Джой Хилл - Королева вампиров

Лисса кого-нибудь хотела. Предпочтительно мускулистого мужчину с длинным сильным телом, которым она воспользуется, пока будет пить его кровь. Она завалит его, напьется и крепко поимеет. Вобрать его в себя, заставить отдавать ей и густую кровь и горячее семя. Она доведет его до изнеможения, такого, что и представить нельзя. Когда он войдет в нее, обуреваемый желанием, эти налитые мышцы напрягутся и залоснятся, а самые примитивные инстинкты превратят его в яростное и прекрасное животное. Даже мысли об этом заставляли ее горячо трепетать. С заднего сиденья лимузина, из полумрака, она смотрела в окно; губы ее приоткрылись, язык ласкал изнутри клыки, будто она уже попробовала самца.

Месяцами она заставляла себя жить, лишь по необходимости подпитывая себя кровью. Но как у большинства вампиров, жажда крови у нее сочеталась с потребностью доминировать над жертвой сексуально. Без этого кровь не имела вкуса, не давала жизненной силы.

Ей не хватало альфа-самцов. Она любила бороться, встречать сопротивление, любила сладкий вкус разгоряченной крови. Ощущение, хотя бы мимолетное, что охота будет нелегкой. Как женщина живет, снедаемая потаенным желанием, так и вампир выживает, лишь постоянно сдерживая себя. Но сегодня вечером ей необходимо было оторваться, и она чувствовала себя достаточно безрассудной, чтобы не думать о последствиях для своего слабого сердца.

Для начала ногти. Сперва маникюр, потом мужчина.

С досадой она заметила, что машина на пустынной парковке салона — не Макса. Может, он ударил машину и взял напрокат другую? В голове Лиссы раздался тревожный сигнал. Но поскольку и лимузин, и водитель были ей незнакомы, было бы странно просить шофера посмотреть, нет ли поблизости других вампиров. Если бы у нее был человек-слуга, он бы справился с таким заданием.

Оставь меня, Томас. Это мой выбор.

Она осмотрела ногти в свете фонарей парковки, проникавшем в салон лимузина. Вот уж адская собака этот ирландский волкодав Бран — сломал ей ноготь, когда она удовлетворяла его неуемную потребность во внимании. Ноготь отрос до полудюймовой длины, которую она предпочитала, почти сразу, но глянцевый лак винного цвета сам восстановиться не мог. А в эти дни, когда любое проявление уязвимости небезопасно, важно быть безупречной. Хотя она легко могла позволить себе сделать маникюр на дому, врагам следовало знать, что она не ищет легких путей.

Если это ловушка, она готова доказать и врагу, и поклоннику, достаточно глупому, чтобы напасть, что не позволит с собой шутить — особенно когда она одержима жаждой крови.

Она кивнула шоферу, показывая, что готова. Всю дорогу этот пятидесятилетний афроамериканец внимательно наблюдал за ней в зеркало заднего вида. Она запрашивала прокатную компанию о его прошлом и знала, что он бывший военный и регулярно возит клиентов группы повышенного риска. Возможно, где-то в африканском прошлом его прабабушка была колдуньей. Во всяком случае он явно чуял в Лиссе что-то необычное, к чему лучше не поворачиваться спиной.

Водитель вышел из машины и открыл ей дверцу. Ступив на мостовую, Лисса заметила, как его большая ладонь судорожно сжалась — он явно испытывал сильное желание оказаться от нее подальше.

— Меня не будет два часа, — сказала она. — Можете делать в это время что пожелаете.

— Я бы просто поспал в машине, мэм.

— Нет! — Его брови приподнялись, когда она обернулась и махнула рукой. — Если хотите поспать, в той стороне, в двух милях отсюда, есть отель. Поезжайте туда. Спать в машине поздно ночью в центре города небезопасно, мистер Ингрем.

Вдруг кто-нибудь перережет ему горло и займет место водителя. С тех пор как умер Рекс, ее упорно пытались выдать замуж, а ухаживания в мире вампиров столь же романтичны, как действия группы террористов, планирующей взорвать детский сад.

Она не хотела, чтобы из-за нее пролилась кровь этого человека. Тем более что кровь на земле — напрасный расход продукта.

— Делайте как я сказала, — достав деньги, она вручила ему сложенные банкноты. — Тут триста долларов. Заприте машину, поужинайте в отеле и заплатите за комнату, где можно поспать. Возвращайтесь в полночь.

Он кивнул. У него явно были к ней вопросы, но он не задал их, и она это оценила. Может, этот человек… Нет, он ощутимо боится.

У вас должен быть слуга, уговаривал ее Томас. Иначе кто позаботится о вас, моя леди?

Только человек-слуга мог искренне так говорить это своей Госпоже, тысячелетней вампирше.

Меченый человек-слуга отличается от нанятого или прислуживающего в доме. Он служит по своему выбору, привязывая себя к господину кровью, принимая условия не из страха, а из страсти и подчиняясь в такой форме, которая приносит ей, Лиссе, глубокое и длительное удовольствие.

Пока она никого не нашла. Ей все еще слишком не хватало Томаса.

Когда она подошла к высокой алебастровой арке салона «Эльдар» и увидела знакомого охранника, то немного расслабилась. Если на то нe было веских причин, Лисса не позволяла себе опозданий и не меняла планы в последнюю минуту, как какая-нибудь кино- или рок-звезда, уверенная, что мир движется по ее расписанию. У работающих людей есть семьи, дела в их и без того короткой жизни. Рекс неоднократно указывал, что это не имеет значения, потому что люди неверно распоряжаются даже тем временем, какое у них есть. Но таково их решение. Она же должна быть разумной и точной, и не лишать их этого выбора.

Она оглянулась на Ингрема. Вероятно, большинство клиентов, нанимающих лимузин на вечер, не знали даже имен своих шоферов, но она-то знала о нем гораздо больше еще до того, как он за ней приехал. Вполне достаточно, чтобы быть уверенной, что он все сделает так, как она велела: поедет в отель и заплатит за парковку, а не устроится дремать в машине, припрятав деньги, которыми он может расплатиться за ошибки своего взрослого сына.

Ингрем был порядочным человеком. И к тому же ему было известно, как опасно брать деньги у проклятых.

* * *

Лисса договорилась с салоном о том, что они открываются специально для нее в десять вечера в любой день, она платила им за это целое состояние, так что они, конечно, решили, что она до неприличия богата. Зато с ней обращались с подобающим почтением. Никто не навязывал ей пустых разговоров, не болтал, считаясь с ее настроением. И всегда обходилось без неожиданных сюрпризов.

Уже именно поэтому Лисса сразу поняла, что ей следует немедленно повернуться и уйти, поскольку человек, который вышел в фойе ей навстречу, был не Макс.

Но она не ушла. И даже напротив, отмахнулась от какой-то тревожной мысли, как смахивают паутину при входе в темную пещеру, где ждет неизвестность, — а может, и клад.