Ричард Матесон
Первая годовщина
В четверг утром, когда он уже выходил из дома, Аделина спросила его:
— И что, я по-прежнему кажусь тебе кислой на вкус?
Норман взглянул на нее с упреком.
— Ну так как?
Он обхватил ее обеими руками за талию и впился губами в шею.
— Нет, скажи же мне, — настаивала Аделина.
Норман виновато потупился.
— Неужели ты не можешь забыть? — спросил он.
— Но ты же так сказал, дорогой. Да еще и в нашу первую годовщину!
Он прижался щекой к ее щеке.
— Да, я так сказал, — пробормотал он, — Но неужели мне отказано в праве совершать время от времени ошибки?
— Ты так и не ответил.
— Кислая ли ты на вкус? Ну конечно нет. — Он прижал ее к себе и вдохнул аромат ее волос. — Простила?
Она поцеловала его в кончик носа, улыбнулась, и он, уже в который раз, подумал, какое это счастье, что судьба наградила его такой чудесной женой. В начале второго года совместной жизни они вели себя как в медовый месяц.
Норман поцеловал ее в губы.
— Проклятье, — сказал он.
— Что случилось? Я снова кислая?
— Нет. — Он был в замешательстве. — Теперь я вообще не ощущаю никакого вкуса.
— Теперь вы вообще не чувствуете ее вкуса, — сказал доктор Филлипс.
— Понимаю, — Норман улыбнулся, — насколько нелепо это звучит.
— Что ж, случай редкий.
— Более, чем вам кажется, — прибавил Норман, и его улыбка сделалась несколько вымученной.
— То есть?
— У меня никаких проблем с определением вкуса всего остального.
Доктор Филлипс некоторое время внимательно смотрел на него, прежде чем заговорить снова.
— А ее запах вы чувствуете?
— Да.
— Уверены?
— Уверен. А какое отношение это имеет?.. Хотите сказать, что вкус и обоняние взаимосвязаны?
Филлипс кивнул.
— Если вы ощущаете ее запах, то должны чувствовать и вкус.
— Наверное, так, но я не чувствую.
Доктор Филлипс криво усмехнулся.
— Н-да, проблема.
— Никаких идей? — спросил Норман.
— Пока никаких. Хотя могу предположить, что это какой-то вид аллергической реакции.
Норман встревоженно поглядел на него.
— Надеюсь, скоро узнаем, — ободрил доктор Филлипс.
Аделина оторвала взгляд от кастрюли, когда он вошел в кухню.
— Что сказал доктор Филлипс?
— Что у меня на тебя аллергия.
— Не мог он так сказать, — оскорбилась она.
— Именно так и сказал.
— А если без шуток?
— Он сказал, что мне надо сделать пробы на аллергены.
— Но он не считает, что это что-то серьезное?
— Нет.
— Вот и славно. — Она явно обрадовалась.
— Да уж, славно, — проворчал он. — Ощущать твой вкус — одно из немногих удовольствий, какие есть у меня в жизни.
— Перестань. — Она сняла с себя его руки и снова сосредоточилась на кастрюле.
Норман обхватил ее за талию и потерся носом о шею.
— Как жаль, что я не ощущаю твоего вкуса. Но мне нравится твой аромат.
Она протянула руку и потрепала его по щеке.
— Я люблю тебя, — сказала Аделина.
Норман вздрогнул и потянул носом.
— Что не так? — спросила она.
Он принюхался.
— Что это? — Он оглядывал кухню. — А мусор у нас вынесен?
— Да, Норман, — Она старалась сдержаться.
— Но я совершенно уверен, что здесь чем-то ужасно воняет. Может… — Он замолчал, увидев выражение ее лица. Аделина поджала губы, и внезапно до него дошло. — Милая, ты же не думаешь, что это я о…
— А разве нет? — Голос ее был едва слышен.
— Аделина, перестань.
— Сначала я кислая на вкус. Теперь…
Он заставил ее замолкнуть долгим поцелуем.
— Я люблю тебя, — сказал Норман, — понимаешь? Я тебя люблю. Неужели ты решила, будто я хочу тебя обидеть?
Она дрожала в его объятиях.
— Но ты меня обидел, — прошептала она.
Норман прижимал ее к себе и гладил по голове. Нежно целовал ее в губы, в щеки, в глаза. Снова и снова говорил, как сильно ее любит.
И силился не обращать внимания на жуткий запах.
Неожиданно Норман открыл глаза и прислушался. Он смотрел в темноту. Что его разбудило? Он повернул голову и провел рукой по матрасу. Когда он коснулся ее, Аделина чуть пошевелилась во сне.
Норман рывком перевернулся на бок и придвинулся к ней. Он прижимался к податливому теплому телу, рука осторожно проводила по ее бедру. Он прильнул щекой к ее спине и уже начал снова проваливаться в сон.
И внезапно его глаза распахнулись. Ошеломленный, он потянулся носом к ее коже и принюхался. Ледяные когти страха вцепились в сердце. Боже мой, что происходит? Он принюхался сильнее. Норман лежал, не двигаясь, и боролся с подступающей паникой.
Если бы вдруг начисто пропали вкус и обоняние, он мог бы понять, смириться. Но они же есть. Даже сейчас он ощущал во рту горький привкус кофе, который выпил вечером. Чувствовал слабый запах окурков в пепельнице на столике рядом с кроватью. С легкостью мог уловить запах шерстяного одеяла, которым они укрывались.
Тогда в чем дело? Она ведь самое важное, что есть в его жизни. Это просто пытка, что она по крупицам, по кусочкам ускользает от его чувств.
Это был их любимый ресторан еще со времен ухаживаний. Им нравилась здесь еда, умиротворяющая атмосфера и маленький оркестр, который играл за обедом и вечером для танцующих. Как следует подумав, Норман выбрал его в качестве места, где они смогут спокойно обсудить свою проблему. И уже сожалел об этом. Ресторан не способен был снять то напряжение, какое Норман ощущал в последнее время.
— А что еще это может быть? — спрашивал он несчастным голосом. — Это не на уровне физиологии, — Он отодвинул нетронутый ужин. — Это где-то у меня в голове.
— Но почему, Норман?
— Если бы я только знал.
Она накрыла его руку своей.
— Прошу тебя, не переживай, — успокоила она.
— Но как я могу не переживать? Это какой-то кошмар. Я лишился части тебя, Аделина.
— Дорогой, не надо, — умоляла она, — не могу видеть тебя таким несчастным.
— Но я несчастен. — Он провел пальцем по скатерти. — Я уже готов отправиться на прием к психоаналитику, — Норман поднял голову. — Это наверняка у меня в голове, — повторил он. — И, будь оно проклято, меня это бесит! Я хочу избавиться от этого.
Увидев страх на ее лице, он выдавил из себя улыбку.
— Ладно, к черту, — усмехнулся Норман. — Пойду к психоаналитику, пусть меня починит. Давай потанцуем.
Она сумела улыбнуться в ответ.
— Леди, вы выглядите просто сногсшибательно, — сказал он ей, когда они шли к танцевальной площадке.
