ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕРЫ
(Перевод К. Егоровой)
Действие происходит перед событиями «Грозы из преисподней».
Хронологически это первая история цикла «Досье Дрездена» — и моя первая попытка написать рассказ на профессиональном уровне. Я сочинил его в качестве домашнего задания на курсе профессионального писательского мастерства в Университете штата Оклахома, более чем за два года до выхода в издательстве «Рок» «Грозы из преисподней».
Вряд ли этот рассказ удостоится награды — честно говоря, его создал новичок. Он стал всего лишь третьим или четвертым моим рассказом, считая проекты выпускных классов. Я тогда был едва оперившимся писателем, чего нельзя не заметить. Разумеется, редакторы, которым я разослал рассказ, решили, что он не пригоден для публикации, и теперь я с ними согласен.
Поэтому отнеситесь к этой истории как к тому, чем она на самом деле является, — первой работе жутко нервничающего начинающего писателя, созданной исключительно потехи ради.
Одной рукой пытаясь удержать завывающего ребенка, другой я засунул четвертак в телефон-автомат и — отнюдь не с первой попытки — набрал номер мобильного Ника.
— Бюро расследований «Бродячий ангел», — ответил Ник. В его голосе слышались напряжение и тревога.
— Это Гарри, — сказал я. — Расслабься. Я ее нашел.
— Правда? — спросил Ник и громко выдохнул. — Мой Бог, Гарри.
Дитя подняло ногу, обутую в оксфордскую туфельку, и метко пнуло меня в голень. Я подпрыгнул. Девочка, с ямочками на щеках и темными косичками, воплощала собой девятилетнюю мечту любого родителя — даже испачканная школьная форма не могла испортить это впечатление. И у нее были сильные ноги.
Ухватив покрепче извивающееся тельце, я снова оторвал строптивицу от земли.
— Ай! Успокойся!
— Отпусти меня, жердина! — крикнула она, яростно сверкнув глазами, после чего вновь принялась брыкаться.
— Послушай меня, Гарри, — сказал Ник. — Немедленно отпусти ребенка и уходи.
— Что? — переспросил я. — Ник, Асторы заплатят нам двадцать пять штук, если мы вернем ее до девяти вечера.
— Скверные новости, Гарри. Они не собираются нам платить.
Я поморщился.
— Черт. Тогда я просто сдам ее в ближайший полицейский участок.
— Это еще не все! Родители заявили о похищении. Копы передали в чикагское отделение приметы двух человек. Угадай чьи.
— Микки и Дональда?
— Ха-ха, — ответил Ник. Я услышал, как он щелкнул зажигалкой и затянулся. — Если бы.
— Полагаю, сбежавшие дети способны нанести больший урон имиджу Великих-и-Могучих господ, нежели похищенные.
— Черт, да они смогут месяцами обсуждать это похищение на своих вечеринках. И будут выглядеть богаче и знаменитее своих друзей. Правда, мы с тобой окажемся в тюрьме, но что с того?
— Они сами обратились к нам, — запротестовал я.
— Их версия окажется несколько иной.
— Проклятие, — сказал я.
— Если тебя поймают вместе с ней, у нас обоих будут проблемы. У Асторов есть связи. Брось девчонку и возвращайся домой. Ты и так целую ночь провел незнамо где.
— Нет, Ник, — возразил я. — Я не могу так поступить.
— Пусть ее отыщут парни в синем. Это снимет с нас подозрения.
— Я нахожусь на Норс-авеню, и уже темнеет. Я не оставлю девятилетнего ребенка одного на улице.
— Мне десять! — яростно завопила девчонка. — Десять, тупица!
Она снова принялась брыкаться, а я безуспешно пытался увернуться от ее ног.
— Судя по голосу, она милашка. Отпусти ее, Гарри, и пусть местные преступники трепещут в страхе.
— Ник.
— Гарри, твою мать! Ты опять читаешь мне мораль?
Я улыбнулся, но весьма криво, а мой желудок скрутило от злости.
— Послушай, мы что-нибудь придумаем. Только приезжай и забери нас.
— Что стряслось с твоей машиной?
— Сломалась сегодня днем.
— Снова? А как насчет метро?
— Я банкрот. Ник, мне нужна машина. Я не дойду с ней пешком до офиса и не хочу драться здесь, в общественной кабинке. Приезжай и забери нас.
— Мне вовсе не улыбается мотать срок ради очистки твоей совести, Гарри.
— А как насчет твоей собственной? — рявкнул я в ответ. Ник блефовал. Я прекрасно знал, что он бы тоже не оставил маленькую девочку одну в этой части города.
Ник пробормотал что-то не совсем пристойное, затем ответил:
— Так и быть. Но с переездом на тот берег могут возникнуть проблемы, поэтому я буду ждать на дальней стороне моста. От вас потребуется всего лишь пересечь реку, не попадаясь никому на глаза. Полицейские патрули в округе уже ищут вас, усек? Полчаса. Если тебя не будет на месте, я задерживаться не стану. Плохой район.
— Можешь не сомневаться, друг, я там буду.
Мы не стали прощаться.
— Ладно, детка, — сказал я. — Прекрати брыкаться, и давай поговорим как нормальные люди.
— Иди к черту, мистер! — взвизгнула она. — Отпусти меня, иначе я сломаю тебе ногу!
Поморщившись от звука ее голоса, я отошел от телефона, наполовину неся, наполовину волоча девочку за собой и нервно оглядываясь. Не хотелось бы иметь дело с толпой добропорядочных граждан, спешащих на выручку беззащитному ребенку.
Улицы были безлюдны, темнота быстро затопила пустоты, оставленные сломанными фонарями. В некоторых окнах горел свет, но никто не вышел посмотреть, в чем дело. Обитатели этого района, заслышав крики, обычно отворачивались в другую сторону и не лезли не в свое дело.
Ах, Чикаго! Огромные, расползшиеся как студень американские города просто нельзя не любить! Разве современная жизнь не прекрасна? Я мог бы быть настоящим психопатом, а не просто выглядеть таковым, и никто бы даже не глянул в мою сторону!
От этой мысли мне стало тошно.
— Послушай, я знаю, ты сердишься, но поверь, я поступаю так, как будет лучше для тебя.
Она перестала брыкаться и уставилась на меня с презрительной гримаской на лице.
— Откуда ты знаешь, что для меня лучше?
— Я старше тебя. Умнее.
— Тогда почему ты носишь это пальто?
Я посмотрел на свой объемистый черный пылеуловитель, тяжелый, длинный плащ, уныло хлопавший вокруг моей тощей фигуры.
— А что с ним не так?
— Да ему самое место в кино! — огрызнулась она. — И кого ты, на фиг, изображаешь? Икабода Крейна или ковбоя Мальборо?
— Я чародей! — фыркнул я.
Она одарила меня скептическим взглядом, на какой способны только дети, недавно обнаружившие, что Санта-Клауса не существует. (Как ни смешно, на самом деле он есть, просто больше не способен совершать поступки, из-за которых в него раньше все верили.)
