Неизвестно. Сколько из оставшихся мне дней я смогу потратить на себя? Тоже неизвестно. Ничего мне неизвестно. Знаю только, что устала быть служанкой… Нужно не забыть взять таблетки для мужа. И проверить, как на этот раз оделся этот озорной мальчишка. В прошлый раз такое придумал… Пора. Если опоздаю, то будет потом весь вечер недовольно ворчать».

Линда критичным взглядом осмотрела себя со всех сторон. Макияж убирал несколько лет, маскируя морщины, черное приталенное платье все еще сидело идеально на оставшейся как в молодости фигуре. Во взгляде зеленых, цвета нефрита, глаз явственно читалась усталость, грусть и обреченность. Линда отвернулась, сдерживая слезы. Времени наносить макияж еще раз уже не было.

— Дети! Вы собрались? — резко открыв дверь, крикнула Линда в коридор.

— Я готов, мама! — донесся с первого этажа голос Льва.

— А брат с сестрой еще не спускались?

— Нет.

Закрыв глаза, Линда досчитала до пяти, сделала небольшую дыхательную практику и пошла собирать детей.

— Опять опаздываешь, — ворчал муж Линды, пока все садились в машину. — И сколько же вам, женщинам,