Шеррилин Кеньон
Грехи ночи
Ей конец.
Сердце Мелиссы колотилось от всплеска адреналина в крови, пока она пыталась добраться до безопасного Гроссникл-Холла. Два часа назад, в библиотеке, она по глупости сказала своим друзьям не ждать ее, пока она закончит свой доклад по английскому языку.
Потерявшись в полной несчастий жизни Кристофера Марло [1], она задержалась в библиотеке дольше, чем планировала. Затем она поняла, что уже поздно и пора вернуться в общежитие. Она подумала было позвонить своему бойфренду, чтобы тот проводил ее, но так как сегодня вечером он работал, занимаясь разгрузкой товаров, то это был спорный вопрос.
Не задумываясь о том, что двадцатиоднолетней девушке глупо разгуливать в одиночестве, она собрала свои книги и направилась в сторону общежития. Но теперь, она бежала по кампусу, преследуемая четырьмя мужчинами, осознав, какой была идиоткой.
Почему кто-то должен прощаться со своей жизнью из-за одного глупого решения?
И все же это случается с людьми ежедневно.
И это не должно было случиться со мной!
— Пожалуйста, помогите! — кричала она, удирая со всех ног.
Ведь наверняка ее кто-то видел? Кто-то, кто мог бы вызвать службу безопасности, чтобы помочь ей.
Она обогнула ограду и наткнулась на что-то. Она подняла глаза на мужчину, стоящего перед ней.
— Пожалуйста… — слова замерли у нее на губах, когда она осознала, что он был одним из тех блондинов, что преследовали ее.
Он зловеще улыбнулся, показывая ряд клыков.
Закричав, Мелисса попыталась бороться с ним. Она бросила в него свои книги, и попыталась оттолкнуть его изо всех своих сил.
Он отпустил ее.
Она бросилась от него по улице и тут же обнаружила еще одного блондина, поджидающего ее. Она резко остановилась, пытаясь выяснить куда бежать.
Но ей некуда было скрыться, так, чтобы один из них не мог ее схватить.
Одетый во все черное, незнакомец стоял так, словно его совершенно не волновали опасность или ее ужас. Его длинные светлые волосы были завязаны в хвостик. У него были солнцезащитные очки, которые полностью закрывали его глаза от нее, и заставляли Мелиссу задуматься о том, как он видел в темноте.
В нем было что-то неподвластное времени. Что-то всесильное и пугающее. Он, казалось, был сделан из того же теста, что и ее преследователи, но было в нем что-то, что отличало его от них. Что-то более мощное. Более древнее.
Более пугающее.
— Вы один из них? — задыхаясь, спросила она.
Уголок его губ приподнялся в улыбке, когда он ответил ей:
— Нет, дорогая, я не один из них.
Она услышала, как остальные приближаются к ней. Повернув голову, она увидела, что они замедляются, приближаясь к ней, они заметили мужчину, рядом с которым она стояла.
На их красивых лицах отчетливо проявился страх, когда один из них прошептал слова:
— Темный Охотник.
Они отступили, словно обдумывая, что им делать теперь, когда здесь был этот человек.
Незнакомец протянул ей руку.
Благодарная за то, что ночной кошмар наконец-то закончился, и этот мужчина наконец-то прекратил охоту на нее и пресек их попытки причинить ей вред, Мелисса приняла его руку. Он ухмыльнулся тем, кто гнался за ней, и притянул ее к себе.
Каждая частичка ее задрожала от облегчения, что он пришел спасти ее.
— Спасибо.
Он улыбнулся ей в ответ:
— Нет, дорогая, спасибо тебе.
И прежде чем она смогла пошевелиться, он схватил ее в объятия и вонзил клыки в ее шею.
Темный Охотник вкушал жизнь и эмоции этой студентки, высасывая жизненные силы из ее тела. Она была чиста и невинна… Она была студенткой-стипендиаткой, у которой было впереди светлое будущее.
C'est la vie[2].
Наслаждаясь ее вкусом, он подождал, пока не услышал и не ощутил те несколько последних ударов сердца, что прекратились, когда она умерла. Она ему совершенно не сопротивлялась. Бедное дитя. Но не было ничего слаще, чем вкус невинности.
Ничего.
Он поднял ее тело на руки и медленно пошел к даймонам, которые ее преследовали.
Он передал ее тому, кто производил впечатление их лидера:
— Крови осталось немного, ребята, но зато ее душа все еще нетронута. Bonappetit[3].
КатотеросСмерть вечно кружила по залам нижнего царства, существовавшего вне досягаемости человечества. Она не просто бывала здесь. Она здесь жила. Более того, это было естественное состояние бытия. Прибыв в Катотерос, Алексион долго привыкал к ее постоянному присутствию. К виду, звуку, аромату и вкусу смерти.
Все смертное умирает.
Впрочем, Алексион сам умирал дважды, лишь для того, чтобы возродиться и стать тем, кем он был теперь. Но, когда он смотрел в жуткий красный туман сфоры — древнего атлантического [4] шара, который мог проникать в прошлое, настоящее и будущее, он ощущал непривычное чувство душевного волнения.
Эта бедная женщина-дитя. Ее жизнь так рано оборвалась. Никто не заслуживал смерти от рук даймонов, которые высасывали души из людей, чтобы искусственно продлить свои короткие жизни. И, конечно же, ни один человек не заслуживал смерти от рук Темных Охотников, которые были созданы только для убийства даймонов, чтобы те не отправляли людские души в вечное никуда.
Это была обязанность Темных Охотников — защищать жизни людей, а не забирать их.
И теперь, сидя в тишине своей тускло освещенной комнаты, Алексион желал ощутить возмущение от ее смерти. Негодование.
Но он не чувствовал ничего. Он всегда был безучастен. Только холод, ужасающую логику, которая вообще не опиралась ни на одно из чувств. Он мог лишь наблюдать жизнь, но не жить.
Время шло, но ничего не менялось.
Это было в порядке вещей.
Но ее смерть стала катализатором для чего-то большего. Так же, как и эта девушка, Марко не увидит собственную смерть, пока не станет слишком поздно, чтобы предотвратить ее.
Алексион с иронией покачал головой. Пора было ему возвращаться в измерение живых людей и выполнить свой долг еще раз. Марко и Кирос пытались объединить Темных Охотников и обратить их к постыдным делам, и они не остановятся, пока он не заставит их сделать это.
Они планировали поднять восстание против Артемиды и Ашерона. И работа Алексиона состояла в том, чтобы убить любого, кто отказался поступать благоразумно.
