Annotation
"Пепел" - это возвращение к видеофильмам семидесятых годов, повествующее о группе друзей, которые отправляются в отпуск, но отдых получается совсем не такой, как они планировали...
Мэтт Шоу
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ИНТЕРВАЛ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
Мэтт Шоу
"ПЕПЕЛ"
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
"Вкус" грядущих событий:
Это мир, непохожий на тот, к которому вы привыкли. У местных жителей свой особый уклад жизни. Этот образ жизни может вызывать у некоторых людей – из других частей света – неодобрение, но для них он вполне приемлем. Это необходимость, призванная защитить их быт. Скудная одежда, которую они носят, стирается в реках коричневой воды. Они занимают свое свободное время не компьютерными приставками, спортом или чтением, а охотой и выживанием. Мужчины охотятся, мужчины готовят еду, а женщины следят за тем, чтобы она была приготовлена на уровне, подобающем королю или, как в данном случае, вождю. Дети наблюдают за происходящим, впитывая все, чему нужно научиться. Например, как приготовить идеальный кусок мяса.
Прежде всего, тело раздевают. Нижнее белье и обувь предлагаются вождю или его жене. Если они не подходят или не нравятся им, их предлагают следующему высокопоставленному соплеменнику, в данном случае знахарю. После того как тело обнажено, его кладут на землю, раскинув руки и ноги в позе морской звезды. Далее требуется не один, а пять человек. Один держит левую руку, другой фиксирует правую, а двое других берут по одной ноге. Пятый орудует заостренным шестом.
Шест длиной семь футов сделан из дерева. Оба конца заострены до тонкого острия. Только когда остальные четыре человека возьмутся за конечности, пятый берет шест и медленно вводит его в мясо. Если мясо мужское, шест вводится через прямую кишку – продвигается вверх и протыкает внутреннюю часть желудка. Пока шест продвигается вверх, по внутренним частям тела, два человека держащие руки, поднимают тело так, чтобы голова откинулась назад. Когда голова откинута назад, шест легко проходит вдоль шеи и выходит изо рта. Тот же самый процесс происходит, если мясо женское. Разница лишь в том, что шест входит в тело через влагалище. Когда шест полностью просунут до другого конца, один из помощников берется за конец, торчащий изо рта, и подтягивает его, пока мясо не распределится по шесту равномерно. Когда шест установлен, руки и ноги привязывают к туловищу кусками лозы, затем мясо поднимают и подвешивают над огнем, где оно готовится в течение нескольких часов. Иногда лозы рвутся, и конечности болтаются над огнем. Их либо оставляют и подают как "хорошо приготовленные", либо – если они приготовятся раньше, чем остальная часть блюда, - отрезают от туши взмахом мачете. В процессе приготовления двое поваров время от времени переворачивают мясо, чтобы оно равномерно прожарилось по всей поверхности.
Пока ее не раздели догола, Коринна ничего не знала об этом. Ее потное обнаженное тело билось в сильной полуденной жаре, пока четыре дикаря удерживали ее на месте. Она не знала о том, что будет дальше, но могла догадаться. Она кричала, чтобы они остановились. Она умоляла их отпустить ее, но ее слова были на языке, который ее похитители не знали. Тем не менее она не переставала взывать к ним. Она не переставала умолять сохранить ей жизнь. Болезненные крики ужаса, разочарования и гнева, бесплодные удары ногами, крепко сжатыми в руках сильных мужчин. Она подняла голову и снова закричала, когда к ней подошел другой – с длинным толстым деревянным шестом, заостренным на конце и зажатым в его темных руках. Она снова закричала, пытаясь стряхнуть чужие руки со своих конечностей. Человек с шестом что-то рявкнул своим соплеменникам. Странный язык – смесь щелчков языком и звуков, которые для необученного уха можно было описать только как "шум".
- Отъебитесь! - Закричала Коринна, когда каждый из них крепче прижал ее к земле рядом с ревущим огнем.
Она с ужасом наблюдала, как мужчина с шестом подошел ближе и просунул его между ее ног твердой, крепкой рукой. Коринна повернулась к своим бессильным друзьям. Она отчаянно кричала, чтобы они что-то сделали, хотя знала, что они не в состоянии этого сделать. Оба ее друга были привязаны к большим кольям, глубоко вбитым в твердую землю. Все, что они могли сделать, это с ужасом смотреть на происходящее и бояться, что станут следующими. Один из них – парень – закрыл глаза, не в силах смотреть на происходящее. Его разум сосредоточился на одной песне, звучащей в его застывшем разуме...
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец-нец.
Слаще, чем конфеты.
Клюква, вишня или лайм.
Вы бы точно перед ним не устояли.
Но я вам его не дам.
Крик Коринны перешел в визг, когда кол вошел в ее влагалище, разрывая ее внутренности по мере продвижения вглубь. Он уперся в шейку матки, и она издала еще один вопль, когда одним сильным толчком он прорвал ее и проник дальше.
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец. Леденец.
О леде-леде-леденец.
Леденец-нец.
ГЛАВА 2
Двумя днями ранее...
- Каждую гребаную ночь, серьезно?
Джек сидел с тремя своими друзьями: Холли, Стюартом и Коринной. Его глаза были устремлены вперед и смотрели на сцену, расположенную через несколько столов от того места, где они пытались насладиться игрой в карты. Три певицы, которым каким-то образом удалось попасть в развлекательную труппу курорта, ужасно плохо исполняли старую классическую песенку "Леденец". По крайней мере, ее отрывок. Другая группа бездарных "придурков" (как назвал их Джек) находилась в дальнем углу комнаты, развлекая детей зверушками из воздушных шариков. В первый день отпуска им показалось забавным, что их основным времяпровождением стали "представления". Они смеялись над тем, насколько дилетантскими они были. Один из них (Стюарт) даже пошутил, что они, скорее всего, получили эту работу только потому, что являются родственниками управляющего курортом или сказали, что сделают это бесплатно. На второй день они еще больше насмехались над ними, когда те вышли на сцену в то же самое время (в восемь часов вечера) и начали свой "сет" с той же песни ("Леденец"), что и в первый вечер. К третьему дню отпуска они поняли, что это их рутина. Каждый вечер одно и то же. Они выходят, поют "Леденец", заставляют людей (в основном детей) танцевать конгу по залу, а потом воют всякую ерунду вроде классики Селин Дион, прежде чем убраться со сцены (слава Богу) в десять часов вечера. Обычно под громкие аплодисменты, которые, по мнению Джека, были вызваны скорее тем, что зрители были благодарны за то, что развлечение закончилось – вряд ли им действительно нравилось то, что их заставили слушать. Ключевое слово "заставили". Курорт находился в глуши. Если они хотели выпить вечерком, им приходилось сидеть в этом баре. Других баров по какой-то причине здесь не было, и поблизости не было никаких местных заведений, где компания друзей могла бы выпить и отдохнуть. Или так, или сидеть в номере и ничего не делать. И именно поэтому Джек – двадцатишестилетний адреналиновый наркоман – ненавидел такой отпуск.
- Они помрут, что ли, если выучат еще одну песню?
