Роберт Говард
Под пологом кровавых теней
Лунный свет наполнял переливчатым мерцанием стоявшую между окутанными тенями деревьями туманную дымку, заставляя ее светиться обманчивым серебряным светом. Слабый ветерок что-то шептал, пробегая по долине. Он словно бы увлекал за собой некую тень, которая, впрочем, не принадлежала к сонму лунных. Кроме того, ветерок явственно отдавал дымом.
Высокий жилистый мужчина шел широким размеренным шагом. Несмотря на то что он вовсе не спешил, такой темп выдержать бы мог далеко не каждый. Человек этот отправился в путь ранним утром и с тех пор шагал безостановочно, оставив за спиной не один десяток лиг. Неожиданно он остановился.
Зоркие глаза неведомого путника, чутко реагирующие на любое изменение обстановки, не оставили без внимания едва заметное шевеление между деревьями. Человек опустил руку на рукоять тяжелой гибкой рапиры, бесшумно сошел с тропы и, словно призрак, растворился во мгле.
Сливаясь с тенями, он, крадучись, двинулся к месту, где услышал подозрительную возню. Путник напрягал зрение, всматриваясь в темные заросли. Здешние края были дикие и небезопасные; то, что таилось под покровом тьмы, запросто могло нести смерть неосторожному путешественнику. Наконец он что-то смог разглядеть, потому что убрал ладонь с эфеса и наклонился вперед. Это действительно был один из ликов Смерти, но отнюдь не тот, что мог его напугать.
– Пламя Гадеса! – пробормотал он. – Девушка! Кто же так с тобой обошелся, дитя? Тебе не надо меня бояться, – добавил он успокаивающе.
Девушка смотрела на него снизу вверх. Даже в темноте бросалась в глаза восковая бледность прекрасного личика.
– Что... кто... вы?.. – Даже несколько слов дались ей с трудом.
– Не кто иной, как бездомный скиталец. А также друг всех попавших в беду. – Таков был ответ незнакомца. Голос этого грозного с виду мужчины, явно поднаторевшего в искусстве пресекать ненужные жизни, оказался на удивление мягким и ласковым.
Девушка попыталась приподняться на локте, но силы ее покинули. Мужчина опустился рядом с ней на колени и аккуратно приподнял бедняжку, устроив ее голову у себя на плече. Усаживая девушку поудобнее, он коснулся ее груди – спереди платье оказалось влажным и липким. На его руке остался кровавый след.
– Скажи, кто это был? – Он говорил с девушкой тихо и нежно, точно с испуганным ребенком.
– Ле Лу[1], – быстро слабеющим голосом прошептала умирающая девушка. – Бандиты зовут его... Волк... Его шайка... ворвалась в нашу деревню... что милей дальше в долине... Они грабили... убивали... жгли...
– Так вот почему здесь пахнет гарью, – пробормотал странник. – Продолжай, дитя.
– Я пыталась убежать. Но он, Волк... преследовал меня... и поймал... а потом... – Ее голос задрожал, и девушка умолкла, не в силах продолжать дальше.
– Все в порядке, девочка, я понимаю. Но что дальше?
– Потом... он... он... ударил меня кинжалом... О, во имя всех святых, как больно!
Тоненькое тело мучительно изогнулось и обмякло. Мужчина бережно опустил девушку на землю и легким движением закрыл умершей глаза.
– Вот и все! – пробормотал он. Странник медленно поднялся на ноги, машинально отирая окровавленные руки о плащ. Глубокая морщина пролегла между его нахмуренных бровей, из-под которых сверкнули ледяные глаза. Но этот поразительный человек не стал сотрясать воздух поспешными обетами или проклятиями, призывая в свидетели ангелов и чертей. Мужчина в черном, похоже, знал истинную цену подобным словам.
– Жизнь за жизнь. – Вот и все, что сказал он. И голос его был абсолютно спокоен.
– Ты дурак! – В голосе, напоминавшем более рычание злобного хищника, прозвучала такая убийственная ярость, что навлекший ее на себя здоровенный бандит побледнел от страха, словно перепуганная белошвейка.
Названный дураком даже не попытался ничего возразить, только опустил глаза и переминался с ноги на ногу.
– И ты, и все остальные, с кем меня заставила общаться злодейка-судьба! – Говоривший наклонился вперед и грохнул жилистым кулаком по неструганым доскам грубо сколоченного стола, который разделял собеседников.
Это был рослый, ладно скроенный мужчина, наделенный гибкостью и силой леопарда. И такой же жестокий. Лицо у него было худое, узкое и хищное, а в глубине беспощадных глаз плясало свирепое и сумасшедшее веселье.
Человек, которого он распекал, наконец осмелился подать голос:
– Говорю же тебе, этот Соломон Кейн – чистый демон из преисподней!
– Чушь! Он такой же человек, что и ты, болван! И так же запросто подохнет от пистолетной пули или хорошего удара кинжалом!
– Ты скажи это Жану, Жаку и Ла-Косте, – мрачно ответил второй. – Они бы с тобой согласились. Ну и где все они теперь? Не худо бы тебе пообщаться по этому поводу с горными волками, которые уже дочиста обглодали их кости. А где, по-твоему, прячется этот Кейн? Мы облазили все горы сверху донизу, обошли все долины на многие лиги кругом – нигде ни малейшего следа! Повторяю тебе, Ле Лу, он по ночам выскакивает прямо из адова пекла! Я как чувствовал, не надо было вешать того монаха! Вот гад, он уже месяц в раю тренькает на арфе, а у меня все еще душа не на месте!
– Вот это точно, – согласился тот, кого называли Волком. – В заднице она у тебя.
Ле Лу раздраженно забарабанил пальцами по столу. Нельзя было назвать его внешность отталкивающей, хотя черты его лица носили печать всевозможных безумств и пороков. Но, тем не менее, это было лицо человека, умеющего думать. И суеверий своих недалеких подчиненных бандит не разделял.
– Говорю тебе в последний раз, выкинь из головы эту чушь, – рявкнул он. – Ублюдку просто повезло наткнуться на хорошо укрытую пещеру или какое-нибудь неизвестное нам ущелье. Там-то эта крыса и отсиживается в течение дня...
– ...а по ночам вылезает наружу, словно упырь из могилы, и убивает нас одного за другим, – мрачно закончил его собеседник. – Он режет нас, что твой волк оленей... Боже правый, Ле Лу, ты вот называешь себя Волком, но, помяни мое слово, нарвался ты в конце концов на хищника с зубами поболее твоих! Мы и прознали про этого парня, только когда нашли Жана, – уж кто, как не он, был первостатейный драчун из всех тех, кого черти в аду ждут не дождутся! А мы находим его приколотым к дереву, словно туза пик, да еще собственным кинжалом. И на щеках у бедолаги вырезаны буквы – С. Л. К.!
Нет, ты послушай. Потом пришел черед Хуана Испанца. Когда мы на него набрели, он промучился еще ровно столько, чтобы поведать нам, что его замочил здоровенный англичанин по имени Соломон Кейн. И что, мол, поклялся он извести всю нашу банду! Дальше – больше! Ла-Коста, фехтовальщик, уступающий мастерством разве что тебе, отправляется на поиски этого чертова англичанина. Клянусь чертями геенны огненной, он таки его нашел! А мы, в свою очередь, нашли Ла-Косту. Он был почти как новенький, только вот мертвый, с одной-единственной аккуратной дырочкой в груди от шпаги. Что же теперь? Ждать, пока Соломон Кейн – этот адский цербер, будь он неладен, перебьет нас одного за другим?
