Людмила Горбченко - Наследие викинга

    Совершая опустошительные набеги на Францию, скандинавы приносили немало бед. Подходя к берегам  на  быстроходных и драконоподобных  судах-даккарах, викинги под предводительством своих вождей, ярлов, нападали внезапно, грабя и убивая, сеяли ужас среди местного населения.  Их набеги приравнивались к таким бедствиям, как засуха и чума. Существовала даже молитва об избавлении от норманнов, как называли их европейцы.

   Со временем викинги стали совершать походы не только ради наживы, но и для завоевания новых владений.  Так в 911 году ярл Ролло вынудил французского короля Карла Простоватого отдать север Франции и образовал здесь герцогство Нормандия  (фактически не зависимое от короны владение) и стал герцогом Роланом Нормандским.

   Замок Моро Драг (чёрный дракон) был основан в начале 10 века Тьёдвальдом Темным – могучим и свирепым викингом, прибывшим на берега Франции с дружиной Ролана. Местные феодалы и крестьяне побаивались Тьёдвальда и говорили, что он продал душу дьяволу: Тьёдвальд  был необычайно силен и, казалось, годы не имели над ним власти. За ним закрепилось прозвище Морель, что значит «тёмный», и впоследствии, когда в 1539 году во Франции вышел указ о фамилиях, осталось за его потомками.

   Моро Драг  каменной громадой нависает над водами Атлантического океана, тяжёлые тёмные волны которого с грохотом разбиваются о высокий и неприступный утёс.  Древние стены замка увиты тяжёлыми ветвями дикого винограда и плюща. Круглый донжон лежит в основании дворца. Позднейшие надстройки придали зданию вид законченного и красивейшего архитектурного ансамбля. Замковый дворец с высокими стрельчатыми окнами и балконами украшен многочисленными скульптурами и барельефами в виде стилизованных драконов. Моро Драг представляет собой великолепное и величественное зрелище. Обнесённый двумя рядами крепостных стен со сторожевыми башнями, глубоким рвом и подъёмными мостами, он и по сей день может стать, в случае необходимости, неприступной крепостью.

 К замку прилегают обширные земельные угодья. Буковые, тисовые и сосновые леса, пашни и пастбища. Крестьяне нескольких селений снабжают своего сеньора провизией, прекрасным сидром и кальвадос. А также знаменитыми сырами, рецепты которых хранятся в строжайшей тайне  и являются гордостью местных сыроделов.

 Тьёдвальд,  основатель рода де Морель, был человеком умным, предприимчивым и дальновидным. Он дал сыновьям, а через них и остальным потомкам, наказ следовать двум правилам во имя сохранения рода: не жениться на кровных родственницах и любым способом, даже не совсем легальным, хранить род от разорения. Он искусно скрывал ото всех способы приумножения капитала и передал это умение потомкам.

 Маркиз Антуан  Жермен Себастьян де Морель, прямой потомок Тьёдвальда и владелец замка, содержит его в отличном состоянии. Внутреннее убранство родового гнезда обставлено по последней моде: в пышном и страстном стиле барокко. Стены малых залов и огромного центрального украшают бесценные  гобелены, настенная роспись, картины и портреты славных предков древнего рода. Отапливают залы огромные камины, украшенные флорентийской мозаикой. 

 Обладая от природы весёлым характером и способностью легко сходиться с людьми, де Морель, хотя и не был особой, приближенной к королю, имел при дворе выгодные связи. Маркиз через подставных и доверенных лиц вёл обширную торговлю, владел несколькими судами, разводил породистых лошадей.  Он ловко избегал обложения непомерным налогом, установленным первым министром и интендантом финансов короля Людовика 14  Жаном-Батистом Кольбером, на товары, которые ввозились из-за границы.

 Антуан де Морель, статный красавец, был в своё время завидной партией, но он выбрал жену по велению сердца, а не расчёта и счастлив в браке.  Маркиза Аннета Кристель Элизабет де Морель, подарив мужу четверых детей, сохранила стройную фигуру и гордую поступь. Она  слывёт любящей женой, умелой хозяйкой и заботливой  матерью.

 Старшая дочь де Морелей, Тесса Марианна Элоди, замужем, имеет двоих детей и живёт в поместье мужа. Она  внешностью и характером похожа на мать.

 Сын, Рауль Андре Лежер де Морель, получив прекрасное образование и купив должность, служит при дворе. Он, как все мужчины в роду де Морелей, высок и строен, красив и элегантен. Служа при дворе Людовика 14, Рауль ведёт светский образ жизни, но так же, как и отец, имеет несколько весьма доходных торговых дел.

 Второй сын, Мишель Тьери Ренард, семнадцатилетний юноша, похож на отца. Довольно высокий для своих лет, с густыми каштановыми волосами, вьющимися до плеч, голубоглазый красавец и любимец матери. Она с удовольствием представляет себе безоблачное будущее сына, проча ему  великолепную карьеру (Мишель только что окончил школу морских офицеров и готовится к службе на судах Его Величества).

 И младшая дочь, Николь Сисиль Мари четырнадцати лет, в отличие от старшей сестры, непоседлива и смешлива. Ее стройная фигурка с утра до вечера мелькает в самых неожиданных местах замка. Она неистощима на выдумки и проказы, чем доставляет маркизе де Морель постоянное беспокойство.                                                                                                                  

  - Догоняй! – крикнул я и нырнул в темную глубину океана. Я погружался все глубже и глубже, вода стала мутно-зеленой и холодной. Она давила на уши и сжимала стальными клещами грудь, но я не останавливался. Повернув голову, я увидел, что Тибальд остался далеко позади, и, не выдержав, повернул назад. Я достиг дна и, схватив камень, поднялся на поверхность. Ухватившись за борт лодки, я с победным видом показал трофей Тибальду. 

 - Ну и что? Я знаю, что вы отличный пловец и умеете надолго задерживать дыхание, – проворчал Тибальд с напускным равнодушием. Он всегда говорил так, когда я делал что-нибудь лучше, чем все остальные. А во мне это проявлялось с самого раннего детства. Я бегал быстрее своих товарищей, плавал и нырял лучше сверстников, по лазанию по скалам и деревьям тоже был первым.  Но вот с животными отношения у меня были натянутыми: лошади и собаки не любили меня. Тибальд, мой  верный слуга, друг и наставник, не раз говорил, что это плохо, и, когда рядом были посторонние, старался сдерживать меня.