Ричард Матесон
В один из тех дней
Он проснулся в темноте. Он улыбался, потому что Кэрри видела кошмарный сон. Он лежал на боку и слушал ее судорожные стоны. «Должно быть, стоящий», — подумал он. Затем протянул руку и дотронулся до ее спины. Ночная рубашка была мокрой от пота. «Замечательно», — подумал он и быстро убрал руку, поскольку Кэрри задергалась и что-то пробубнила. Что-то похожее на слово «нет».
«Конечно нет, черт бы тебя подрал, — подумал Грег. — Смотри сны, поганая сука. На что еще ты годишься?»
Он зевнул и высунул левую руку из-под одеяла. Шестнадцать минут четвертого. Он лениво покрутил головку часов, заводя их. «В один из тех дней у меня будут электрические часы», — подумал он. Возможно, нынешний сон приблизит эти дни. Паршиво, что Кэрри не умеет управлять снами. Если бы умела, он бы все устроил куда солиднее.
Грег перевернулся на спину. Кошмар заканчивался. А может, наоборот, приближался к своему пику. Он так и не научился определять. Да и на кой ему это надо? Механика снов его не интересовала; важен был конечный продукт. Он снова улыбнулся и потянулся к прикроватному столику за сигаретой. Закурил, выпустил дым.
«Теперь придется ее утешать», — хмуро подумал Грег.
Он великолепно бы обошелся без всяких утешений. Тупое ничтожество, вот она кто. Ну почему она не родилась красивой блондинкой? Грег выпустил новую порцию дыма. Нельзя получить все сразу. Будь она красивой, вряд ли ей бы снились такие сны. В мире хватает красивых женщин. Главное, чтобы у него хватало на них денег.
Кэрри содрогнулась всем телом, вскрикнула и села на постели, сбросив с себя одеяло. Грег смотрел на ее силуэт. Она дрожала.
— Нет, нет, — шепотом повторяла она.
Он видел, как у нее затряслась голова.
— Нет. Нет.
Она уже вздрагивала от рыданий.
«Черт, теперь это растянется на несколько часов». Он недовольно раздавил в пепельнице недокуренную сигарету и тоже сел.
— Ну как, малышка?
Она со стоном повернулась к нему.
— Иди сюда, — сказал он.
Он развел руки, и она упала на него. Он чувствовал ее узкие пальцы, впившиеся ему в спину, ее потную обвислую грудь, прижавшуюся к его груди. Грег мысленно выругался. Он поцеловал ее в шею и поморщился от резкого запаха вспотевшей кожи. «Как я только это терплю?» — мысленно спросил он себя. Потом стал гладить ее по спине.
— Успокойся, малышка, — сказал он. — Я рядом.
Он позволил ей уцепиться за него. Она продолжала плакать, но уже слабее.
— Дурной сон? — спросил он, имитируя заботу в голосе.
— Ох, Грег. — Она едва могла говорить. — Это было ужасно. Боже, как ужасно.
Он усмехнулся. Это было чудесно.
— Куда теперь? — спросил Грег.
Кэрри застыла на краешке сиденья, беспокойно глядя сквозь ветровое стекло. То, что она якобы не знает, куда ехать, — просто дешевый трюк. Она всегда знает. Пальцы Грега медленно сомкнулись на рулевом колесе. В один из тех дней он наотмашь ударит ее по физиономии и уйдет. Чертова уродина! У него заиграли желваки.
— Ну? — спросил он.
— Я не…
— Куда дальше, Кэрри?
С каким наслаждением он заламывал бы ее костлявую руку, пока та не сломалась бы. Или сдавливал бы шею, пока не прекратилось дыхание.
Кэрри тяжело проглотила слюну.
— Налево, — прошептала она.
Отлично! Грег едва не засмеялся вслух, ударив по рычажку сигналов поворота. Налево — значит, в район Истридж, где живут богатенькие. На этот раз ты, сука, увидела правильный сон. То, что надо. Теперь обыграть все это по-умному, получить денежки и — прости прощай, плаксивая дура. Он достаточно терпел ее. Скоро он получит то, что ему причитается!
Шины скрипнули, когда он повернул машину на тихую, обсаженную деревьями улицу.
— Далеко еще?
Она не ответила. Грег угрожающе посмотрел на нее. Глаза Кэрри были закрыты.
— Я, кажется, спросил, куда нам ехать.
Кэрри нервно сплела пальцы.
— Грег, прошу тебя… — начала она.
Из-под сомкнутых век потекли слезы.
— Отвечай!
Она всхлипнула и что-то пробормотала.
— Что? — прорычал Грег.
Она судорожно глотнула воздух.
— До середины следующего квартала, — сказала Кэрри.
— Какая сторона?
— Правая.
Грег улыбнулся и расслабленно откинулся на сиденье. Теперь похоже на правду. Поганая сука, она каждый раз затевала эту бодягу под названием «я забыла». Ну когда же поймет, что он знает ее как облупленную и все равно вытянет все, что ему надо? Наверное, никогда. Обделав это дело, он навсегда исчезнет. Пусть тогда видит во сне что угодно.
— Скажешь, когда будем подъезжать, — велел он.
— Да, — бесцветным голосом отозвалась она.
Кэрри повернулась к окошку и прижалась лбом к холодному стеклу. «Только не переохладись, — подумал он. — Папочка любит горяченькое». Увидев, что она поворачивается, Грег погасил улыбку. Она хоть что-нибудь начала соображать? Или все как всегда?
Все как всегда. Перед тем как подъехать к нужному дому, Кэрри имела обыкновение пристально смотреть на Грега, словно хотела убедиться, что ее страдания того стоят. Его подмывало расхохотаться ей в лицо. Конечно стоят. А как иначе такое страшилище могло бы заполучить парня его уровня? Если бы не он, ее бы гадали одинокая постель и длиннющие ночи.
— Уже близко? — спросил он.
Кэрри присмотрелась.
— Вот тот белый дом, — сказала она.
— С полукруглой площадкой у подъезда?
Она слегка кивнула.
— Да.
Грег стиснул зубы. Его охватила волна жадности. «Пятьдесят тысяч, никак не меньше, — подумал он, — Ну, сука, безмозглая сука! В этот раз благодаря тебе будет настоящий улов».
Он подъехал к тротуару и затормозил. Заглушив мотор, оглядел улицу. Скорее всего, автомобиль с откидным верхом появится вон оттуда. Интересно, кто будет сидеть за рулем? Впрочем, какая разница?
— Грег!
Он повернулся и холодно посмотрел на нее.
— Чего тебе?
Она кусала губы, затем заговорила.
— Нет, — ответил он, обрывая ее на полуслове.
Он вытащил ключ зажигания и распахнул дверцу.
— Идем, — сказал он.
Он вышел сам, захлопнул дверцу и обошел вокруг машины. Кэрри оставалась внутри.
— Идем, малышка, — повторил он с оттенком угрозы.
— Грег, пожалуйста…
Он вздрогнул, подавляя сильное желание обругать ее по-всякому и вытащить наружу прямо за волосы. Негнущимися пальцами он нажат ручку, открыл дверцу и стал ждать. Боже, ну какая же уродина. Лицо, кожа тела — все уродливо. Никогда еще она не вызывала такого отвращения.
— Я сказал, идем, — повторил Грег, не в силах скрыть закипающую ярость.
