Ознакомительная версия.
КТО МНЕ НЕВИННОСТЬ ВЕРНЁТ?
Это история моих прегрешений. Моего погружения в соблазны. Я открываю занавес, чтобы избавиться от коварного тщеславия — оно всему виной. Мне кажется, я имею на это право…
Ну, пошла массовочка.
— Алла Пугачёва, «…счастья в личной жизни!» Очень характерное для нашей эстрады название, потому что в общественной счастья желать не принято. Там и так все счастливы. Подзаголовок: «Песни Игоря Николаева поёт Алла Пугачёва». Ленинградский завод грампластинок. «Это первая большая авторская пластинка молодого композитора Игоря Николаева. Она познакомит вас…» А-а, ладно! Предисловия не в счёт, хотя помню. Главное — песни.
Статные, симпатичные деревенские дома — зажиточно живут в Вешних Ключах — стремительно вывалились из-за поредевших разом деревьев. Раз — и вот они. Вон и дедовский. Седьмой или восьмой — помню, помню! Уже отсюда видно.
Притормозила. Так бежать не стоит, пожалуй. Правая бретелька разорванными концами по телу хлестала — и спереди, и сзади. Словно порка. Так тебе, блудница, так! За что? Я ни в чём не виновата!
Коленки чёрные. Ну правильно, а как ещё должна выглядеть, если в лесу попалась? Личико, видать, такое же, но в зеркальце не смотрелась, хотя захватила. Оно в сумке. Та волочилась на вялой ладони по пыльной дороге.
— Да, песни. Сторона один. «Сто друзей», «Желаю счастья в личной жизни», «Паромщик», «Балет».
— Девынька, ты чья? — какая-то тётка пожилая. — Никак Бойченкова? К деду? Вот тому радость!
Ударение на «е» выдала. И лишний слог. Колхозница.
— Сторона вторая, — кивнула ей. — «Прости, поверь», «Балалайка», «Стеклянные цветы», «Две звезды».
— Упала что ли? — уже в спину.
Нет ответа. Не зли меня, женщина, в минуты ответственные!
И — обратили внимание? — ни единого сбоя.
Отлично! Концентрация превыше всего. Ни малейшего повода для воздействий извне. Ни шанса врагам. Так и одолею всех.
— По просьбам трудящихся исполняется песня «Две звезды». В небе-э полночном, небе-э весеннем…
Дедов дом открыт. Значит, на месте старик. К вечеру ждёт меня, встречать собирается, а я — вот она. Туточки.
Так задумано. Спланировано так.
— Па-адали две звезды-ы-ы…
Да дома ли? Здесь замки не вешают. Деревня, общинный уклад, доверие. Темно в сенях. Где тут выключатель? Вот этого не вспомню — три года не была. Впрочем, видно более-менее.
— Па-адали звё-о-зды с мя-а-хким свече-эньем…
Дверь в горницу пинком отворила. Переступила порог. Чумазая, измождённая, трахнутая. Падшая.
— В у-утренние са-ады-ы-ы… — пропела надрывно.
Дед за столом. В футболке, штанцах каких-то, ноги босые. Чаёвничает. Как раз усы утирал довольненько. Самовар, от которого даже с порога обдало жаром, варенье в блюдечке. Напротив — молодуха. Лет сорока бабенция в глубоко и легкомысленно расстёгнутой блузочке. Полюбовница никак. Ну а что, ему ведь шестьдесят восемь всего. Или девять.
— Светка! — радостно выдал он, округляя глаза. — Вот так радость! А ты как рано так?
— Смотри, деда!
Рывком задрала подол платья. На трусах — кровавое пятно.
— Видишь? Отымели меня только что. Изнасиловали. В лесу. Двое. Автобус сломался на полдороги, все пешком пошли. Отстала от народа, да специально больше — воздухом, мол, подышу. Тут два парня из-за деревьев. Ля-ля, тополя. «Тороплюсь», говорю. Руки скрутили, утащили в чащу… Деда, делать ведь что-то надо! Как мне жить-то теперь с этим? Мне ж всего пятнадцать.
Побледневший Никита Владимирович поднялся на ноги, часто-часто заморгал увлажнившимися глазами, затем, словно обжегшись, выронил из дрогнувших рук блюдечко. Оно торжественно ударилось о край стола, шмякнулось об пол, но даже после второго столкновения не разбилось. А разлетелось вдребезги с третьего, тихого и осторожного, этакого последыша, которое вроде и не предвещало несчастий. Дедова полюбовница в тот же миг следом вскочила.
— Так в милицию надо! — выкрикнула она. — Они найдут. Может… Господи, горе-то какое! — закрыла рот ладошкой.
Опять уселась.
— Найдут… — выдохнула я устало. — Что мне теперь с этого? Кто мне невинность вернёт?
Они молчали напряжённо. Растерянные. Шокированные. Да, эффект ещё тот.
— Ну, в милицию так в милицию, — молвила им.
ВОПИЮЩЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ БУДЕТ РАСКРЫТО!
Думала, в райцентр придётся ехать, там милиция настоящая и действенная, там цивилизация и закон, но оказалось, что и в селе пункт имеется. Ну правильно, центральная усадьба колхоза, почти тыща дворов.
— Стойте! — остановил нас дед на полпути. На лице — капельки пота. Взгляд тяжёлый, подавленный. — Не надо в милицию. Сам их найду. Здесь такого не утаишь, непременно узнаю. По-тихому разберусь. Кровью расплатятся за содеянное. А никто ничего и не узнает.
Дед — бывший мент. Милиционер то есть. Мент нехорошо говорить, хотя сейчас многие это слово употребляют. Даже по телевизору в неврастеничных и разоблачительных фильмах о правде жизни.
— Ты чего! Ты чего! — это тётя Марина в бок его тыкать взялась. Мы с ней наскоро успели познакомиться. Соседушка, через дом обитает. В Вешних Ключах недавно, откуда-то припорхала. Перелётная птица. Вдовушка. Ну и женщина дедова — определённо. — Сесть захотел? Как ты их найдёшь, так и тебя потом найдут. За убийство — вышка.
— Меня простит совецка власть! — шмыгнул носом дед и взмахнул рукой в отчаянии. — Не может не простить.
— Советская власть — за закон. Давай и мы всё по закону сделаем.
Тот молчал, Марина прихватила его за локоток. Я — за другой.
— И вправду, деда, — шепнула. — Надо по закону.
Он не сопротивлялся, а мы ласково, касаниями тихими утешая, вели его по улице.
— Стыдоба… — скрипел он зубами. — Позор… Ну думал, что доживу до такого. Что же мать с тобой не поехала? Разве можно девчонке одной в дороге?!
— Ты не вздумай девку винить, — шептала Марина. — Ты так говоришь, словно на ней стыд. Чем она провинилась, чем? Любая на её месте могла оказаться.
Дед, словно неловко стало между баб, тесно и душно, освободился от наших тёплых объятий и расправил плечи.
— Ну идёмте, идёмте! — буркнул злобно.
Вроде недолго добирались — так показалось.
— Изнасилование? — приподнялся с места лейтенантик. Младший. Ну да — одна звёздочка на красной полосе — это младший. Если не путаю. — Вы уверены?
Не сдержалась — прыснула в кулак от прилива эмоций. Поспешила тут же убрать улыбку с уст алых.
Ознакомительная версия.
