Сибирская жуть-2: Сборник рассказов
Составитель А. А. Бушков.
Борис Петров. Сибирские были-небыли
АРОМАТ БУКЕТА, ИЛИ «НИ ПУХА НИ ПЕРА…»
Как тщательно я готовился к этой охоте! Наконец настал час отъезда: вынес из квартиры рюкзак, лодку, ружье, уложил все в машине по-умному – на дальнюю дорогу, уселся за руль. Ключ на старт! Пока двигатель урчал-прогревался, еще раз мысленно пробежался по списку: все ли взял? Пощупал в грудном кармане документы, быстренько перебрал в уме: патроны, спички, топор, темные очки… Ах, черт, фонарик оставил! Он у меня аккумуляторный, сунул в розетку подзарядить и – на глаза не попался. Склеротик несчастный – забыл ведь! Все из-за сына, который крутился под ногами, дурацкие вопросы задавал (он поехать со мной не мог: в школе начались занятия). Нельзя ведь без фонарика. На утиных вечерках теперь главная стрельба – по темной. А до того не хочется возвращаться… Вспомнилось, как маманя когда-то укоряла: «Ну, все – вернулся? Пути не будет!» Но и без фонарика никак невозможно. Да будь он неладен! Из-за ерунды всю поездку ставить под сомнение… Но сходить все равно придется.
Я вылез из машины, двигатель оставил включенным, взбежал по лестнице на второй этаж, позвонил. Дверь открыла удивленная жена:
– Что-нибудь забыл? – вопрос прозвучал с явным сочувствием.
– Фонарик – в розетке, в комнате… Быстренько! Я заходить не буду, тут подожду.
– Почему не будешь заходить? – снова возник сын, без него ни одно дело не обходится.
– Так… Примета старинная: вернулся – может быть неудача, – и сам усмехнулся. – Но ведь я через порог не переступал – вдруг обойдется?
– Папа, ты что ли веришь в приметы?! – с веселым изумлением воскликнул он. – Ну, даешь! Как не стыдно, а еще культурный человек.
М-да… Как это ему объяснить? Культурный. И к суевериям отношусь, как и полагается современному интеллигенту. Смешно же! «Кто горелую корку ест, грома бояться не будет» или: «Левый глаз чешется – плакать, правый – смеяться». Че-пу-ха! Даже самому странно, что иногда вспоминается. Так просто вспомнится – неосознанно, не всерьез… А ведь присутствует, оказывается, в моем поведении! Через порог никогда не здороваюсь, спрашивать: «Куда пошел?» – считаю бестактным и сам не люблю, когда задают этот невежливый вопрос. А что в нем, собственно, дурного, почему считается признаком невоспитанности? Просто маманя одергивала: «Ну, закудыкал! Куда, куда… на Кудыкину гору!» Собственно, заурядная бытовая традиция. Говорим же мы «спасибо» – «спаси Бог!» – даже те, кто о Боге и думать забыл. Или взять тринадцатое число: да не верю я в него. Не верю, чушь все это! Но… всегда лучше, если можно обойтись без него. Странно. Правда? Ведь образованный и даже, в общем, довольно культурный человек, пописываю вот – других чему-то поучаю…
Дорога на охоту предстояла дальняя, и я в пути маленько поразмышлял на эту своеобразную занятную тему. Просто само кое-что в памяти всплыло. (Таинства человеческой психики – это всегда увлекательно.)
Например, вспомнилось свидетельство первого Енисейского губернатора А.П.Степанова. Он был человеком незаурядным и, в частности, литературно одаренным: его поэмы и романы, правда, забыты, а двухтомное описание губернии, вышедшее в 1835 году, и сегодня представляет огромный интерес для краеведов. Рассказывая о хозяйстве и быте стариков, не обошел автор тему, которая занимала мои мысли в пути. «Где нет суеверий? – писал он. – Сибирь также ими наполнена. В Енисейской губернии, например, не подкладывают ногою головни в костер – быть несогласию в промысле; тетерев не садись на дом – умереть хозяину; ежели попадется на дороге нож вострием против пути, не поднимут – смерть… Кусок хлеба бросает кормщик водяному, готовясь переплыть порог».
Гм, водяного-то я уж точно не признаю. Хотя иногда в начале сезона первого пойманного карася отпустишь в озеро – чтобы задобрить их карасиного бога. Какого бога? А кто его знает, наверное, должен там какой-нибудь сидеть! Свято место пусто не бывает…
Про здешние поверья много порассказал и первый сибирский охотничий писатель, забайкалец А.А.Черкасов. Сколько их было! Медведя прямо по имени никогда не называли – только «зверь», или «черная немочь», или иными иносказаниями: не надо, чтобы знал, разъязви его, что толк идет о нем. На промысел полезно взять с собой лоскут шкурки «князька» (зверька-альбиноса) – к ней фарт льнет. И так далее, и тому подобное – как только все упомнить! Или вот еще забавное: «Нечищенное ружье крепче бьет!»
Сегодня читаешь такое и улыбаешься: до чего темный был народ, неграмотный, вот и торжествовало всякое шаманство. Мы теперь совсем по-другому видим мир. Хотя… кое-что из прошлых поверий вдруг явится из темных глубин. Не всерьез, разумеется, а так – в форме домашней традиции. Ну, кто не знает: кошка умывается – гостей зазывает, нос чешется – в рюмку смотреть (это мы с полным нашим удовольствием!), черный кот дорогу перебежал… Нет, я не возвращусь, нарочно пройду прямо, как ни в чем не бывало. Хотя и с чувством досады на зловредную животину: обязательно надо было ему именно перед тобой проскочить!
Интересный эпизод помню. Вычитал в мемуарах дочери Л.Н.Толстого Татьяны Львовны. Как-то она спросила отца про его отношение к суевериям, и он их решительно осудил! И вот в тот же день едут верхами по деревне, и вдруг Лев Николаевич поделывает на пути странный крюк… Оказывается, кошка перебежала дорогу и спряталась в бочке – эту-то бочку он и обогнул! На всякий случай.
Или молодой Пушкин: отправился из Михайловского в гости в Тригорское. И перебеги им путь заяц. Так ведь приказал вернуться домой, перепрячь лошадь и только после этого поехал снова! А мужики-то были – не нам чета. В одном стихотворении Александр Сергеевич прямо выразился: «Так суеверные приметы согласны с чувствами души…» Да-да, в этом все дело: чувства тут еще участвуют! Вторгаются, сбивают с толку холодный рассудок… Но прежде всего надо четко разделить два понятия: приметы и суеверия. Разумеется! Суеверия – это признание всякой нечистой силы – витающих духов и в личинах нежити бессловесной: лесовиков, кикимор, букушек «и прочих произведений быстрого воображения суеверного народа», – как заключил тот же А.А.Черкасов. А приметы…
С приметами более-менее ясно: давно признано, что в них сосредоточен накопленный народом за долгие века опыт наблюдательных земледельцев, пастухов, зверовщиков – людей, искони близких к природе. Многие из примет можно вполне объяснить данными научных исследований или просто здравым смыслом. Говорят, к примеру: «как весной птица прилетит, так и тепло наступит». Все ясно: перелетные торопятся домой, иногда опережая теплые массы воздуха; правило фиксирует несомненный факт, хотя и переставляя местами причину со следствием – как в случае с Солнцем, которое «ходит вокруг Земли».
Или взять такое утверждение: коли год в тайге ягодный, то и дичи много. Причинная связь, казалось бы, напрашивается: много корму, стало быть… Но я раз вот так же в пути размышлял и вдруг постиг: ягодой-то дичь кормится уже повзрослевшая! А выживут или погибнут выводки – решается гораздо раньше, когда ягодники только цветут… Ха! Вот и отгадка, связь истинная: ежели в конце мая – начале июня у нас обозлеют поздние холода, дожди и свирепые ветры, то погибают вместе и птенцы-пухляки, и цвет – будущий урожай: связь, оказывается, чисто временная!
В каждом поверье можно найти внутреннее ядро. Вот старшие учат молодых: «Нельзя в озеро плевать (как в глаза матери!) и в костер тоже». За этими правилами глубинное уважение к воде и огню, дающим жизнь, чего же тут «темного»? Правда, некоторые приметы существуют в такой образно-кудреватой форме, что сквозь нее не вдруг докопаешься до внутренней сути. Маманя, опять же, говорила: чайник на огне гудит – «к переезду»! Этого я растолковать до сих пор не умею (сравнение, скажем, с паровозным гудком ничего не объясняет). Однако в жизни нашей семьи предвестие – дважды! – точно сбывалось. Верь – не верь…
