Призрачная деревня
1
Деревья впереди словно расступились. Знакомая тропка – узкая, еле видимая – шагнула к ним и обернулась хоженой дорогой. Ещё не ступив на неё, Яшка приметил и колодец, и белый дом на отшибе, и ряды крыш.
Да неужто снова? Не может быть! Вот же шальное наваждение!
Яшка и глаза потёр – обоими кулаками для надёжности – но деревня по-прежнему смотрела на него. И, как и десять лет назад, казалась совершенно обычной. И даже знакомой: тот дом, что с краю, и тогда тонул в зарослях толстостволых подсолнухов.
Нет уж, больше Яшка на такое не купится! Теперь-то он точно знает: либо солнце напекло темя, вот и мерещится, либо и в самом деле добрёл до самой Зуевки.
Но до какой, к чёрту, Зуевки? Едва пара часов минула, как из дома вышел – а до Зуевки той все десять, да и то, если бегом бежать, а не плестись еле-еле, как Яшка.
Ладно, бред – не бред: не выяснить, если не осмотреться.
Колокольчик, оставленный в кустах запутавшейся коровой, нервно звякнул, когда Яшка сжал его в ладони – сильно сжал, был бы не из металла, так лопнул. Сжал – и пошёл к деревне.
Пахло травой. Лугом, не жильём. Из труб не шёл дым. Никто не кашеварил, и бани по случаю субботы тут не топили. Не видать ни живой души, даже скотины. Хоть бы псина бросилась под ноги или кошка свернулась где на завалинке – не тут-то было. И тихо так, что слышно только шаги Яшкины да его громкое дыхание.
Он продолжал щипать себя за руку. Краснота уже превратилась в синяк и всё разрасталась.
Это точно сон, пусть и кажется, что взаправду. И тот раз – тот прошлый раз, когда здесь, в деревне, точно живой кто-то был – тоже сон. Тогда Яшка так же, как и сегодня, пошёл в лес за дурой-коровой, да видно, прилёг отдохнуть. Вот и проснулся за полночь в груде еловых веток. Сломя голову бросился домой, не разбирая дороги – как только не заблудился?
А дома уже хватились. Едва Яшка через порог ступил, как отец его затрещиной встретил.
– Где ты был, паскудник?
– Всех соседей пообежали! – подхватила мать. – Ушёл с рассветом – а уже полночь! А ну, признавайся!
Старший брат, Коля, кривился с неодобрением, свысока так поглядывал, как взял себе за привычку. Сёстры пересмеивались ехидно – так и прыскали. Только младший, Егорка, послушал громкие да злые голоса, да как разревётся. Может, и напугался – больно мал был. Но Яшка тогда решил, что из жалости. Добрая он душа, Егорка-то.
– Да я это… В деревню забрёл случайно, – повинился Яшка.
– В Зуевку, что ли? И как тебя занесло?
– Не, туда б я не дошёл – далеко больно. Тут, от нас поблизости. Прямо в лесу, точнее, как через лес идти…
Отец – он вообще драться любит – прервал рассказ очередной плюхой.
– Нет в лесу никакой деревни!
Мать кивнула:
– Совсем нас дураками держит.
– Ещё раз спрашиваю: где был? И не вздумай врать!
Гнев-то Яшка мог понять, а почему не верят – никак.
– Так в деревне, говорю ведь! Зашёл да и время забыл.
– Баек наслушался и нас дурить вздумал. Нет там ничего, понял? Нет и не было никогда! – сильнее повысила голос мать.
– Есть! Точно – есть! – из глаз постыдно брызнули слёзы.
Отец неожиданно отступил:
– Ну, хорошо. Раз есть – то ты меня завтра и отведёшь.
– Ладно, – легко согласился Яшка.
Отец и дядьку взял зачем-то, и соседа. Да только сколько по лесу они не шастали, а деревни той не нашли. И потешались же взрослые над Яшкой! И врун он, и в бабкины сказки верит – а что за сказки, он и в толк не мог взять.
Тут дружок помог. Когда отец подостыл – хотя, по правде, скорее, разгорячился: как вернулись, так дядьки за самогон и сели – Яшка на улицу выскользнул и Ваньку там встретил.
Пошли к лесу, по дороге сшибая палками дождевики.
Сперва Яшка молчал, но так гадко было, что не смог удержаться – рассказал о своей обиде. «Не поверит – уж врежу», – решил.
Не пришлось – у Ваньки и глаза разгорелись, и даже конопушки серые краской налились:
– Так ты деревню, выходит, видел!
– Точно видел. Деревня и есть, – хмуро подтвердил Яшка. То правде не верят, то таким обычным вещам дивятся.
– А какая она?
Яшка пожал плечами, запустил палец в нос.
– Ну… Тихая. Подсолнухи там, – они первыми в глаза бросились.
– А ещё? – торопил Ванька.
Он хотя бы не спорил, что в лесу вообще есть деревня.
– Дома. Белые, зелёные. Синие, кажется.
– Ну? А ещё что?
– Дорога. Луг, – старательно перечислял Яшка. – Заборы.
– А ведьма? Ведьму ты видел?
Яшка даже слегка напугался.
– Ведьму?
– Так в той деревне ведьма ж живёт.
– Какая ещё ведьма?
– Самая настоящая. С жабами. Она душу может украсть – это все знают.
– Да что ж там за деревня-то?
– Как, ты не знаешь? – теперь удивлялся Ванька. – Все про неё говорят. Мне вот бабуля…
– Как она хоть называется? – перебил Яшка.
– Да кто ж теперь скажет. То призрачная деревня, невзаправдашняя. Не каждому и явится – только тому, до кого дело ей есть, – вдруг Ванька замолчал, а потом стал своим же последним словам противоречить, – Яш! А мне-то её покажешь? На ведьму жуть хочу поглядеть!
– Угу, – удручённый недавней неудачей с отцом Яшка согласился не особо охотно.
Долго блуждали – деревни не нашли.
Дома снова влетело.
– Где шлялся, подлец? – на сей раз плюху отвесила мать.
– С Ваней Чижом играл, – пролепетал Яшка.
Позже вернулся пьяный отец. Из-за коровы, так и не найденной, чуть ремень о сыновью задницу не порвал.
О деревне Яшка больше не заикался, даже с Ванькой не обсуждал. А потом и вовсе о ней забыл и не вспоминал до сегодня – пока она опять не явилась.
Но только теперь Яшке уже не восемь: второго июня совершеннолетие справил. Теперь-то он уж одурачить себя не даст! Всю правду выяснит о проклятой деревне.
По спине стекал пот. Жарко просто, ничего не со страху. Чего тут бояться? Деревня и деревня себе, подумаешь – пустая.
Дома закончились. Дальше дорога пробегала обратно в лес через усеянный обломками пустырь. Как видно, здесь тоже стояли здания – прямо какое-то большое, а чуть поодаль, справа, поменьше – и землю покрывали их разорванные на части останки.
– Пора возвращаться, – сказал Яшка вслух.
Звук голоса словно оскорбил тишину – до того он был неуместным.
Да, больше похоже на явь, а не сон. Ну и что? Мало ли бывает брошенных деревень? Тогда он просто маленький был, вот и не сумел найти до неё дорогу.
Повернув обратно, Яшка высматривал первый дом на отшибе. Его вид воскрешал смутные
